Картофельное счастье попаданки
Шрифт:
Что мне оставалось делать? Только согласиться. Само по себе совместное путешествие меня ничуть не пугало. А вот непосредственно в Анси я предпочла бы оказаться в одиночку. Графу могло показаться странным, что я ничего не помню о своем детстве и не знаю, где именно находился наш дом. Впрочем, я надеялась, что версия с пансионом, в который меня якобы отправили в пятилетнем возрасте, хотя бы частично это объяснит.
Карета его сиятельства подъехала к чайной ранним утром следующего дня. Эмма пожелала мне приятного путешествия и заверила меня, что я могу полностью на нее положиться.
В экипаже, помимо графа Кэррингтона,
Окрестности Гран-Лавье я знала уже достаточно хорошо, но когда мы отъехали от города на достаточно большое расстояние, я стала чаще выглядывать из окна. Впрочем, открывавшиеся из него виды не отличались большим разнообразием — поля с золотистой рожью, луга с пасущимися коровами и маленькие деревеньки с домами с соломенными крышами. Не удивительно, что Жанетта предпочла мирно дремать почти на протяжении всего пути.
— Давно ли вы не бывали дома, мадемуазель? — спросил граф после того, как мы побеседовали с ним о погоде. — И остался ли там у вас кто-то?
Я решила не скрывать той правды, что не могла мне навредить.
— Очень давно, ваше сиятельство. Я почти ничего не помню из своего детства, которое прошло в Анси. После смерти отца мы с матушкой уехали оттуда, а вскоре она поместила меня в пансион, где я и находилась до недавнего времени.
Я шла по тонкому льду. Даже самые простые мои ответы могли натолкнуть Кэррингтона на дополнительные вопросы, а именно этого мне хотелось бы избежать. Но и совсем промолчать было бы странно. И я решила, что все несоответствия, которые могут возникнуть, я могу списать на Констанцию Бриан. Ведь из своего раннего детства я могу помнить лишь то, что рассказала мне она.
— А большая ли семья у вас, ваше сиятельство? — я предпочла переключить разговор на него самого — это была более безопасная тема.
— Нет, — ответил он. — Моих родителей тоже уже нет в живых. Есть только младший брат, с которым мы давно не виделись.
Похоже, он хотел говорить о своей семье столь же мало, сколь и я, и некоторое время мы ехали в полном молчании. Потом я увидела красивую реку под мостом, по которому мы проезжали, и его сиятельство сказал, что это Тура, которая берет свое начало в Алзейский горах и течет до самого Терренвиля.
Он деликатно не касался вопросов, связанных с чайной, но полюбопытствовал, кем мне приходится Армель. Тут я не стала скрывать ничего и поведала ему, как девочка у меня оказалась.
— Она похожа на вас, — улыбнулся он. — И у нее благородные черты лица. Возможно, бродячие артисты похитили ее из какой-то хорошей семьи.
Я и сама думала так же, а потому спросила его, нет ли какой-то возможности узнать о происхождении девочки, например, с помощью магии. Но он ничем меня не обнадежил.
— Подтвердить родство с помощью магических фамильных реликвий иногда бывает возможно. Если, конечно, в семье такая реликвия есть, но, как правило, это бывает только в очень знатных и богатых семьях. Но отыскать тот род, к которому принадлежит девочка, среди сотен или даже тысяч других слишком сложная задача.
— Но если девочку украли, когда она была совсем маленькой, — не отступала я, — то ее семья наверняка должна была ее искать. Они должны были обратиться в службу сыска или дать объявление в газету. Словом, предпринять хоть
что-то, чтобы ее найти. Может быть, нам самим поступить подобным образом?— Вам следует делать это с осторожностью, мадемуазель. Нельзя исключить, что на объявление могут откликнуться какие-то мошенники. Следует убедиться, что девочка не попадет в дурные руки.
В Анси мы приехали уже под вечер. Город находился в низине, и пока наш экипаж спускался по дороге с холма, я разглядывала высокие шпили церквей.
— Кто сейчас живет в вашем родном доме, мадемуазель? — спросил граф.
— Не знаю, сударь, — честно ответила я. — Я даже не помню, где этот дом находится. Но прошу вас, не беспокойтесь об этом и поезжайте по своим делам. Я остановлюсь на постоялом дворе, а уже завтра утром отправлюсь на поиски. А потом вы заедете за мной на обратном пути из своего поместья.
Но когда карета остановилась перед постоялым двором, его сиятельство велел мне оставаться внутри, а сам отправился справиться насчет свободных мест. Отсутствовал он не меньше четверти часа, а когда вернулся, то что-то сказал кучеру и лишь потом заскочил в экипаж.
— Это место решительно не подходит для ночлега. Здесь не та публика, к которой вы привыкли. Но не волнуйтесь, мне удалось узнать, где находится дом вашего отца, и именно туда мы сейчас и направляемся.
На сей раз кучер остановил лошадей возле старого дома, стоявшего в окружении небольшого сада. Подъездная аллея заросла травой, а в окнах не видно было света. И когда я взялась за кованое кольцо на потемневших от времени дубовых дверях, меня охватило волнение.
Я постучалась несколько раз, но мне никто не ответил. Было ужасно обидно проделать такой путь и наткнуться на закрытую дверь. Наверно, я слишком многого ждала от этой поездки. Наверняка этот дом давно уже нам не принадлежал (иначе с чего бы Констанции жить в лесной избушке?) Так с чего я решила, что кто-то в Анси ответит на мои вопросы?
Но спустя пару минут я услышала за дверью чьи-то шаги. А когда дверь приоткрылась, я увидела женщину средних лет. Чепец на голове, изборожденное морщинами лицо, угловатые плечи.
— Что вам угодно, госпожа? — должно быть, наши приезд поднял ее с постели, и она выглядела не слишком довольной.
— Это дом Брианов? — спросила я.
— Нет, — она покачала головой, — это дом шевалье Розетти. Но когда-то он и в самом деле принадлежал барону Бриану, и многие в Анси до сих пор его так и называют.
— Могу ли я с вами поговорить, сударыня?
Граф Кэррингтон не стал подниматься со мной по ступеням, но он стоял у крыльца. Я пыталась убедить его оставить меня в городе и отправиться в свое поместье по делам, но он не захотел об этом и слышать.
Женщина в чепце посмотрела на меня повнимательнее, а потом перевела взгляд на его сиятельство. Наверняка она боялась впускать в дом двух незнакомцев.
Я обернулась к графу, взглядом попросив его позволить мне войти в дом одной. Я понимала, что он боялся, как бы кто-то не причинил мне зла, но я не готова была поверять ему свои семейные тайны. Он кивнул и сказал, что подождет меня в экипаже.
Женщина открыла дверь пошире и запустила меня в дом.
— Проходите сюда, госпожа, — она шла впереди, освещая темный коридор тусклым пламенем свечи.