Кибердемоны. Призрак

С трудом, преодолевая гигантское сопротивление, он поднял руку, вытащил фонарик из безвольных пальцев Мелеты и направил его на голову чудовища.

А потом налетел порыв ветра. Возможно, это был вовсе и не ветер, а множество кожистых крыльев под сводами тоннеля, но фигура вдруг пропала. Впиталась в землю, или же развеялась в воздухе, точно он сказать не мог. Но как только она пропала, их с Мелетой отпустило.

Мирон недоуменно посмотрел на фонарик - как он оказался в его руке, не помнил. Совсем. Затем утёр подбородок, на всякий случай - мало ли - ощупал штаны...

– Что это было?

– спросил он у девушки. Та, похоже, пришла в себя. Покопалась в рюкзаке, вытащила пластиковую бутылку с водой, открутила крышку и дала Мирону. Вода показалась Божьим благословением. Холодная, чистая, она смыла привкус крови с языка - кажется, он прокусил себе губу.

– То, что тебе нужно было увидеть, - ответила Мелета, когда он отдал ей бутылку.
– Теперь пора встретиться с Уммоном.

Глава 9

Ошибиться было почти невозможно.

После встречи с тёмной фигурой ноги слушались не очень хорошо. Казалось, вместо них - деревянные ходули, которые, к тому же, плохо сгибаются в коленях. Мирона будто высосали изнутри, выжали досуха, как старый кофейный фильтр. Не осталось ни мыслей, ни эмоций, и только завывание ветра в пустой голове напоминало, что он всё ещё жив.

– Что это было?
– спросил он Мелету, еле ворочая языком.

– Мы зовём их Призраками.

– Так он не один такой?

Впрочем, на последний вопрос у Мирона был ответ: теперь он не сомневался, что в квартире Платона столкнулся именно с Призраком. Там он пропал очень быстро, как отсвет уличных фар на стене, поэтому не произвёл столь неизгладимого впечатления.

– Ты сказала, я обязательно должен его увидеть, - вспомнил Мирон.
– Зачем?

– Иначе ты не поверишь. Тому, что скажет Уммон.

– Стой, - он схватил девушку за локоть.
– Так мы специально шараёбились по этим ебучим катакомбам, чтобы наткнуться на Призрака?

– Ага.

– Но... Мы ведь могли так его и не встретить! И что тогда?

– Платон сказал привести тебя сюда. Я привела. Ты увидел.

– А он-то откуда знал, что этот Призрак здесь будет?

Девушка пару секунд смотрела на него, затем колечки на её лице звякнули.

– Идём, - Мелета развернулась и пошла по шпалам.
– Уммон ждет.

– Те крысы...
– через несколько минут сказал Мирон.
– Они бежали от Призрака, так ведь? Чем-то он их напугал, или ещё что... И ты об этом знала. Знала, и всё равно спрыгнула на шпалы.

Она вновь посмотрела таким специальным взглядом... типа: ну не идиот ли? Конечно же, я всё знала. Иначе зачем всё это?

Сучка крашеная, - ругнулся про себя Мирон.
– Могла бы хоть предупредить...

Следующая станция отличалась от всех, пройденных ранее. Еще в туннеле стал различим тусклый желтый свет и Мелета погасила фонарик. Затем пахнуло теплом, людскими запахами - не сказать, чтоб очень приятными.

Вездесущий запах мочи, немытого тела, старых тряпок, не пойми какой еды... Но Мирону всё равно стало легче. Свет и люди означали конец их путешествия. Напоминали о том, что на свете есть не только бесконечные, тёмные, как жопа негра, катакомбы. А от них Мирон устал так, словно шел не несколько часов, а лет сто, по меньшей мере.

Когда они вспрыгнули на платформу и пошли вдоль края, никто на них даже не посмотрел. Люди просто лежали на сложенных картонных коробках, на карематах, некоторые - в спальниках из пенорола, другие - укрыты до подбородка электроодеялами.

– Господи, - пробормотал Мирон, заметив у одного из людей, заросшего диким волосом типа, свисающие из ушей пиявки Плюсов.
– Они что, все в Нирване?

– Да, - коротко ответила девушка.

Лицо Мелеты сделалось замкнутым, напряженным. Она будто закрылась внутри себя, сжалась и захлопнула дверку. Даже колечки больше не подрагивали.

Станция была длинная, дальний конец её терялся во тьме, и на сколько хватало глаз, весь пол был занят телами. Почти у каждого - стойка с прозрачными пакетами, трубки скрываются под одеялами и в них что-то беспрерывно капает.

Мирона начала бить крупная дрожь. Сколько же здесь человек? Тысяча? Две? Вспомнилась фотография, виденная недавно в Плюсе. Сделанная в стиле прошлого столетия, двумерная, монохромная. Там тоже были тела. Измождённые, почти без плоти. Рядами на земле, укрытые серыми одеялами... Эпидемия Эбола в Африке.

– Пришли, - неожиданно сказала Мелета.

Мирон остановился. В центре станции, вдоль стены, кто-то поставил большие коробки - от холодильников или еще какой громоздкой техники. Они лежали на боку, как морские контейнеры, входы занавешены одеялами и плёнкой, нарезанной полосками. Всего коробок он насчитал пять.

Посреди бескрайнего поля тел они походили на небоскрёбы.

– Залезай, - приказала Мелета, кивая на крайнюю коробку. В щели из-за одеяла пробивался желтый свет и выходили клубы не-то пара, не-то дыма.

– Нифига, - он что есть силы затряс головой. От одной мысли лезть в это провонявшее логово...
– Тут наверняка заразы полно, столбняка, например. Или туберкулёзной палочки...

– Лезь, - шепотом прикрикнула Мелета.
– Зря, что ли, я тащила тебя сюда?

– А я тебя не просил, - разозлился Мирон.
– Ты обещала вывести меня на поверхность, а не в этот... морг.

– Но ты должен. Платон сказал...

– Опять Платон! Ты же его никогда не видела, откуда ты можешь знать, что он сказал, а что - нет?

– Он говорит с Уммоном. А Уммон передаёт нам. Ну давай, что тебе стоит?
– в голосе её прорезались просительные нотки.
– Это не займёт много времени... И там чисто. Честное слово.

– Ладно, - он давно понял, что сдался. Никогда не умел спорить с женщинами...
– А ты что будешь делать?

– Ничего, - серебряные колечки в брови удивлённо дрогнули.
– Просто подожду.

Одна мысль, что Мелета может куда-нибудь уйти, пока он будет находиться в коробке, чуть не заставила Мирона отказаться. Нужно этому Уммону - пусть сам выходит и говорит.