Классическая проза Дальнего Востока

– Так я же бог настоящий! Живу в запредельных высях. А сюда прихожу того ради, что связан с вами небесною нитью. Я хочу, чтоб вы очистились телом и сердцем и я мог бы взять вас с собою на небо. Что мне эти ничтожные букашки! Да мне целая армия не страшна! Пусть только посмеют сунуться!

И госпожа Хань прониклась к Эр-лану еще большим почтением, и радость ее удесятерилась.

Тем временем Яну доложили о приходе незнакомца, а он, в свой черед, сообщил новость чародею Паню. Тот попросил тай-вэя послать в Западный сад служанку с каким-нибудь поручением, а на самом деле она должна была незаметно выкрасть у бога самострел и принести хозяину. Служанка ушла. Пань не стал облачаться в одежды для заклинаний, лишь подвязал потуже халат. Не взял он и меча, прихватил лишь короткую дубинку, с тем оп и двинулся в сад, приказав двум слугам освещать дорогу.

– Если боитесь самострела, спрячьтесь!
– сказал он.
– А я пойду один. Посмотрим, заденет меня его пуля или нет?!

– Говорить-то хорошо!
– ухмыльнулись слуги.
– А уж влепят ему, это непременно!

Итак, служанка пришла к госпоже Хань и сказала, что ей надо прибрать комнаты. Потерла здесь, убрала там и незаметно подползла к Эр-лану. Бог сидел рядом с госпожой Хань и угощался вином. Надо ли говорить, что ему было не до самострела, и служанке удалось схоронить оружие в соседней комнате. Между тем двое слуг подвели Паня к дверям.

– Он здесь!
– сказали они и бросились прочь, оставив Паня одного.

Чародей откинул занавеску и сразу увидел бога, сидевшего за столом. Пань с громким криком бросился на Эр-лана, целя своей дубинкой ему прямо в голову. Эр-лан стал шарить рукой возле себя в поисках самострела, но самострел исчез.

– Меня предали!
– завопил он и бросился к окну. Все происходило почти мгновенно, не то что в рассказе. Ворожей погнался за ним и успел хватить бога дубинкой по ляжке. С ноги что-то свалилось. Но тут снова раздался негромкий звон, и Эр-лан исчез среди зарослей цветов. Ворожей не поймал беглеца, но обнаружил то, что потерял ночной гость. Это оказался сапог черного цвета, хорошей кожи, прошитый в четыре стежки. С тем Пань и отправился к хозяину.

– Я был прав, это никакой не бог, а самый обыкновенный человек, правда, знакомый с колдовским ремеслом. Теперь как его изловить?

– Вы хорошо потрудились, учитель, и можете возвращаться домой. Я сам возьмусь за расследование и приму нужные меры, - сказал тайвэй, щедро награждая даоса.

Здесь мы закончим одну часть истории и перейдем к следующей.

Тайвэй Ян приказал подать паланкин и отправился к Глав-ному императорскому наставнику Цаю. Он застал вельможу в кабинете и подробнейшим образом рассказал о случившемся.

Когда бы на этом все и кончилось, а то ведь мошенник поднимет меня на смех. Я не снесу позора!

– Дело поправимое, - успокоил его Цай.
– Надо сообщить господину Тэну, правителю Кайфынской области. Тэн пошлет своих лучших и хитрейших сыщиков, и они отыщут следы. Сапог - важная улика. Так что суд недалек, поверьте.

– Благодарю вас за мудрое утешение, господин Наставник, - ответствовал тайвэй Ян.

– Извольте побыть тут, - проговорил хозяин, вызвал скорохода Чжана и приказал ему бежать за правителем области. Тэн явился без промедления. После взаимных приветствий хозяин услал слуг и вместе с Яном объяснил, что произошло.

– Он смеет злодействовать в священной близости Сына Неба!
– воскликнул наставник Цай.
– Господин правитель! Вам не следует медлить, но надо проявить большую осторожность и не вспугнуть преступника. Тронешь траву, вспугнешь змею! Дело нешуточное!

