Картограф

Разговаривать среди лис и норок было неловко. Филя схватил тетку за шиворот и повел в коридор.

– В гостиную!
– приказал он, и тетка поплелась. Жидкие щеки нервически плясали.

Внезапно навстречу им выскочила Ильинична. Она тащила за собой крупного паса шоколадной масти, должно быть, Полкана. Тот упирался, поскуливал и выглядел весьма жалко. «Его и блоха есть не станет, побрезгует!» - развеселился Филя. Полкана он не боялся.

– Хватай его, Полкан! Рви его!
– закричала Горгона.

Ильинична ослабила цепь, но пес не спешил в атаку. Он посмотрел на Филю затуманенными очами, зевнул и отвернулся. Горгона побелела от злости.

– Не стой столбом, скотина! Хозяйку убивают, а ему насрать.

– Я вас еще не убивал. И не собирался. Будете вопить - передумаю.

Горгона заплакала.

– Что это за наказанье мне такое? У всех родня как родня, а у меня головорезы.

– Попрошу не обобщать, - рассердился Филя.
– Кто, кроме меня, головорез? Настенька?

Горгона надулась. Все вместе они добрались до гостиной, где стоял лютый холод: полдома было отключено от отопления. Горгона нещадно экономила. Что, жизнь дала трещину? Обанкротилась мыловарня?

– Садитесь, - почти любезно предложил Филя, подталкивая ее к стулу.
– В ногах правды нет.

– А в жопе, думаешь, она есть?
– поинтересовалась Горгона, плюхаясь на сиденье.

– В вашей - сомневаюсь. Хотя сейчас проверим. Как поживаете, тетушка?

– Ты мне зубы не заговаривай. Явился, чтоб о здоровье моем узнать, Филимон? Решил, сдохла? Выкуси, жива, и ни копейки тебе не оставлю! Вычеркнула из завещания. Не попируешь на моих костях.

– Копейки мне ни к чему, - устало сказал Филя. Полкан лег у его ног, пристроив лобастую голову на хвост.
– Можете вычеркивать меня откуда угодно. Я не затем пришел. Стало быть, вы в добром здравии. Я рад.

И он небрежно перебросил осколок из ладони в ладонь. Тетка завороженно следила за его движениями.

– Прошу лишних выйди, - приказал он Ильиничне.
– Разговор конфиденциальный.

– Не смей командовать в моем доме! Ильинична, останься.

Старушка заметалась. Филя сделал выпад в ее сторону, чиркнув осколком по воздуху, и старушку как ветром сдуло. Полкан гавкнул ей вслед и опять залег. Горгона разразилась площадной бранью.

– Довольно! Теперь к делу. В прошлый раз, когда я к вам приезжал, вы сказали, что знаете краба.

– Какого еще краба? Выдумал тоже!

– Не врите. Григория Антоновича, вот какого краба. Где он живет?

– Не знаю и знать не хочу!

– Хорошо. Диалога не получается, давайте по-другому, - Филя встал, медленно подошел к тетке и приставил осколок к ее толстой шее. Внезапно под кожей проступила артерия. Она словно вырвалась из жира, в котором жила долгие годы. Осколок с жадностью потянулся к ней, но Филя крепко держал его в кулаке.

– Итак, где, говорите, квартирует Григорий, свет, Антонович?
– ласково спросил Филя.

Горгона молчала.

– Что вам в нем? Я всего лишь прошу адрес, неужели так сложно дать?

– Тебе? Ни за что!
– отчеканила тетка, косясь на осколок.

Небрежным движением, будто отгонял комара, Филя развернул осколок так, чтоб наверняка поймать ее отражение, и втопил острие в рыхлую плоть. Тетка завизжала и попыталась вырваться. Он быстро вернул инструмент в исходную позицию.

– Мне продолжить?

– Стой! Я скажу, - прохрипела Горгона.
– Петушиный проезд, доходный дом купца Чебукчеева.

