Книжные люди

Кэтрин.

Она тяжело дышит, когда я поднимаюсь на ноги, и все еще дрожит, и ей это нравится. Раскрасневшиеся щеки и мягкие губы, в ее потемневших глазах светится удовольствие после оргазма.

Мой внутренний неандерталец удовлетворен.

Я дарю это выражение ее лицу. Это все из-за меня.

Без колебаний я избавляюсь от остальной ее одежды и оставляю ее на полу возле полок. Она не останавливает меня. Она не протестует. Просто смотрит на меня с желанием в глазах.

Да. Я в полной заднице. Серьезно.

Мне следовало бы уйти сейчас, сказать ей, чтобы она больше никогда не переступала порог моего дома, но я знаю, что это пустые угрозы. Слова, которые я никогда не произнесу.

Эта зависимость теперь во мне, в моих костях и клетках.

Она завладела мной, и я никогда от нее не избавлюсь.

Со времени нашей последней встречи я положил в бумажник новые презервативы, так что я достаю один из них. Расстегиваю брюки, спускаю их вниз. Затем я делаю шаг вперед и обхватываю ее, приподнимая над массивными дубовыми полками, прежде чем прижаться к ней. Она обвивает ногами мою талию, руками обвивает мою шею, ее груди прижимаются к моей груди.

Я вжимаюсь в нее, и тугой жар почти заставляет меня потерять контроль над собой. И, как мы уже делали раньше, я должен остановиться и перевести дыхание. Еще раз ценю этот невероятный момент. Когда она моя, вся моя.

Я смотрю ей в глаза, и она смотрит в ответ.

Боже мой, она прекрасна.

Я начинаю двигаться, и она издает восхитительный звук. Наполовину стон, наполовину вздох. Ее бедра прижимаются к моим, и она двигается вместе со мной.

Наслаждение начинает охватывать нас все сильнее и сильнее.

Она снова ахает, когда я двигаюсь глубже, быстрее, и ее руки хватаются за полки. Книги падают на пол, но я их не вижу. Я их не слышу. Я вижу только ее.

— Себастиан... — стонет она, выгибаясь подо мной. — О Боже мой…

Полки трясутся, когда я двигаюсь еще быстрее, увлекая ее и себя вместе с ней. Ощущения от нее невероятны.

Я наклоняюсь и пробую на вкус ее шею, затем плечо. Мои пальцы впиваются в ее бедра, крепко сжимая ее. Я не могу насытиться ею. И никогда не смогу.

Она будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Оргазм накатывает на меня, как товарный поезд, и я понимаю, что долго не продержусь. Я кусаю ее грудь, покусываю ее, дразню ее сосок и пощипываю его. Она издает сдавленный крик, и тогда я просовываю руку между нами, туда, где она чувствительна и скользка, и слегка касаюсь ее пальцем.

Она кричит, когда я толкаюсь в нее, а потом для нее все кончено, и она трясется все сильнее и сильнее, и меня трясет вместе с ней, когда оргазм накрывает с головой.

Мы не двигаемся. Я физически не могу этого сделать. Она тяжело дышит мне в ухо, и я слышу биение собственного сердца, глухое, оглушительное. Я чувствую себя так, как после долгой, изнурительной пробежки, когда эндорфины выплескиваются наружу и ты находишься на таком физическом подъеме.

Боже. Я только что переспал с женщиной в своем книжном магазине, и что это за женщина... Я уже никогда не буду прежним.

Вокруг нас образовался круг из упавших книг, что кажется уместным. Но я не утруждаю себя их подбором. Сначала я делаю все необходимое, в том числе запираю входную дверь магазина, затем, когда заканчиваю, поднимаю ее с того места, где она прислонилась к полкам, и прижимаю к себе.

Она обнимает меня за шею и прижимается спиной к моей груди, такая сонная и удовлетворенная. Ее взгляд темнеет, когда она смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

— Куда мы идем, мистер Блэквуд? — спрашивает она хрипловатым и чувственным голосом.

Я направляюсь ко входу в свою квартиру.

— Вы прекрасно знаете, куда мы направляемся, мисс Джонс.

— Снова мисс Джонс. Хммм. Я плохо себя вела?

— Ты была слишком непослушной. Мне придется тебя наказать.

Она улыбается, когда я пинком открываю дверь.

— О, здорово.

Глава 19

Я в порядке. Ничего не случилось. Просто плохо спала прошлой ночью. К

Кейт

Я лежу обнаженная на кровати Себастиана, положив подбородок на сложенные руки, и наблюдаю за ним. Мы только что поговорили о том, что нам нужно сделать, чтобы подготовить материалы для автограф-сессии Лизы, а затем обсудили возможность использования Портабл Мэджик в качестве площадки для проведения некоторых фестивальных мероприятий, и сейчас я помогаю ему создавать первый информационный бюллетень Блэквуд Букс.

Он сидит рядом со мной – тоже голый, если не считать нелепых маленьких очков, которые он носит на кончике носа. Это настоящая дихотомия: очки контрастируют с его великолепным телом.

И он великолепен.

На самом деле, жители деревни не знают и половины того, что скрывается под одеждой этого человека, и чертовски жаль, что они этого не знают. Перед книжным магазином должна быть установлена его статуя в обнаженном виде, чтобы все могли видеть его и поклоняться ему.

С другой стороны, я не уверена, что хочу этого. Я хочу, чтобы его красота оставалась моим маленьким секретом. То, что знаю только я. А есть много вещей, которые знаю только я.

Рычание, которое он издает, когда я беру его в рот.

То, как яростно горят его глаза, когда он входит в меня.

Звук моего имени, когда он кончает.

Женщины в деревне не знают, чего они лишаются, и я рада. Потому что это делает его моим.

Полностью моим.

— Перестань меня отвлекать, — говорит он, не отрываясь от экрана ноутбука.

— Я не отвлекаю.

— Отвлекаешь.

— И как же я тебя отвлекаю?

На этот вопрос он наконец бросает на меня быстрый взгляд, и в его глазах вспыхивает насыщенный синий цвет.

— Ты существуешь, мисс Джонс. — И улыбается.

У меня замирает сердце.

Вот ещё одна вещь, о которой не знает деревня. Как он выглядит, когда сидит голый, улыбается и смотрит на меня с желанием в глазах.

Только я это знаю.

Он снова смотрит на экран, что-то печатает, потом замирает и хмурится.

— Не знаю, что написать.

Я наклоняюсь к нему, заглядываю в экран. Начало письма звучит предельно официально, но дальше — пусто.

— Хм. У меня рассылка выходит в более непринуждённом тоне, но, думаю, это не твой стиль.