Китайская гувернантка

Тем временем Элисон отвернулась от открытого бюро, на котором она остановилась в своих беспокойных блужданиях. Ошибка на недописанной странице, лежавшей там, привлекла ее внимание, и она наклонилась, чтобы исправить ее, точно так же, как другой тип женщин остановился бы в трудной ситуации, чтобы прояснить картину. “Я не знаю, что случилось с мальчиком”, - сказала она, аккуратно кладя ручку на поднос. “Это так не похоже на него - быть неуклюжим. Ты никогда не находила его неуклюжим, не так ли, Джулия?”

Вопрос привлек всеобщее внимание к девочке, и все в тот же момент заметили, насколько она рассержена.

Ее лицо было бледным и напряженным, а глаза потемнели от страдания. “Я думаю, он, возможно, в очень возбужденном состоянии”, - хрипло сказала она. “В конце концов, ему пришлось со многим смириться”.

“Я полагаю, что да”. Это была миссис Телфер, говорившая со своего места в углу длинного дивана. Она была оазисом спокойствия в комнате, сидя там в своей скромной одежде, отчужденная и элегантная. “Я его, конечно, толком не знаю, и, естественно, он не очень похож на остальных членов семьи. Гораздо более доминантный во многих отношениях”. Она доброжелательно улыбнулась Джулии. “Человек действия. Знаете, это выделяется. Но я не думаю, что он стал бы капризничать, не так ли? Он, должно быть, чувствует, что может справиться сам. Я прав?” Она взглянула на Юстаса, который кивнул.

“Да”, - сказал он. “Очень хорошо, Джеральдина. Доминирующая - вот подходящее слово. Это очень хорошее слово. Хотя я не понимаю, почему его там держат, правда, не понимаю.”

Мистер Кэмпион направился к мистеру Вудфоллу, который немного отодвинулся.

“Братья Сталкей выражаются очень откровенно, я полагаю?” Кэмпион пробормотал эти слова, но Элисон услышала его с другого конца комнаты и замерла, как стройная птичка, ее серые глаза пронизывали насквозь.

“Это я убедила мистера Вудфолла позволить нам снова нанять Сталкеров”, - заметила она. “На самом деле, я полагаю, что я начала всю эту мерзкую историю. Юстас был за то, чтобы не трогать спящих собак, и теперь я понимаю, что, возможно, он был прав, но я ожидал, что у нас должно быть расследование от отца Джулии, и я подумал, что мы должны быть готовы к этому, чтобы избежать неловкости. Я понятия не имел, что старый мистер Сталкей умер и сыновья окажутся такими неполноценными. Мои воспоминания о старике заключались в том, что он был довольно добрым и на самом деле не таким уж неразумным ”.

“Уверяю вас, они очень надежные люди”. Если бы мистер Вудфолл так многословно попросил ее перестать быть нескромной, он вряд ли смог бы более ясно выразить свою мысль. Он достал из жилетного кармана изящные антикварные часы, взглянул на них и одарил всю компанию мимолетной улыбкой. “Мне нужно идти”, - сказал он. “Если молодой человек решит передумать и отвечать на совершенно правильные вопросы полиции, не стесняйтесь обращаться ко мне, и я сделаю все, что в моих силах”.

“Ты ведешь себя так, как будто думаешь, что это сделал он!” Юность Джулии предала ее, и мистер Вудфолл шарахнулся, как испуганный пони перед вспышкой гнева. Он стал очень суровым. “Не я, юная леди”, - сказал он. “Надеюсь, вы тоже?”

“Нет, я знаю, что он этого не делал”.

“Ах. Он был с тобой?” Он с надеждой ухватился за эту идею, но снова впал в уныние, когда она покачала головой.

“Я просто знаю, что он не мог сделать ничего настолько глупого”.

“Тебе очень повезло, что ты можешь говорить с такой убежденностью за любого мужчину”. Говоря это, он засмеялся, не беззлобно, но с той ноткой превосходства, которая является единственной привилегией цинизма, и вернулся к Элисон. “Я должен идти”.

“Обязательно? Я думал, ты останешься на ланч”. Тем не менее, говоря это, она направилась вместе с ним к двери, и его смеющийся протест, что до этого у него были назначены две встречи в его кабинете, и он может сам выйти, донесся до них из коридора.

