«Книга Всезнания»

— Тогда как это доказать? — озадачился Тсуна, застегивая последнюю пуговицу на рубашке.

— Очень просто, — коварная ухмылка, не предвещающий ничего хорошего взгляд. — Если она использует твою силу, то сможет воздействовать на физические объекты, не так ли? Значит, ты вполне можешь одолжить ей немного энергии и попросить, скажем, перенести из одной части пещеры в другую ветку. Это докажет, что она реальна, а у тебя сил будет изъято не так уж много — вряд ли такое задание окажется слишком энергозатратным.

Савада удивленно воззрился на собеседника, а Лия, поджав губы, подошла к нему со спины и села неподалеку, у левого плеча Хозяина.

— Тсуна, послушай меня внимательно, — тихо, но очень четко произнесла она. — Сейчас ты очень слаб. Энергии в твоем организме осталось крайне мало. Да, перенести ветку — не слишком трудная задача. И если бы ты был полон сил, это всего лишь заставило бы тебя почувствовать себя сонным, усталым и немного разбитым. Но сейчас это может измотать тебя до ужасного состояния. Ты можешь упасть в обморок, можешь заснуть на сутки, можешь потерять способность двигаться, оставаясь в сознании… Я знаю, чего он хочет. Он хочет, чтобы ты сделал это здесь и сейчас, когда рядом никого нет. Он понимает, что тебя это измотает, но всё равно хочет, чтобы ты пошел на подобное безумство. Подумай хорошенько, Тсуна, зачем так рисковать? Ведь ты будешь совсем беспомощен. Мой совет: отдохни, вернись к остальным товарищам и уже при них ставь этот эксперимент, чтобы на всякий случай, если тебе станет очень плохо, рядом были люди, которые точно помогут тебе и защитят в случае опасности. Не рискуй.

Тсуна нахмурился и посмотрел в огонь. Пламя мерно потрескивало, озаряя лица людей призрачным, ярким, дрожащим светом. А за пределами пещеры протяжно выл ветер, вспенивал бегущие по земле потоки косой дождь и медленно, но верно надвигались на мир сумерки. А ведь ночью в лесу может произойти что угодно…

— Мукуро, может, этот эксперимент подождет? Вот доберемся до остальных, тогда все вместе и узнаем, что к чему. Ребята ведь тоже должны обо всем узнать, а я сейчас не в лучшей форме и могу…

— Вот именно, «можешь», — перебил Саваду иллюзионист и усмехнулся. Лия нахмурилась. — Ты можешь потерять сознание, не так ли? Останешься беззащитным.

Савада кивнул, а Страж поджала губы.

— Если рядом будет Вонгола, тебе нечего будет бояться, а если рядом буду только я… это ведь страшно, да? — вкрадчивый голос иллюзиониста достигал цели — вплавлялся в разум собеседника ядовитым свинцом. — Страшно довериться человеку, которого только недавно подозревал во всех смертных грехах? Или ты всё-таки отважишься на рискованный поступок, несмотря на то, что явно боишься, и доверишься мне? Что выберешь, Савада Тсунаёши?

— Не смей! — восклицание Стража заставило Тсуну вздрогнуть и обернуться. Лия стояла рядом с ним, сжав кулаки, и сверлила иллюзиониста полным ненависти взглядом. — Не ведись на провокацию, Тсуна! Он собирается напасть тебя, когда ты будешь без сознания! Не смей верить ему!

— Лия, Мукуро никогда так не поступит! — десятый босс Вонголы возмущенно смотрел на Стража, а иллюзионист как всегда усмехался, и по его лицу невозможно было понять, о чем он думает. Ведь надевать маски Рокудо Мукуро умел в любой ситуации.

— Поступит, — уверенно ответила Страж, сжимая кулаки и не отрывая взгляд от глаз иллюзиониста. — Он еще сам не определился, как будет атаковать и с какой силой, но атака будет — на нее у него сейчас несколько причин, и они сражаются за лидерство. Он зол за то, что ты его спас, хочет проверить, смогу ли я защитить тебя, когда ты не сможешь произнести позволение на отъем энергии, хочет увидеть тебя в беспомощном состоянии, потому что ненавидит сцену у реки и мечтает подарить тебе те же чувства, что испытал сам, а еще он не верит, что ты на всё это согласишься и думает, что даже если согласишься, узнать предел твоей выносливости тоже будет полезно. Он атакует, Тсуна. Поверь мне.

— Я… — парень растерянно посмотрел на иллюзиониста, на Лию, на дождь, отбивающий монотонный похоронный марш. — Мукуро, ты ведь не стал бы меня атаковать, правда? Если я буду без сознания…

— Савада, это твое решение, — чуть раздраженно ответил фокусник, и Лия цокнула языком. — Если ты мне не веришь, просто откажись. Поверь галлюцинации, которая советует меня остерегаться и… Ах да, она ведь уже однажды посоветовала то же самое. Выбор за тобой. Я ничего не буду обещать или рассказывать о своих планах. Если ты считаешь, что я тебя уничтожу, просто откажись от моей идеи.

