Книжные люди

Мне приходится приложить сознательное усилие, чтобы запихнуть свою злость в крошечную коробку и задвинуть подальше. Сейчас не время для таких вопросов, и я не имею права их задавать.

Сейчас речь о её горе, а не о моём гневе. Поэтому я просто прижимаю её к себе ещё крепче и целую макушку. Её волосы мягкие, пахнут чертовски хорошо, и, разумеется, именно в этот момент моё тело решает отреагировать так, как ему вздумается.

— Кейт, — говорю я, потому что в этот момент называть её мисс Джонс кажется нелепым. — Пожалуйста, не обращай внимания.

— На что? — она всхлипывает и шевелит бёдрами, чуть сдвигаясь.

Я судорожно вдыхаю. Громко.

Она замирает.

— О, — тихо говорит она. — Вот на это?

Я сжимаю зубы.

— Да, на это.

Она вздыхает и поднимает лицо от моей груди. Глаза у неё красные, щёки блестят от слёз, и всё равно… она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Прости, — говорит она хрипловато. — Я не собиралась разреветься в твою рубашку.

Она пытается отстраниться, но я не могу себя сдержать — мои руки лишь крепче удерживают её.

— Я не говорил, что хочу, чтобы ты уходила, — шепчу я.

И, осознаю, что это правда. Я не хочу, чтобы она уходила. Не хочу, чтобы она покидала мои объятия. Пока нет. Я ещё не закончил с ней.

Это только физика. Только желание. Просто желание. Я хочу её, вот и всё. Один раз — и этого уже мало.

Пульс у неё в горле бьётся быстро, и она смотрит на меня, изучает моё лицо. В её глазах что-то похожее на страх… и на надежду.

Один раз было мало и для неё тоже.

— Что ты пытаешься сказать? — спрашивает она.

— Кейт, — её имя — словно сладкое прикосновение на языке. — Кэтрин.

Она краснеет. Розовый цвет заливает её лицо, и я не могу отвести взгляда.

— Будь ясен, Себастиан.

— Ясен? Хорошо, хочешь ясности — получай. — Я отпускаю её, но только для того, чтобы взять её лицо в ладони. — Я не могу перестать о тебе думать, мисс Джонс. С того самого момента, как вышел из твоей двери, ты не выходишь у меня из головы. Ты в моих снах, и я хочу тебя в своей постели. Хочу всю ночь. А утром, скорее всего, захочу снова.

Она сглатывает, её глаза темнеют.

— Ещё одна ночь?

— Да. — Я колеблюсь, а потом добавляю: — Может, больше.

У неё есть вопросы. Я вижу их тени в её глазах. Но я не могу дать ей ответы. Я сам не знаю. Всё это — внове для меня. Желать кого-то так, как я хочу её, — это нечто новое.

Я отступаю, создавая между нами пространство. Если она захочет уйти — я её не остановлю.

Она знает, чего я хочу. Теперь ход за ней.

И она делает его.

Она делает шаг вперёд и притягивает меня к себе, прижимая мои губы к своим.

Она на вкус сладкая, горячая, её губы мягкие, и я чувствую, как часть меня, та, что я показываю миру, начинает растворяться. Как будто исчезает маска, исчезает защита. Я голоден до неё. Я жажду её солнечного света.

Я не колеблюсь.

Я прижимаю её к прилавку, впиваясь в её губы, пробуя её вкус. Она — как тёплые летние дни. И я хочу их все. Мои пальцы зарываются в её волосы, удерживая её, пока я пью её, пока насыщаюсь этим поцелуем. Она отвечает мне, и я почти зверею от этого, потому что она хочет меня так же отчаянно, как и я её. Это заставляет меня чувствовать себя богом.

Я срываю с неё футболку и провожу руками по горячей коже. Она задыхается и выгибается навстречу, её пальцы зарываются в мои волосы, голова запрокидывается, давая мне больше доступа. Я твёрд до боли.

Её руки опускаются к пуговице моих брюк, и только в этот момент я осознаю, где мы.

В магазине. Он закрыт, но свет включён. Любой прохожий может увидеть нас через витрину.

Чёрт.

Я хватаю ее за запястье и отвожу руку в сторону.

— Давай выйдем через заднюю дверь.

— Нет, я не могу ждать так долго.

Я понимаю, что она чувствует.

Я не могу собраться с мыслями, но здесь есть одно место, которое никто не видит - небольшое пространство между книжными полками, где история встречается с поэзией.

Это прекрасно.

Я оттаскиваю ее от прилавка и веду в дальний конец магазина. Вот мое место. Я прижимаю ее к книжным полкам, и она издает тихий звук.

— О, да, — бормочет она хрипло. — Вот здесь, прямо здесь.

Конечно, ей это нравится. Этой женщине не нужна кровать. Книжная полка — это прекрасно, когда она окружена произведениями искусства, науки, истории и поэзии. Это так прекрасно. Она сама поэзия.

— Тебе нравится этот бюстгальтер? — спрашиваю я.

Она опускает взгляд и пожимает плечами, в ее глазах светится волнение.

— Честно говоря, мне он ни к чему.

— Тогда давай избавимся от него.

Я разрываю это на части. Это на удивление просто. Но что еще лучше, так это ее груди, полные и бледные, идеальной формы для моей ладони. Ее соски розовые и восхитительные, и когда я наклоняюсь, чтобы взять их в рот, они твердеют.

Она ахает и выгибается, прижимаясь к полкам, ее пальцы теребят мои волосы.

Я запускаю руку ей в джинсы, в трусики и чувствую ее жар, мягкий, скользкий и такой чувствительный.

Чертовски вкусно.

Я хочу попробовать.

Я опускаюсь на колени, расстегиваю джинсы и стаскиваю с нее трусики.

— Себастиан, — выдыхает она, когда я прикасаюсь к ней губами.

Я вспоминаю ее вкус, сладкий и соленый, и снова начинаю узнавать себя. Боже мой, она потрясающая. Я не могу насытиться. Я исследую ее нежно и благоговейно, уделяя внимание каждой клеточке ее тела.

Она беспокойно двигается рядом со мной, выдыхая мое имя.

Я хочу продлить это, но я сам в отчаянии и не думаю, что смогу. Поэтому я дразню ее языком, поглаживаю и ласкаю пальцами, и она вскрикивает, содрогаясь в моих руках, когда кончает.

Так грубо. Так страстно.

Моя Кэтрин.

Она ни в коем случае не должна быть Кейт. Кейт симпатичная, но низкорослая и резкая. Вам нужно не торопиться произносить ее имя, перекатывать его во рту и по-настоящему пробовать на вкус. Два слога. Чувственный вкус, который я могу растянуть, которым могу насладиться.