Картофельное счастье попаданки

Эта дорожка была почти полностью скрыта кустами и деревьями, и только по звуку звенящих в воздухе шпаг я определила, куда мне следует идти. А вскоре я увидела и самих мужчин.

Они стояли друг против друга. Их лица были напряжены, а в движениях и того, и другого уже чувствовалась усталость.

Я не решилась закричать издалека, боясь, что могу отвлечь графа Кэррингтона, и он пострадает из-за моей оплошности. Но они оба одновременно услышали звук моих шагов и прервали схватку на время. Джулия не ошиблась. Они здесь были одни, без всяких секундантов.

— Пожалуйста! Прошу вас, остановитесь! — я едва не плакала.

Я приблизилась к ним вплотную и переводила взгляд с одного на другого, взывая к их благоразумию.

— Вам не следует здесь находиться, мадемуазель Бриан! — строго сказал Кэррингтон. — Подумайте о своей репутации!

Но это было то, о чем думать мне совсем не хотелось. Меня сводила с ума одна только мысль о том, что он может пострадать из-за меня. Он был для меня совершенно чужим человеком, но сейчас мне казалось, что ближе и дороже его у меня нет никого на свете.

— Вы обещали обойтись без дуэли! — воскликнула я. — И где же герцог Марлоу?

— Его светлость отправился в город с визитом, — сообщил Кэррингтон. — Но это даже хорошо, потому что мне не хотелось бы впутывать его в это дело. Мы выяснили с его сиятельством, что наши противоречия невозможно разрешить никаким иным образом, кроме дуэли. А потому позвольте нам, мадемуазель, выяснить всё прямо сейчас.

Но я продолжала стоять между ними, не давая им возможности возобновить схватку.

— Остановитесь! — умоляла я. — Вы оба пострадаете, чем бы ни закончилась эта дуэль.

— Отойдите, мадемуазель! — снова велел мне Кэррингтон. — Это дело чести.

Ни тон его, ни взгляд не оставляли сомнений в серьезности его намерений.

— Пойдемте, Эльвира! — мадемуазель Шекли уже тоже была здесь. И она потянула меня за руку. — Это дело мужчин. Мы оскорбляем их своим вмешательством.

И я отступила, ненавидя себя за то, что делаю это.

Схватка продолжилась, и когда шпаги снова засверкали в воздухе, я закрыла глаза, молясь о том, чтобы Кэррингтон не пострадал. Я слышала только звон металла да тяжелое дыхание мужчин.

А потом я услышала вскрик Джулии и открыла глаза.

Граф Рассел лежал на земле, и на его белой рубахе, что была видна в вороте темного жилета, расплывалось алое пятно.

Но думала я сейчас не о нём, а о Кэррингтоне, Что будет с ним, если Рассел убит?

Глава 63

— Ваша светлость! — я бросилась к вернувшемуся в гостиную герцогу Марлоу. — Насколько серьезно ранение графа Рассела?

Лучший городской лекарь всё еще находился в комнате раненого, и именно оттуда сейчас пришел хозяин дома.

— Месье Джонс не дает никаких прогнозов. Он сделал всё, что от него зависело, но рана слишком серьезна.

Всё то время, что я ожидала возвращения герцога, я сходила с ума от беспокойства. Я ходила по комнате из угла в угол и пыталась понять, что мне следует делать.

Когда Рассел упал как подкошенный на дорожку в саду, я подумала, что он уже мертв. Кэррингтон тогда велел нам с Джулией немедленно удалиться. Он, разумеется, заботился о нашей репутации. Я убедила мадемуазель Шекли именно так и поступить, и она ушла из сада со слезами на глазах.

Но пульс у раненого был, хоть и слабый, и граф Кэррингтон тут же бросился в дом, дабы отправить кого-то из слуг за лекарем. Я же, несмотря на его возражения, осталась в саду. Вернулся он туда уже вместе с герцогом Марлоу. А вскоре прибыл и врач.

И вплоть до этой минуты я пребывала в неведении относительно тяжести ранения графа Рассела.

— Что будет с графом Кэррингтоном? — спросила я. — Он ни в чём не виноват, ваша светлость! Он всего лишь вступился за мою честь. Граф Рассел вел себя недостойно. Если нужно будет дать свидетельские показания, то я готова.

Герцог отправил графа Кэррингтона в его апартаменты, запретив ему выходить оттуда до тех пор, пока ситуация не разрешится в ту или иную сторону. Это было что-то вроде домашнего ареста. Но я боялась, как бы этот домашний арест не сменился заточением в настоящую тюрьму.

— Я ничуть не сомневаюсь в ваших словах, мадемуазель Бриан, — печально улыбнулся его светлость. — Я слишком хорошо знаю Рассела, чтобы заблуждаться относительно того, кто был зачинщиком всего этого. И я бы не сказал Кэррингтону ни слова упрека, если бы дуэль была проведена по всем правилам. Ну, что им стоило дождаться меня или найти себе хоть каких-то секундантов. Кого-то, кто подтвердил бы, что поединок был честным.

— Но он был честным, ваша светлость! — воскликнула я. — Они оба пошли на него добровольно и заранее согласовали условия. Они находились в равном положении, у графа Рассела тоже была в руках шпага. И не вина графа Кэррингтона, что он оказался более искусным фехтовальщиком.

— Всё так, мадемуазель, — согласился герцог. — Но формально закон нарушен, и если Рассел умрет, то его родственники будут иметь право обратиться в суд и потребовать призвать его противника к ответу.

— И что может грозить ему за этот проступок? — всхлипнула я.

Марлоу вздохнул:

— Несколько лет тюрьмы или каторги.

Я охнула и достала из кармана платок. Слёзы уже текли по щекам.

— Будем надеяться, что Рассел выкарабкается. Но, сами понимаете, я вынужден был известить его семью о произошедшем. Его дядя, герцог Руар, давно уже сам не поднимается с постели. Но полагаю, что сюда приедет его сестра Вирджиния. И я думаю, будет лучше, если о вашем участии в этом деле, мадемуазель Бриан, никто не узнает. Боюсь, если мадемуазель Рассел узнает, что дуэль произошла из-за вас, она может вас оскорбить.

— Но если я промолчу, — возразила я, — то графу Кэррингтону будет еще труднее доказать свою невиновность.

— Он мужчина, мадемуазель, не забывайте об этом. Я уверен, что если бы он сам был сейчас в этой комнате, то он бы сказал вам то же самое, что и я.

Я это знала и сама, поскольку слышала это от него лично. Но я не могла бросить в беде человека, который рисковал жизнью, чтобы мне помочь. И я решила, что мне следует поговорить с Габриэлем Шекли. Может быть, в законах Терезии были предусмотрены хоть какие-то основания для таких вот спонтанных дуэлей.