— Ты не причинил бы мне зла, — пробормотал Тсуна, но уверенности в его голосе не было. — Ты ведь хороший человек, Мукуро.

— Ку-фу-фу, я не хороший человек, Савада. Просто ты слишком наивен и не видишь этого. Но доверять мне или нет — дело твое. Я не собираюсь настаивать.

— Хороший ход, иллюзионист, — буквально прошипела Страж. — Использовать больное место Хозяина, чтобы манипулировать им. Умно. Жаль, я с утра решила больше не делать того же… Знаешь, Тсуна, если бы я захотела, я сумела бы отговорить тебя от этой затеи и заставить усомниться в Хранителе Тумана. Но я не буду этого делать по двум причинам. Первая — я обещала не манипулировать тобой в целях разрушения твоих дружеских связей. Вторая — если я так поступлю, ты потом себя не простишь, а если ты уйдешь в пучину самокопания, есть шанс, что ты откажешься использовать Книгу. Поэтому вперед, делай, что хочешь. Но сначала передай Рокудо Мукуро мое послание, дословно. Ты понял?

— Лия, я…

— Ты понял, Тсуна?

— Да…

Страж вдруг ухмыльнулась и, зайдя иллюзионисту за спину, села рядом с ним. Ее пальцы сомкнулись на его шее, и стесанные желтоватые ногти впились в бледную кожу. Тсуна вздрогнул. Не только от того, что ногти девушки вошли в шею Хранителя Тумана, не только от ее усмешки — безжалостной, полной ледяного спокойствия и непоколебимой уверенности в собственной правоте, но и от того, что впервые Тсуна пристально посмотрел на ее руки. Посмотри он на них раньше, ужаснулся бы еще тогда, но его невнимательность порой превышала все допустимые пределы, а потому на руки Стража он никогда внимательно не смотрел. И не видел, что некоторых ногтей у нее нет: нагноившееся, покрытое запекшейся кровью мясо — вот всё, что осталось на месте сорванных ногтей умершей в катакомбах девушки, которая до самого конца пыталась спасти свою жизнь. Жизнь, которая никому не была нужна…

— Скажи Мукуро вот что…

— Что такое, Савада? — спросил иллюзионист, вскинув бровь. — Ты побледнел. Что же про меня наговорила твоя дорогая галлюцинация?

— Передай дословно, Тсуна. Вплоть до интонаций, хорошо? — Савада кивнул, и Лия спокойным, уверенным тоном, совершенно буднично, словно говорила о чем-то абсолютно естественном, произнесла: — Рокудо Мукуро, если ты попытаешься убить Хозяина Книги Всезнания, я, ее Страж, уничтожу тебя.

Тсуна сглотнул и прошептал:

— Мукуро, Лия велела передать… Я буду говорить то, что она говорит. Извини…

Эхом повторял Хозяин слова Стража, всё холоднее становился ее взгляд, и всё более растерянным казался Тсунаёши. А вот Мукуро начал кое-что понимать. И ему это крайне не понравилось…

— Колесо Сансары вращается непрерывно, и цикл перерождений влечет за собой непременное возвращение в мир людей. Но если душа застрянет в ином мире, она не сумеет возродиться. И мир этот может быть как довольно мирным, так и полным пыток, куда более страшных, чем решетка на крохотном окне в потолке, бегущая по стене вода, которую противно пить, и фальшивые, словно приклеенные улыбки ученых, забирающих тебя из карцера лишь чтобы подарить новую порцию боли. В огненном Аду магма будет сжигать твою кожу в сто раз больнее, чем ее вспарывали скальпели. В ледяном Аду холод будет выжигать нервы в сто раз сильнее, чем жгли их словно разрывающие вены на части препараты. Книга Всезнания — это фолиант, созданный Гением открытий и изобретений, демоном Бельфегором, повелителем уныния, лени и праздности. И если смертный встанет на пути у Ваал-Фегора, он будет уничтожен. Нет, не убит. Уничтожен без права на реинкарнацию. Знаешь ли, Рокудо Мукуро, в Книге содержатся знания как мира людей, так и мира демонов. Знания черной магии, демонических сил и самых страшных проклятий. Сейчас я держу в руках твой пульс. Я чувствую, как кровь бежит по твоей артерии, словно вода рядом с окном твоего карцера. Сейчас ночь, как тогда, когда ты решил уничтожить этот прогнивший мир. И я решила, что если ты попытаешься убить Саваду Тсунаёши, я уничтожу тебя. Отправлю твою душу в Ад без права перерождения. Навечно. Заключим договор, Мукуро. Ты не трогаешь Саваду, я не трогаю тебя. Его жизнь — твоя жизнь. Спасется он, спасешься и ты. Жизнь за жизнь, боль за боль. И это не предложение. Выбора у тебя нет.