Каролина. Часть третья

Представляю Охру в больничной палате, прикованную наручниками, и тихо надеюсь, что не спалила ей мозг. Не хочу, чтобы она пострадала. Няня Дэймона пошла на предательство только из-за любви к отцу. Кто мы такие, чтобы возводить в абсолют свое видение правильного и отвергать ее? Охра была верна семье. Не это ли истинная преданность?

В сравнении с Охрой, моя преданность семье ничего не стоит. Я заключила договор с Берингом, чтобы он избавился от отца и братьев, а я бы отдала наследие Куин посторонним. Я специально отстраняюсь от мамы, потому что мне больно видеть ее в том состоянии, в котором она пребывает. Вот она моя преданность, висит на дне адского колодца.

Брайан ушел больше часа назад. Не знаю, что он делает и где находится в данный момент, но я уже рассмотрела в его доме все, что только было можно. Лучше бы я этого не делала, ведь нашла две сумки с собранными вещами.

Брайан уже готов покинуть Салем.

От этой мысли становится так дурно, что тошнота подкатывает к горлу.

Как перестать желать, чтобы он остался?

Ведь я знаю, что он уедет.

Я настолько сильно уверена в этом, что начинаю испытывать злость к себе. Я как брошенный котенок, который хочет, чтобы его приласкали, покормили и не гнали прочь. Какая же я жалкая.

После того, как нашла сумки в комнате за кроватью, я больше не могу не бросать туда ненавистные взгляды. В какой-то момент у меня даже появляется мысль спрятать вещи, но я быстро отбрасываю эту идею. Если уж Брайан решил уехать из Салема, то он и голышом это сделает.

Слышу стук закрывающейся входной двери, в последний раз бросаю взгляд на сумки и показываю им язык. Глупо ли это? Безусловно, да. Но раз этого никто не видел, то ничего страшного, что я выпустила своих тараканов на прогулку и позволила себе ненависть к вещам. Опускаюсь на кровать и складываю ладони на колени. Эдакая паинька.

Оболочка максимально спокойная, а вот внутри катастрофа. Там рушится мир иллюзий.

Не проходит и минуты, как Брайан заходит в комнату, и мне в ней моментально становится тесно. Кажется, что владелец дома заполоняет своей аурой все пространство, но, что греха таить, мне это нравится.

Почему именно рядом с ним я чувствую себя максимально живой и настоящей?

Из-за всей лжи и притворства, что приходилось делать ранее, я потерялась. Кто я? Почему делаю так или иначе? Зачем? Отчего? Миллионы вопросов, которые остаются без ответа, когда Брайана нет рядом. Но стоит ему появиться, как я моментально становлюсь собой. Это пришло не сразу же. Наш путь взаимоотношений был долгим в эмоциональном плане. Незнакомцы, враги, вынужденные союзники, друзья, возлюбленные? Кто мы друг другу сейчас?

Брайан устало опускается на край кровати рядом со мной.

Минуты проходят одна за одной, и никто из нас не нарушает тишину. Она как хрупкий бокал, стоящий на самом краю стола, его ножка уже свисает, и одно неаккуратное слово может разбить его на миллионы осколков, которые невозможно будет собрать воедино. Все же решаюсь и аккуратно касаюсь бокала.

– Ты нашел предателя, – напоминаю я.

– Нашел. – Брайан решает не развивать эту тему. – Я не спал практически двое суток. Давай отложим разговор до вечера.

Киваю. Я и сама не в силах логически мыслить. Меня так и подмывает начать необходимый разговор, словно я испытываю наслаждение от душевной боли.

– Останешься со мной? – спрашивает Брайан, поворачиваясь ко мне.

Этот вопрос не будоражит разум, ведь я понимаю, о чем он спросил. О кратком мгновении, а не о дороге длиною в жизнь.

– Мне лень идти домой, – шепотом отвечаю я.

– Рад, что ты ленивая.

Улыбаюсь и даже успеваю уловить ответную улыбку. В груди моментально становится светло, но луч теплого солнца пропадает так же быстро, как появился. Брайан уходит в душ и возвращается. Не могу не оценить его практически нагих внешних данных. Он весь в шрамах. Я, как и многие другие, оставила на его теле отпечаток. На месте пулевого ранения остался шрам.

Брайан медленно шагает в сторону кровати, продолжая сушить волосы полотенцем, взъерошивая их.

По большей части у него ужасный непрогибаемый характер, изуродованное шрамами тело, но я смотрю на Брайана и понимаю, что для меня он идеальный.

Нельзя, чтобы один человек настолько сильно был зависим от другого. Это неправильно. Скорее всего мои чувства – какая-то форма ментальной болезни. Но я отчетливо понимаю, что все прелести настоящего Брайана вижу только я, для остальных людей он воспринимается иначе. Темный, опасный, скрытный, жуткий, мстительный, жестокий… Можно продолжать до бесконечности.

Брайан открывает одну из сумок и достает оттуда черную футболку, подает ее мне. Принимаю ткань и наши пальцы касаются друг друга, вскидываю взгляд и тону в его ответном. Ком печали еще больше разрастается внутри, отравляя все большую площадь.

Одергиваю руку, поднимаюсь с кровати и, четко смотря в глаза Брайана, начинаю переодеваться. Скидываю с себя всю одежду, оставив только трусы. Не сразу надеваю футболку. Брайан стойко смотрит мне в глаза.

– Смотреть не запрещается, – шепчу я. – Ты же все уже видел.

Его взгляд тут же отлепляется от моего лица и плавно проходит по телу томительной лаской. То, как он смотрит на меня. Мне даже не нужно было заглядывать к нему в разум, чтобы понять – я далеко не безразлична Брайану.

Его темный взгляд возвращается к лицу, а бархатистый голос утвердительно произносит:

– Дразнишь.

– Могу себе позволить, – бросаю я и ныряю в футболку, стирая этим действием колючие мурашки, что внаглую разбежались по телу.

Когда я выглядываю из ворота, то мурашки снова вырастают на коже. Его бесцеремонный взгляд, который я без сожаления вызвала, плавит меня, словно воск горящей свечи.

– Если мы займемся сексом, то мой отъезд станет более болезненным.

– Знаю, – шепчу я и медленно иду в его сторону, прохожу рядом, коснувшись его руки и ложусь на кровать, отвернувшись от Брайана. Около минуты он еще стоит, и я чувствую его взгляд, исследующий меня.

Сердце замирает от ожидания дальнейших действий.

Брайан ложится позади и прижимает к себе мое податливое тело. Прикрываю глаза, пытаясь запомнить эти мгновения. Тепло его тела, нежное дыхание рядом.

– Ты эгоист, – тихо говорю я.

– Даже не буду спорить.

– Раньше ты постоянно спорил со мной.

– Раньше я не знал, насколько упрямой ты можешь быть.

Снова улыбаюсь, а в глазах стоят слезы.

Мне хотелось бы большего, но на данный момент я могу получить только объятия. Не буду портить момент, пусть все идет своим чередом.

Поворачиваюсь к Брайану лицом и кладу ладонь ему на щеку. Влезть бы ему в голову и приказать, чтобы делал все, что я хочу. Это настолько заманчивая мысль, но я от нее отказываюсь. Ведь это будет уже не Брайан, а лишь слабая его копия.