“Это напомнило мне, Юстас”. Элисон заговорила, торопливо возвращаясь в комнату и доставая большую старомодную карточку с меню общественного питания из ящика комода. Это был потрепанный продукт, пустые места в распечатанной папке были заполнены корявым почерком фиолетовыми чернилами. “Я всегда забываю это сделать, ” продолжала она, “ а они любят делать это пораньше. Дай-ка я посмотрю. Вот бычий хвост. Тебе это понравится?”

Юстас улыбнулся посетителям.

“Раньше мы ужасно беспокоились о еде”, - сказал он с застенчивым очарованием, которое было его самым привлекательным качеством. ”С исчезновением домашней прислуги мне казалось, что домашней еде суждено уйти в прошлое для таких, как я, которые являются исключительно работниками интеллектуального труда, но я могла бы знать свою замечательную сестру. Теперь она просто звонит в "Звезду и Подвязку” по дороге, и о чудо, у нас обед на нашем собственном столе, как мы всегда делали ". Он заколебался, и его губы, которые казались такими розовыми в его бороде, криво скривились. “Еда, конечно, довольно отвратительная, но с этим ничего не поделаешь”.

Элисон засмеялась. Она порозовела от его похвалы. “Дело в еде или в фарфоре?” - спросила она. “Я никогда не узнаю. Эти очень толстые, запачканные тарелки с размазанным синим гребнем ужасно отталкивают, но на Веджвуде нельзя соскребать все подряд, это было бы слишком грязно ”.

“И холодная!” - сказал Юстас. “И кое-кому пришлось бы мыть посуду в два раза больше. О нет, я думаю, у нас все получается очень хорошо. ДА. Я возьму бычий хвост, но без горошка. Мне не нравится их пластиковый горошек. Я предпочитаю лук. Они очень вкусно готовят лук. ”

“Юстас ест лук каждый день своей жизни и со всем”. Элисон все еще была лесбиянкой.

“Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть!” - сказал Юстас таким тоном, словно считал эту фразу оригинальной. “Итак. Кто собирается присоединиться к нам? Ты Джеральдина, я знаю, но как насчет Джулии и Кэмпион?”

“И Айч”. Элисон что-то строчила в телефонном блокноте. “Джеральдин, я полагаю, мы с тобой будем есть камбалу, а Айч - косяк, каким бы он ни был. Большая любительница мяса, да.”

“Спасибо”. Джеральдина положила свои красиво обутые ноги на диван рядом с собой, пока говорила. Ее итальянские туфли наводили на мысль о богатстве более незаметно, чем любой другой предмет, который он когда-либо видел, размышлял мистер Кэмпион. “А как насчет миссис Брум?” - задумчиво спросила она. “Разве она не ест?”

“Няня Брум сама готовит еду. Видите ли, она не все время с нами здесь, наверху. Она не притрагивается ни к чему, приготовленному снаружи”. Было очевидно, что Элисон не увидела ничего неуместного в этом заявлении. “Я плачу ей дополнительные деньги, и она сама о себе заботится”.

“Интересно”, - сказал Юстас с очевидной серьезностью. “Я тоже не думаю, что она вегетарианка. А теперь, Джулия, моя дорогая, могу я угостить тебя блюдом из бычьих хвостов?”

Девочка посмотрела на него с недоверием.

“Нет”, - твердо сказала она. “Большое вам спасибо, но разве мы не собираемся что-нибудь сделать с Тимом?”

“Я согласна”, - Элисон записывала заказ на ланч, пока говорила. “Но, конечно, есть две точки зрения на то, следует ли вмешиваться, даже если ты совершенно точно знаешь, как. Юстас обнаружил, что полиция крайне неохотно сотрудничает, когда отправился туда прошлой ночью. И потом, никто не знает, каково отношение самого Тима. В данный момент мы полагаемся на Флавию Айхесон. Она отправилась на встречу с членом совета Эббфилда.”

Мистер Кэмпион услышал новость с тревогой. “Я не думаю, что полиция очень благосклонно реагирует на мощное давление извне”, - нерешительно начал он.

“Я знаю! И получить это тоже нелегко!” Серые глаза Элисон встретились с его глазами. “Люди хотят кому-то помочь, но не чувствуют, что должны. Член городского совета, которого зовут Корниш, был довольно резок с бедняжкой Айч этим утром, когда она позвонила ему. Они старые враги, и Айч рискнула, обратившись к нему, но она считает Тима племянником и просто спрятала свою гордость в карман и пошла дальше. Когда мистер Корниш сказал, что не пойдет на станцию Терстейбл Инн говорить за мальчика, она просто повесила трубку и спустилась за ним ”.