Klangfarbenmelodie
Шрифт:
Мужчина мягко прищурился и утерся салфеткой — из тех, что брат всегда клал с коробочку с бенто. Иногда они с Тики выбирались куда-нибудь в парк, когда Неа срочно требовалась передышка, и Аллен знал про это. И обычно эта передышка происходила тогда, когда старший Уолкер находил митараси данго в холодильнике.
Это был такой своеобразный жест молчаливой заботы, и от этого на душе у Неа всегда теплело.
— Ты влюбился, Тики, — все-таки однозначно заявил Уолкер и отвесил слегка опешившему от такой реплики другу легкий щелбан, улыбаясь его замешательству.
Микк отвис не сразу.
— Что? — смешок
— Да ну, да-а-а-а! — в тон ему отозвался мужчина. — Вот просто скажи мне — как ты ее хочешь, Тики?
Микк завел глаза и заложил руки за голову, щурясь на хмуроватое солнце.
— Я хочу ее всю, — честно признался он. — Всю до последнего взгляда, до последней улыбки. Знаешь… — здесь мужчина посмотрел на Неа открыто и прямо, — у нее такой смех… глубокий, грудной. Она восхитительна.
— Ты влюбился, — снова махнул рукой старший Уолкер, прикрывая коробочку и ставя ее на скамейку рядом с собой.
Тики иронично фыркнул, неуверенно усмехаясь, и покачал головой, явно пытаясь убедить их обоих в обратном.
— Да не мог я влюбиться, Неа! — наконец сердито (смущённо, мать, смущённо) воскликнул он, хмуря брови. — Я? Влюбиться? В эту плоскодонку?
Уолкер закатил глаза. Ну началось. Стадия отрицания, мда.
— Она слушает кантри и поёт эту твою… — мужчина запнулся, пытаясь выговорить фамилию на японском, но плюнул и закончил на английском: — Эллу Фиджеральд.
— Фицджеральд, вообще-то, — отмазки, всё жалкие отмазки и попытки сбежать от правды.
— Да пофиг, — отмахнулся Неа и, серьёзно нахмурившись и пытаясь быть грозным, посмотрел на Тики. — Просто честно ответь мне: как ты её хочешь?
Мужчина несколько секунд глядел, не отводя взгляда, в ответ, а потом растерянно вздохнул, обескураженно улыбнувшись, и пожал плечами, принявшись говорить:
— Чтобы она была рядом? Хочу смотреть на неё, хочу слушать её, хочу разговаривать с ней… я не знаю, Неа! — потерянно всплеснул он ладонями, и Уолкер торжествующе заулыбался. — Что? — недовольно спросил Микк, заметив это.
— Ты влюбился, — как нечто общеизвестное в очередной раз припечатал он. — Других вариантов нет. Перестать отнекиваться, — и, заметив, как Тики хочет что-то сказать в ответ, — и ты ни разу не упомянул, что хочешь её в постель, а это уже о многом говорит.
— Да ну тебя, — насупился тот. — Я так не считаю, ясно?
Неа хлопнул себя по лбу и отвесил ему хороший подзатыльник, а потом — потянул к себе за хвост и легко взъерошил челку.
— Ты никогда не влюблялся, что ли? — вздохнул он с улыбкой. — Ты же каждый ее взгляд ловишь, каждый жест! Только что сказал, что во времени потерялся, когда она тебя по плечу погладила!
— И это, по-твоему, значит, что я влюбился?.. — мужчина потер пальцами виски, и Неа показалось, что он словно бы совершенно растерялся.
Так и сидел — задумчиво-недоверчивый и совершенно ошеломленный, а оттого — здорово смахивающий на испуганного мальчишку, а не взрослого мужчину (который еще как бы является и наемным убийцей, помешанным на оружии).
Неа было удивительно наблюдать за таким Тики — за таким необычным и непривычным, не брутальным или властным, а самым настоящим неуверенным мальчишкой, сконфуженным
и растерянным этой неожиданной для него самого влюблённостью.— И что тогда делать дальше? — непонимающе скривился мужчина, и Уолкер прыснул, за что сразу же получил тычок в рёбра.
— Быть рядом? — предложил он, пожав плечами. — Делать то, что ты хочешь, Тики.
— Но разве… ну… — неприязненно нахмурился Микк, отведя взгляд чуть выше головы друга. — Разве эта твоя влюблённость не подразумевает… длительные отношения? — отстранённо поинтересовался он, с присвистом вдохнув.
Неа всё-таки хрюкнул, уже устав сдерживать рвущийся наружу смех, и качнул головой. Видимо, бабнику-Тики было сложно принять, что его жажда человека называлась влюблённостью, а не похотью.
— Прекрати, — смущенно буркнул себе под нос Микк и отвел глаза. — Я вообще никогда не влюблялся… Я не знаю, что надо делать. Лучше бы помог…
Неа усмехнулся, сжалившись над другом, и хлопнул его по плечу.
— Да ладно тебе, — утешающе произнес он. — Просто будь собой. Вы ведь вчера о музыке говорили, так? И она улыбалась тебе?
— В среду тематический вечер, — мечтательно улыбнулся Тики, откидываясь назад и глядя в небо. Кто его знает, что он там видел, но Неа предположил, что влюбленность как-то меняет человеческое мировоззрение. — Она будет петь что-то из рока.
Брови Уолкера поползли вверх. Вот это да-а… Тики всегда считал рок-музыку «блевотиной и ором», а тут…
— Ты же не любишь рок, — стараясь не выглядеть уж слишком ошеломленно (Микк даже Skillet не слушал), выдал мужчина.
— Ради нее я готов попробовать. И вчера… — Тики нахмурился задумчиво, — вчера я нашел рок-баллады. Знаешь… Они шикарные. Мне понравилась одна группа — Scorpions. У них есть рок-баллада «Lorelei». Это потрясающе.
— Одна-а-ко, — всё же ошарашенно протянул Неа, в удивлении уставившись на друга. — Эта твоя Алиса великие вещи делает, — растерянно хохотнул он, искренне благодаря неизвестную девушку за то, что она так меняет обычно скептически ко всему настроенного Микка. Это если он сейчас такой, то что будет через месяц? А когда она ответит ему взаимностью? Или, наоборот, отошьёт?
Алиса-то, создалось у Уолкера впечатление, вполне могла его отшить.
Тики в ответ рассмеялся, видимо, совершенно потерянный и не знающий, что сказать, как вдруг прищурился и подозрительно нахмурился, глядя куда-то за мужчину.
— Неа, а разве это там не твой редиска идёт? — спросил он, и Уолкер, моргнув, обернулся назад.
И правда, по улице как раз навстречу к ним шёл Аллен в компании школьных друзей: Линали и Канды, которые частенько заходили ещё и в их квартирку, и Неа был счастлив, что у его братишки вообще есть приятели.
Девушка о чём-то щебетала, энергично жестикулируя, Юу спокойно её слушал, а Аллен, шагающий между ними, зевал и кивал через каждые пять секунд.
Странно, кажется, брат же уходил на работу?
Неа взглянул на свои часы: три пополудни.
Через несколько минут они поравнялись со скамейкой, на которой и расположились Уолкер с Тики, и Линали, радостно улыбнувшись, поприветствовала их, как видно, от лица всей этой компании (Канда, как и Аллен, был ужасно молчалив).
— А мы вот патрулируем окрестности, — хохотнула девушка, и Микк удивлённо приподнял бровь.