Книжная девочка
Шрифт:
– Тебе бы понравилось.
Арина слушала словно издалека. Голоса этих близких людей будили кошмарные воспоминания. Даже нога разболелась. Приписав отчуждение девушки болезни, переживаниям - Семеновы не обиделись. Попрощались, попросили объявиться, рассказать как дела. Не слушая возражений, строго прицыкнув на Арину, Виктор Иванович положил в лежащую на тумбочке книгу триста долларов.
– Это на конфеты, на кассеты. Мелочь. Чтобы человеком себя чувствовала. Заграница она и есть заграница. Вокруг все чужие. Пригодятся. Будет нужно больше - позвони. По "Вестеру" переброшу.
Его жена хмыкнула, приподняла брови, показывая, что муж сморозил глупость, но что с него возьмешь. Мужчина он и есть мужчина. Ни такта, ни чуткости.
– Мы с Нафаней тебе так обязаны! Ты нам теперь совсем родная. Приедешь - сразу позвони.
Людмила Георгиевна наклонилась - обнять и поцеловать Арину, прошептала в самое ушко.
– Очень солидный мужчина. Мы с Нафаней твой выбор одобряем. Кстати, я поставила на тебя.
– ?
– Нафаня сомневается насчет мужчины. Говорит, что вы слишком разные. И не уживетесь. Но я считаю, что ты справишься. И все получится.
– ?
– Если что, подарок к свадьбе за нами.
Арина покраснела как советский флаг.
Хмурому Васе, посетовавшему, что их вчера капитально залили соседи сверху, Арина отдала Семеновские деньги. Он о них, само собой не знал, просто взгрустнул вслух. Что потратил запасы на мелкий ремонт машины, и брату дал взаймы, он дом перестраивает, в Калошкино.
– Полный нуль. Алена расстроится.
– Держи.
– Чего?
– Мне сейчас не надо. Потрать сколько нужно. Я вернусь, отдашь.
– Да ну тебя.
– Держи. Если возьму с собой, сто пудов, спущу до последнего цента.
Виноградова от простывшего и раскапризничавшегося карапузика вырваться не смогла. Прислала короткую записку и фотографию всего семейства.
"Мы тебя любим! Выздоравливай!" Арина спрятала снимки в блокнот, а записку вложила в паспорт. Чем изрядно насмешила Федора.
– Теперь я знаю, кто тебе всех дороже.
Федор внес Арину в подъезд. Дома усадил на диван. Вышел позвонить. Суетливый, хлопочущий Басмач, поставил чай. Стал рассказывать о делах. Потом замолчал. Неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Дед Махмуд, ты не переживай. Все будет хорошо.
Он согласился.
– Конечно, красавица.
– Не скучай без меня. Я знаю, ты читать любишь. Бери книги у Евдокии Яковлевны. Она разрешит.
Дед незаметно смахнул с темной щеки слезинку. И строго сказал вернувшемуся Федору.
– Береги ее, однако.
Поужинали. Арина стала было объяснять, как ухаживать за кактусами, потом вспомнила, что Басмач с настоящим зимним садом управлялся. И бросила бестолковую проповедь, оборвав себя на полуслове.
– Пора?
Прощание вышло коротким и грустным. Дед расцеловал Арину,
сунул пакет с печеньем в сумку Федору. Поникший и постаревший, долго махал вслед. Арина смотрела в окно такси.– Эй, лихо одноногое, чай будешь?
Она вздохнула и отбила мяч.
– Лучше уж одноногое, чем безмозглое. Не буду.
– Почему?
– Как я в туалет пойду?
– Опять двадцать пять! А я на что? Дотащу. Помогу.
В окне вагона мелькали огни. Фирменный Заранский поезд отправлялся вечером, а прибывал в столицу рано утром. Кроме них в купе никого не было. Арина пропустив мимо ушей все туалетные комментарии, потянулась и сказала.
– Хорошо, что мы вдвоем!
Федор спросил заинтригованно.
– Почему?
– Ты не храпишь. А попутчики, знаешь, какие попадаются.
Федор развеселился и загрустил одновременно.
– Значит только поэтому?
– Да.
– А я начал надеяться. А ты меня мордой об этот стол. Бух. Бух.
Посочувствовал сам себе, достал пакет печенья. Попробовал.
– А вкусно готовит дед. Не ожидал.
– Он все, за что ни возьмется, делает замечательно.
– Тебя любит. Пригрозил мне страшными карами, если посмею обижать. Только поэтому и не буду.
– Ну, хоть так. Федор?
– Весь внимание.
– Ты ведь мне не все рассказал?
Ей удалось застать его врасплох? А вот и нет. Во всяком случае, вида не показал.
– Баш на баш. Ты мне. Я тебе.
– Ты правду. А что я?
Федор лукаво подмигнул, Арина залилась краской.
– Шутишь!
– Наполовину. Ну, так как?
Она сбила его с настроя самым серьезным тоном, на какой была способна.
– Прямо сейчас расскажешь?
Резкий грубоватый профиль на фоне окна. Тяжелый вздох. Облизнул губы.
– Ладно. Будет тебе сказка про белого бычка. На колу весит мочало. Я начну с начала. Что тебя, кстати, не устроило в моей исповеди?
– Ты так и не объяснил зачем тебя звал Антониу? На самом деле, без предлогов.
– Он решил, что я смогу подыскать для них крепких профессионалов, военных: электронщиков, саперов, пэвэушников. Поняла? На контрактной основе, инструкторами. И на службу тоже. Антониу имел глупость изложить свои мысли на открытом файле, так что сначала меня сочли военным преступником.
Федор поднял вверх обе руки.
– Это было только предложение моего друга. Я не согласился этим заниматься.
– А твоя болезнь?
– Фильмов насмотрелась. Думаешь, меня нарочно заразили? Подсыпали порошку в кофе? Брось.
Арина насупилась.
– Все равно странное совпадение.
Он не ответил. Вдруг коварно улыбнулся.
– Теперь пора решать совсем другую проблему.
– Какую?
– Твоего стеснения. Это очень утомительно. Бегать и искать няньку по поездам и самолетам.
– Ни за что!
– ...
– Что ты делаешь?
– Увидишь.
– Не надо! Не надо. Не надо...
Федор целовал слабо протестующую девушку долго, никуда не торопясь. И тело Арины перестало ее слушаться. Она еще продолжала шептать.