Каролина. Часть вторая

Убираю оружие в кобуру на поясе и поворачиваюсь к девушке спиной. Меган хватается мне за плечи, беру ее под колени и поднимаюсь. Несмотря на то, что Меган очень худая и не высокая, я отчетливо чувствую ее вес уже через пятьдесят метров.

Стараюсь двигаться, как мышь, тихо, быстро, так, чтобы меня не было видно и слышно, желательно бы превратиться в тень от ветра. Не дойдя около ста метров до госпиталя, останавливаюсь и усаживаю Меган возле столба, вынимаю пистолет и говорю:

– Я на минуту.

Медленно иду вперед, разминаю плечи и чувствую себя пушинкой. Я уже вижу закрытые металлическими ставнями двери и окна госпиталя, а также наблюдаю за преградой в виде двух обезьян поедающих кого-то в форме охраны. Мерзкие серые твари вгрызаются в тело, погружая глубоко в живот свои мерзкие морды. Они пируют. Этот вид не отличается повышенной волосатостью, шерсть растет кусками, хвосты, с помощью которых они прыгали по крышам, длинные и на концах расходятся на три ответвления, они в момент поедания человеческой плоти шлепают по земле.

Они быстрые. После первого выстрела у меня будет не больше десяти секунд на убийство второго чудовища.

Сирена спасает мой слух от чавканья обезьян, уверена, услышь я это, то меня бы точно стошнило.

Присаживаюсь на колено и прицеливаюсь. Снимаю оружие с предохранителя и на выдохе выпускаю первую пулю на волю. Она четко попадает в ухо обезьяне, она валится рядом в трупом напоследок взмахнув уродским отростком. Вторая вздрагивает и тут же отпрыгивает от тела с помощью своего трехслойного хвоста и начинает двигаться в моем направлении, перемещаясь быстрыми, маленькими хаотичными прыжками.

Две пули пролетают мимо.

Макака приближается.

Стараюсь просчитать ее траекторию, но это невозможно. Слишком хаотично, слишком быстро, слишком непредсказуемо.

Выпрямляясь в полный рост и перестаю тратить патроны, в обойме осталось всего два, за поясом еще две обоймы, но сейчас у меня не будет возможности сменить магазин.

Прыг-прыг.

Прыг-прыг-прыг.

Прыг.

Макака взмывает вверх прямо напротив меня. Нас разделяет не больше трех метров. Беру нервы и страх под контроль, целюсь и стреляю.

Мутировавшая тварь сшибает меня с ног, валимся на землю. Локоть обжигает болью, а из легких выбивает дух. Вонь от макаки настолько невыносимая, что на глазах моментально выступают слезы. Скидываю с себя вонючку и отползаю, смотря на место, куда я похоронила предпоследнюю пулю, я выбила мартышке глаз.

Со всех ног несусь к Меган, она уже практически теряет сознание.

– Нет. Не отключайся, – прошу я и закидываю ее руку себе на плечо.

Если девушку сейчас вырубит, то я не смогу ее дотащить. Она еле передвигает ноги. Последние метры до госпиталя, кажутся бесконечными. С меня льет пот, а локоть жжет сильнее, чем в момент падения.

Остановившись перед дверью, долблю по ней ногой, что есть силы. У госпиталя и еще у нескольких зданий в Салеме есть защита в виде металлических преград, которые запираются изнутри, а не снаружи. В случае чего-то непредвиденного они имеют право без приказа свыше забаррикадироваться внутри.

– Откройте! – кричу я, спустя бесконечно долгую минуту нескончаемых ударов.

В двери есть небольшое окно, которое открывается и на меня смотрит уже знакомая медсестра.

– Миссис Куин? – в удивлении спрашивает она. – На улице небезопасно.

– Да ладно? Открой.

Она отпирает дверь, и в этот момент Меган теряет сознание. в последний момент успеваю схватить ее за руку и не дать удариться головой. Медсестра помогает затащить подростка внутрь и запирает дверь на три засова.

Меган мы положили прямо на пол возле входа. Госпиталь пропитан стонами раненых, их достаточно много в когда-то белоснежно чистом коридоре. Сейчас же он измазан в крови, рвоте и грязи.

– Почему они не в палатах? – спрашиваю я, смотря на изувеченных местных жителей.

Стоны превращаются в печальную симфонию скорби, от нее волосы на затылке поднимаются дыбом.

– Там уже нет мест, – отвечает медсестра с тяжелым вздохом. – Вы сможете привести доктора Огли?

Отрываю взгляд от раненых и поворачиваюсь.

– Его здесь нет?

– На момент включения сирены он скорее всего был дома. У нас свой протокол на подобные обстоятельства, с нами должны связаться по рации. Но охрана не могла сопроводить доктора, ведь рации вышли из строя.

– И он сидит дома, – не веря произношу я.

А как же помощь людям? Доктора вроде бы даже клятву дают. Или это было только в давние времена?

– Да, в одиночку выходить запрещено, у нас ведь не так много врачей, поэтому мы четко следим за мерами безопасности.

Логика в объяснении медсестры имеется, а я уже мысленно надавала доктору Огли по жопе.

– Где он живет?

– Недалеко, третий дом слева позади госпиталя.

Это хорошо.

– У вас есть оружие? – спрашиваю я.

– Нет. По протоколу запрещено. У нас ведь тут бывают и буйные, поэтому мы не держим оружие.

– А охрана? Где они?

– Их было всего трое. Один пошел за доктором Огли и не вернулся, второго съели мартышки, я из окошка на двери увидела, а куда подевался третий, не знаю.

Это плохо. У них нет ни людей, умеющих защитить, ни оружия.

У меня его тоже недостаточно. Один пистолет и пара десятков патронов.

– Миссис Куин, доктор Огли лучший хирург, что есть в Салеме, а, возможно, и во всем мире. Без его золотых рук, мы уже потеряли троих. – Медсестра бросает взгляд на безвольно валяющуюся Меган. – И ее потеряем, если он не появится в госпитале.

– Я приведу его.

Бросаю последний взгляд на раненых местных и уставших медсестер и медбратьев, которые переходят от одного к другому и помогают всем, чем могут.

– Открывай, – приказываю я и достаю пистолет с последней пулей. Я была бы рада поменять обойму, но понимаю, что каждая пуля на счету.

Девушка выглядывает в импровизированное окно и отпирает засовы.

Оказавшись за пределами госпиталя, подхожу к углу здания и выглядываю из-за него. На земле валяются конечности, а немного дальше крокодил с раздробленной головой, словно ему в пасть закинули гранату.