Книжная девочка
Шрифт:
Отпустив довольного собой хирурга, пребывающего после этой беседы в прекрасном расположении духа, Федор вернулся в палату. Уверенный, что его ждут - не дождутся. Арина лежала, закрыв глаза, слушала Тину Тернер и улыбалась. Цвет лица был менее серым, губы ярче. Собралась идти на поправку?
– Малышка, хочешь сюрприз?
– Смотря какой.
– Вот осторожная девочка.
– Нормальная перестраховщица.
Федор смотрел на ее вздрагивающие ресницы, на тени под глазами и синеву у висков. Досталось, крошке.
– Федор.
Глаза распахнулись, потемневшие, блестящие.
–
– Чего?
– Что проснусь, а тебя не будет. Не в смысле рядом, это я переживу. А... вообще. Понимаешь?
Он хорошо знал женщин. Иногда увлекался. Дважды любил, или верил, что любил. Но ничто и никогда не могло заставить его отступить от невидимой линии - курса, который он выбирал. Много раз он убеждался в своей правоте. Безопасно и умно - НИКОГДА НЕ ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ. Федор видел разбитые по глупости судьбы. И предпочитал учиться на чужих ошибках. Ему не доводилось обжигаться. Здоровый цинизм был его религией. Но голос Арины будил в нем маленького мальчика, который верил в чудеса и умел быть счастливым вопреки всему, без расчета, просто так.
– Рина, можешь меня потрогать.
Он постарался свести все к шутке. Демонстративно полез в карман.
– Закрой глаза.
– Ты купил перстенек. С блестящим камушком.
В ее голосе была бесконечная тоска пророчицы, которая предвидит крушение мира. Она даже не спрашивала. Констатировала.
– Да.
Подтвердил он, чувствуя себя идиотом.
– Ты. Ты рядом. Я еще до конца не поверила в ЭТО! Зачем мне какое-то колечко?
– Женщин надо баловать. Я хотел тебя обрадовать.
Федор почти оправдывался. Красная коробочка в форме сердечка стала весить целую тонну.
– Я не хочу подарков.
– Малышка, ты меня обижаешь. Я старался тебе угодить.
– Извини. Извини, это... нервы.
– Давай примерим.
Прохладный тонкий ободок с маленьким изумрудом скользнул на палец.
– Велико.
Сказала Арина без всякого сожаления. И добавила.
– Не обижайся на меня. Видишь - не держится.
Легко взмахнула ладонью, колечко слетело на одеяло. Федор подобрал его, вернул в коробочку.
– За мое испорченное настроение ответишь по всей строгости.
Она не поддержала шутки. Прижалась лбом к его плечу и замерла ненадолго.
– Родионова. Перевязываться будем!
Вошла медсестра. С подносом, закрытым салфеткой невнятного цвета. Федор встал и пояснил.
– Только позовем Ивана Сергеевича. Он обещал присутствовать.
Медсестра с удивлением переспросила.
– Иван Сергеевич?
– Да. Он мне так представился.
– Хорошо. Я схожу за ним.
– Буду с вами откровенен. Дела хреновые. Нога не заживает.
– Что можно сделать?
– Ничего. Молиться.
– Где сумеют помочь?
Иван Сергеевич курил на площадке. Федор стоял рядом, слушал и думал. Примерно этого он и ожидал. Повторил сухо и веско.
– Где?
– В Германии, например!
Огрызнулся хирург.
– Как это решается?
– То есть?
– У кого есть телефоны клиник? Нужны ли бумаги из Минздрава?
Врач прикусил нижнюю губу.
–
Это очень дорого! Очень!Федор знал, что в голодной российской провинции даже сто долларов считают приличными деньгами. А уж если речь заходит о тысячах...
– С кем мне говорить?
– Не знаю. Правда, не знаю. Никогда с этим не сталкивался. Поговорите утром с заведующим.
– Алло, Вадим?
– Ты?! Ты?!
– Нет, шаловливое привидение. Мне нужно вылечить одного человека. Хорошо вылечить. Неудачно сломанная нога. Язвы. И так далее. Кудахтать после будем.
– Куда тебе перезвонить, майор?
Он продиктовал номер.
– Жди.
– Рина, у тебя есть международный паспорт?
– Нет. А зачем он мне?
– Блин горелый, лишняя беготня. Алло? Алло? Денис Сергеевич? Это Измайлов. Ага. Как дела? Ничего себе! Нет. Денис Сергеевич, я по делам завис в Заранске. Никого не знаю, вообще. Да. А мне срочно, одним-двумя днями надо тут паспорт человеку международный. На лечение поедем. Хорошо. Завтра в девять позвоню.
– Какой паспорт?
Вмешалась бледная после перевязки Арина.
– Твой.
– И?
– Тебе нога нужна?
– Да.
– Замечательно, тогда слушайся меня. И все будет так, как надо.
– Волшебник?
– А?
– Ты волшебник?
Она пыталась издеваться, мгновенно позабыв про свое решение быть пай-девочкой.
– Аут.
– Что?
– Злить меня нарочно - дохлый номер. Это я тебе на будущее даю бесплатный совет. Поняла?
Она покачала головой. Федор присел к ней, взял за руку.
– Рина, я старый манипулятор. Ты меня не переиграешь. Не надо даже начинать. И не дуйся. Глупо. Я хочу тебе помочь. Я помогу. А когда ты поправишься, мы будем обсуждать все эти милые женские штучки.
– Какие?
– Кто кого и на каких условиях победил. Покорил. Ясно?
– Свинство так говорить!
– Просто правда во всей ее неприглядности. Женщины и мужчины любят играть в эти игры. Использовать друг друга.
– Все?
– Подавляющее большинство. Весь мир театр! Все люди в нем - актеры.
– А ты?
– Пытаюсь быть режиссером, иногда зрителем. Бывает, вляпываюсь и играю в чужих пьесах. Человек есмь. Не совершенен.
– Свинство. Свинство все равно.
– Согласен. Но жизнь - такова. Бесполезно обсуждать правила. Ты уже на поле. В игре. Ты. Или тебя. Вот и все.
– Какой кошмар.
– Точно.
– Дед Махмуд. Я без тебя скучать стану.
– Ай-яй-яй.
– Сильно.
Старик слушал и улыбался.
– Будут спрашивать, кто ты мне, отвечай, дальний родственник. И живешь пока один потому, что я в отъезде. Кстати! Федор. У дедушки нет пенсии. И документов.
– Денег оставим. С документами потом разбираться будем, позже. Так. Сколько надо на месяц?
Старик не ответил. Перевел ласковый взгляд на Арину. И лукаво посоветовал.