– Слушаюсь!
– торопливо сказал правитель Тэн. Он посерел от страха. Взяв сапог, Тэн откланялся и поспешил в ямынь. Там он немедленно вызвал старшего сыщика Вана, который как раз в этот день находился на службе. Удалив слуг, правитель остался наедине с сыщиком и рассказал все, что было ему известно.

– Даю тебе три дня срока. Ты должен изловить мошенника, что беспутничал в доме Яна. Внимательно все разузнай, но делай дело тихо, без огласки. Выполнишь это поручение, щедро тебя награжу. Не выполнишь - пеняй на себя!

Правитель Тэн удалился, а Ван, тяжко вздохнув, взял сапог и направился в комнату сыщиков. Тут можно бы сказать так:

Брови сдвинул-нахмурил, словно запер их на замок. Скорбь на душу легла, будто камень тяжелый лег.

Надо вам сказать, что среди прочих сыщиков под началом у Вана служил некто Жань Гуй, по кличке Жань Большой. Это был очень ловкий сыщик, распутавший множество темных дел. Ван очень им дорожил.

Жань сразу заметил, что начальник чем-то встревожен, но не стал надоедать ему расспросами. Он весело болтал с сыщиками в стороне, делая вид, будто увлечен разговором. Ван достал из-за пазухи сапог, в сердцах швырнул его на стол и сказал:

– Злосчастная наша судьба! И начальство попалось бестолковое! Вот, - показал он на сапог.
– Он говорить не может, а начальник дал три дня сроку: поймайте, мол, по этому сапогу злодея, который напаскудил в доме тайвэя Яна. Ну как, служивые, вам до смеха?

Сыщики принялись разглядывать сапог, и только Жань Большой, казалось, не проявлял к нему никакого любопытства. Только и сказал:

– Да, трудно, трудно!
– Он помедлил и добавил.
– А вот что начальство наше бестолковое, это верно. Не удивительно, что ты так убиваешься.

Старший сыщик словно ждал этих слов.

– Жань Гуй! Вот и ты говоришь, что дело нелегкое! Да мне-то от этого не легче! Что ответить правителю Тэну? Ведь это не какая-нибудь там приказная строка, а сам правитель столичной области! И вы тоже хороши! Жалованье получать вы все мастера! А как до дела - то оно, выходит, нелегкое!

– Заурядного мошенника поймать просто, всегда концы найдутся, - промолвил кто-то из сыщиков.
– А этот, говорят, знаком с колдовством. Разве к нему просто так подберешься? А если и подберешься, то не обрадуешься! Вон ворожей Пань! Сколько времени потратил, чтобы настигнуть злодея, а что получил? Один сапог! Не за что здесь ухватиться, никакой зацепки. Верно, не везет тебе, начальник.

Расстроенный сыщик от этих слов совсем понурил голову.

– Начальник!
– вдруг спокойно сказал Жань Гуй.
– Не падай духом! Этот злодей всего лишь человек. Голов у него не три, а одна, а рук - не шесть, а две. Вот найдется зацепка, хоть небольшая, и все всплывет наружу.

Он взял сапог, повертел в руках, внимательно осмотрел со всех сторон.

– Жань Гуй! Жань Гуй! Побереги голову!
– прыснули сыщики.
– Сапог как сапог - ничего в нем нет примечательного. Подумаешь, невидаль! Взяли кусок кожи, покрасили в черную краску, дратвой прошили, внутрь прилепили синюю ткань, посадили на колодку, брызнули водой - кожа натянулась, и вот сапог готов.

Просто загляденье!

Но Жань Большой знай делал свое дело - и так и эдак вертел сапог при свете лампы. Его заинтересовал шов: в четыре ряда мелкой стежкой. У носка дратва в одном ряду ослабла. Жань Гуй поддел мизинцем нитку и разорвал ее. Кожа отошла, и открылась синяя ткань. Сыщик вгляделся: к подкладке была приклеена полоска бумаги... Если бы Жань Гуй не обратил внимания на эту полоску, может быть, на этом все и кончилось. Но, взглянув на бумагу, он до того возликовал, будто нашел драгоценность. Тут и Ван радостно заулыбался. Сыщики склонились над находкой, и вот что они прочли: "Сделано в лавке Жэнь И-лана в пятый год третьей луны третьего года эры "Возвещения гармонии".