Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

В моей постели.

Глава 21

Пожалуйста, давай не будем ссориться. Он уезжает в Лондон завтра. Я смогу прийти к тебе тогда. К

Кейт

Мы закончили ужин и сидим в обеденном зале Уичтри Армс: я, Лиза и Себастиан. Записки между первым Себастианом и первой Кэтрин аккуратно сложены на столе.

Муж Лизы, Клайв — судя по всему, большой любитель дартса, отправился испытать удачу против миссис Беннет, а Лиза обсуждает

с нами любовные письма, делая заметки в красивом блокноте, который купила в Портабл Мэджик.

Я ждала её приезда и наш ужин, так что не совсем понимаю, почему чувствую себя такой... беспокойной. Почему всё моё внимание сосредоточено на человеке, сидящем напротив.

— Ненавязчиво, — сказал он, когда Лиза спросила, вместе ли мы.

И мы ведь договорились, что всё будет ненавязчиво. Именно этого оба хотели. Конечно, в тот момент, когда он это произнёс, мне стало немного... обидно, но глупо было бы это показывать. А ещё этот спор в его магазине по поводу подписной сессии Лизы... Себастиан был прав. Глупо спорить из-за такой ерунды, особенно когда дело было не в этом.

Вот только я не знаю, в чём было дело. Слово «ненавязчиво» резануло меня. Может, потому что та связь, которая между нами есть, не ощущается как что-то ненавязчивое. Но... я не хочу ничего большего, так что не понимаю, почему меня это так задело. Я ведь не готова бросаться в новый роман, не после Джаспера. Да и в любые отношения — тоже.

Тем не менее, мне сложнее, чем я думала, мириться с этим странным промежуточным состоянием, в котором мы с Себастианом находимся уже неделю. Меня удивляет, что его устраивает нечто подобное, ведь он человек «всё или ничего». И мне интересно — почему?

Секс потрясающий, может, дело в этом — он же мужчина, в конце концов. Но если бы всё сводилось только к этому, мы бы не проводили столько времени за разговорами, и даже спорами, обо всём на свете.

Всё между нами настолько хорошо, что в голову начинают закрадываться опасные мысли: а что, если бы у нас были настоящие отношения, если бы они соответствовали тому, что мы чувствуем?.. Хотя, я даже не знаю, что он чувствует.

Но нет. Мне нельзя думать о себе и своих чувствах. Я знаю одно: если бы я попыталась сделать из этого нечто большее, это была бы ошибка. Себастиан погрузился бы в отношения с головой, забрал бы всё, а мне нечего ему дать. Я не хочу снова отдавать себя, не после Джаспера. Может, через пару лет у меня появится на это ресурс, но сейчас — нет.

Себастиан откидывается на спинку деревянного стула, скрестив руки на груди, и смотрит на меня холодными голубыми глазами. На лице — ничего не прочтёшь. Он снова чертовски красив, как и всегда, в тёмно-синей рубашке, подчёркивающей цвет глаз.

— Расскажи мне ещё про чайную, — говорит Лиза.

Последнюю неделю я ходила в местную библиотеку, искала информацию в архивных записях деревни, изучала историю своей прабабушки. Нашлось не так много, но в архивах я всё же откопала несколько фотографий чайной.

— Я принесла кое-что для тебя, — говорю, доставая из сумки копии снимков и кладя их на стол. Лиза с восторгом рассматривает их. — Она называлась Чайные комнаты Уичтри , — продолжаю я. — Миссис Беннет из магазина рукоделия сказала, что её муж заставил её закрыть заведение.

Себастиан тоже смотрит

на фотографии, слегка нахмурившись. Они ему уже знакомы — я показывала их ему раньше.

— Ох, — говорит Лиза. — Должно быть, это было ужасно для неё. Но эти снимки просто находка. Можно я их оставлю себе для справки?

— Конечно. — Я поднимаю бокал с вином и делаю глоток.

— Отлично. А что ты знаешь о своём прадеде? — она смотрит на меня поверх очков.

— Ничего, — отвечаю. — И, честно говоря, он меня не интересует. Он погиб в автокатастрофе через двадцать лет после войны, и, уверена, никто особо не расстроился.

Лиза кивает.

— И потом... Кэтрин исчезла, ты говорила?

Я немного изучила и этот вопрос, прочитала старые газетные статьи, где писали о её поисках.

— Да. В 1966-м, сразу после того, как Роуз исполнился двадцать один год. Перед этим она оставила ей записку.

Лиза перерывает стопку бумаг, находит нужный лист.

— Ах да, точно. — Она снова перечитывает записку, нахмурившись. — Хм. Это действительно прощание. Власти пришли к какому-то выводу о том, что с ней случилось?

— Было расследование, когда её официально признали умершей, — говорю я. — Но нет, никаких чётких выводов так и не сделали. Предполагали, что это было самоубийство.

Лиза хмурится ещё сильнее.

— Если так, то записка для самоубийства уж очень странная.

Себастиан наклоняется вперёд и внимательно изучает её.

— «Знай, что я буду любима... что я буду счастлива», — читает он вслух. — Возможно, она говорила о встрече со своей семьёй... или с Богом.

Мне до сих пор невыносимо больно читать эту записку — как, впрочем, и все другие записки, которые писала моя прабабушка. Я с трудом сглатываю ком в горле.

— Что бы с ней ни случилось, — говорю я, — она верила, что отправляется в лучшее место.

Лиза молча кивает, словно отдавая дань памяти моей прабабушке, а затем бросает взгляд на Себастиана.

— А твой прадед, Себастиан? Его тело так и не нашли?

Себастиан уже рассказывал ей о его смерти.

— Нет, — говорит он. — Была экспертиза, но вердикт — скорее всего, утонул. Возможно, самоубийство. Записки он, увы, не оставил.

— А твой дед? Как его звали? Чарльз? Он что-то говорил об этом?

— Помимо того, что был в ярости, нет, — отвечает Себастиан. — Он никогда не говорил об этом, ни с отцом, ни со мной.

— В ярости? — уточняет Лиза.

— О да. Он просто бесился. Как только речь заходила о прадеде, он тут же мрачнел и замыкался в себе. У книжного магазина были финансовые проблемы, прадед оставил после себя кое-какие долги. Думаю, Чарльз считал, что отец просто сбежал от трудностей.

— Это непростая ситуация, — сочувственно замечает Лиза. Потом поворачивается ко мне. — А Роуз? Она злилась на мать за то, что та исчезла?

Я качаю головой.

— Не знаю. Я никогда её не встречала, а мама не рассказывала о ней. Здесь, в деревне, говорили, что Роуз была непростым человеком. Впрочем, неудивительно — потерять обоих родителей в двадцать один год нелегко.

— Должно быть, это было ужасно, — соглашается Лиза. — У вас обоих сложная семейная история. И всё же вот вы здесь, потомки первых Себастиана и Кэтрин, и вы вместе. Это определённо судьба.

Поделиться с друзьями: