Каролина. Часть третья

– Я не нуждаюсь в чьем-то разрешении, – бурчу я.

Моей жизнью постоянно кто-то управлял. Все, кому не лень, желали указывать, приказывать, помыкать мною. Думаю, я пережила достаточно, чтобы позволить себе делать то, чего я хочу.

Мышцы гудят после тренировки, которые мы возобновили с Дейлом. Приятно чувствовать себя живой, даже если это понимание приносит мышечная боль. Быстро взбегаю по лестнице, немного морщусь от дискомфорта в задней поверхности бедра. Стучу в дверь кабинета, теперь я буду делать только так. Это не мой город, не мой кабинет, не мой муж.

Если уж на то пошло, то своего у меня ничего нет.

Об этом думать неприятно, отмахиваюсь от мыслей, которые приносят дискомфорт и вздергиваю подбородок вверх. Я готова рассказать о своих планах еще кому-то кроме Дейла.

– Входи, Эшли, – разносится по ту сторону двери.

Оказавшись в кабинете, тут же говорю:

– Твои новые способности достаточно жуткие. Как ты понял, что это я?

Адриан поднимает взгляд от бумаг, ими завален весь стол. Скорее всего он разбирает руины после моего краткого правления Салемом. Ну что ж, удачи ему в этом.

– Поступь, запах, стук в дверь, – поясняет он.

– Ужас.

Он сказал – запах? Хорошо, что я приняла душ, а не пришла к нему сразу же после тренировки. Изначально планировала сделать именно так. Представляю, как бы он сейчас зажимал нос и косо смотрел на меня. Эта мысль вызывает улыбку.

– Сам еще не привык, – признается Адриан.

Продолжаю улыбаться и сажусь на стул.

– Как идут дела в городе? – спрашиваю я, как будто меня это интересует.

Адриан щурится, словно уже знает, что я пришла не из-за дани визиту вежливости.

– Вполне сносно, – отвечает он, и прищур пропадает. – Предателя, так и не нашли.

На мгновение улыбка спадает с моего лица, но я как можно быстрее натягиваю ее обратно.

– Ну и ладно. Я пришла по делу, – перехожу к сути и складываю руки на столе так, как учили на ферме.

– Что случилось?

– Я нашла себе работу.

Адриан хмурится и смотрит на меня так, будто я только что попросила его станцевать, стоя на руках.

– Что значит – работу? – уточняет он.

– Это такое занятие, куда люди ходят каждый день и получает за это блага. Ты, например, работаешь главой города…

– Я знаю определение слову работа. Я не понимаю, зачем она тебе?

Я предполагала, что Адриан не поймет. Вряд ли кто-то понимает, насколько тяжело избавиться от навязчивых мыслей, когда тебе абсолютно нечем заняться. Мне нужно выстраивать свою жизнь и найти место в этом мире.

– Я должна найти свое место. Потому я и хочу работать, – серьезно говорю я. – Все в Салеме живут и работают. Абсолютно все, кроме меня. Я не хочу быть чем-то обязанной, в какой-то момент понять, что я нахлебница. По факту, я ею и являюсь, но хотелось бы избавиться от этого звания.

Адриан откладывает бумаги и наклоняется ближе ко мне, он так внимательно всматривается в мои глаза, что я ежусь под его немигающим взглядом.

– Ты не можешь быть нахлебницей, – объясняет он. – Салем твой город.

– Ой, нет-нет-нет. Я готова подписать любые документы и отдать Салем тебе, мне он не нужен. Я не вижу себя на твоем месте. Не хочу и не буду. Я уже сделала столько ошибок, будучи главой города, что еще один промах не вынесу. Избавь меня от этого.

Адриан стоит на своем.

– Но место главы города по праву твое.

По мне это очень глупое правило – передавать город по наследству. А если наследник сумасшедший или тиран? Неужели нельзя выбрать подходящего человека и плевать, какая кровь течет у него в венах. Я даже не уверена, что кровь циркулирует по венам Адриана, но он именно тот, кто справляется с Салемом и, возможно, получает от этого удовольствие.

– Значит, я могу делать с городом все, что пожелаю? Я дарю тебе Салем. И людей, которые живут в нем. И проблемы тоже.

– Эшли, так не получится. Для всех мы муж и жена и…

– Нам нужен развод.

– Нет.

– Да. Уверяю тебя.

Адриан сжимает переносицу большим и указательным пальцами.

– Послушай, – начинает он. – Главы городов не разводятся.

– Что, прости? – переспрашиваю я и наклоняюсь к Адриану ближе. Кажется, я только что категорически неправильно расслышала сказанные им слова.

Адриан убирает руку от лица и, смотря на меня с жалостью подтверждает, что я все правильно расслышала с первого раза:

– Мы не можем развестись.

Молча смотрю на него и лишь изредка моргаю.

Как это – не можем? Ко мне приходили горожане, которые просили развода, и я им разрешила это сделать. А мне, значит, нельзя развестись? Хотя мы вообще не муж и жена, а так, бутафория.

– Ты знал об этом, когда потащил меня на конклав? – безэмоционально спрашиваю я.

– Да.

Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Злости у меня, на удивление, нет. Растерянность. Да, именно растерянность.

– Ты был готов пожизненно привязать к себе девушку, которую совершенно не знаешь, – бубню я.

– Так было нужно, – обреченно говорит Адриан. – Если бы Сэм рассказал Берингу о местоположении города Брайана, то его бы стерли с лица земли. Там ведь не только братья. Есть и другие люди. Женщины, несколько стариков, дети. По другому привести тебя на остров было невозможно.

Мотивы Адриана я понимаю, но все же, неужели он никогда не думал о том, что велика вероятность, в будущем он бы встретил женщину, которая бы подошла ему по всем параметрам, и он бы захотел связать с ней жизнь? Несправедливо как-то.

– А почему мы не можем развестись? Это где-то прописано? Кто это придумал вообще? – допытываюсь я.

– Так было заведено еще много лет назад. Чтобы семейные тайны не выходили за пределы правящей четы, браки было запрещено разрывать, если оба супруга живы.

– Получается, несмотря на то, что мы поженились не по-настоящему, теперь мы будем мужем и женой до конца дней? Скорее всего моих, ты со своей мутацией точно проживешь дольше.

– Да. Это про первую часть твоего монолога. Про вторую я промолчу.