– А вдруг обманываете?

– Христом Богом клянусь.

Филя поморщился.

– Нет, давайте так. Я беру с собой вашу болонку. Не нахожу краба по адресу - я ее убиваю. Идет?

– Тварь! Сатана! Сукин ты сын! Шкура!

Филя со вздохом принялся ждать окончания тирады.

– Мразь! Гнида! Щенок!

– О, комплименты пошли.

– Убирайся вон! Полицию позову. В тюряге сгниешь, сволочь!

– Зовите, зовите. Мне-то все равно, я полиции не боюсь, а вот вам, если обманули, не жить. Понятно?

Он толкнул стул, и тетка упала на пол. Ее грузное, дряблое тело закрыло собой ковер. Филя плюнул и вышел.

Ильинична тряслась у двери. Он не взглянул в ее сторону и быстро побежал к выходу. По пути ему попалась хозяйская болонка - она дожирала в коридоре ощипанный черный зонт. Филя решил ее не брать. Что-то подсказывало ему, тетка не обманула.

Он быстро поймал такси. До Петушиного проезда было рукой подать - всего-то квартал или два. Таксист - сурового вида калмык в малахае - не произнес ни слова, только натужно сопел. Филя расплатился и выскочил из автомобиля. Доходный дом купца Чебукчеева был прямо перед ним - серый, облупленный, с перекосившимися ставнями, выбитыми окнами. Не дом - хлев распоследний.

Филя юркнул внутрь. Пахло жареной рыбой и кошачьей мочой. Наверху кто-то терзал расстроенное пианино. Заунывно плакал маленький ребенок. Филя принялся читать таблички на дверях.

«Супруги Пронины», «Профессор Н.Н. Лапушкин», «Г-н П.Д. Беликов», «Г-н Г.А. Гранчио», и от руки написанное «Дуся Ложкина, звонить три раза».

«Г.А.
– это он! Нашел!».

Дрожа всем телом, Филя позвонил в звонок. Никто не ответил. Пианино продолжало дребезжать и фальшивить. Ребенок на секунду притих, набрал в легкие побольше воздуха и разразился очередной порцией плача. Филя позвонил еще и еще, а когда не открыли, принялся молотить в почтовый ящик. Тишина!

«Выбью дверь», - решил он и уже прицелился плечом, но заметил, что под ковриком блеснул ключ. Как это кстати и как недальновидно со стороны краба. Беспечный монстр.

Филя воровато оглянулся и открыл дверь. На цыпочках прошел внутрь. Квартира казалась нежилой. Занавески плотно задернуты, мебель в чехлах. В прихожей валялся полураскрытый чемодан, из которого выползли галстуки, мятые рубашки, трико. У входа топорщилась кверху носами пара ботинок странной формы. И по этому адресу краба не оказалось! Покинул помещение, как старый панцирь. Исчез, чтоб ему пусто было. Филя в изнеможении опустился на колени. Все было напрасно. От горя и безысходности он завыл, вцепляясь ногтями себе в щеки.

И вдруг он краем глаза уловил движение. Филя вскинул голову и осмотрелся. За небольшой шторкой на столе стоял аквариум. Вода в нем почти высохла, стеклянные стенки покрылись белесым налетом. А внутри... внутри сидело что-то живое. Это был маленький - со спичечную коробку - крабик неприхотливого коричневого цвета. Он чуть прижал к себе клешни и возбужденно перебирал ножками.

– Настенька!
– вскрикнул Филя и упал в обморок.

Он был без сознания не больше минуты. Во всяком случае, ему так показалось. Поднялся локтях, сел. Крабик следил за каждым его движением. Филя схватил аквариум в охапку и бросился вон из квартиры. Дверь решил не запирать: пусть воры растащат имущество господина Гранчио. Кого это теперь волнует? Главное, Настенька с ним. Он нашел ее!