Княжна Разумовская. Спасти Императора

И вот сегодня выдался первый раз, который я умудрилась испортить.

Довольно поспешно мы вернулись в особняк, по-прежнему чувствуя неловкость. Когда экипаж остановился на территории особняка, я заметила неподалеку запряженную карету. Гораздо более роскошную, чем ту, на которой прибыли мы.

— У нас гости? — с замиранием сердца спросила я у Георгия и указала ему на экипаж.

Меньше всего мне хотелось видеть кого-либо сегодня.

— Нет, — он бросил хмурый взгляд на лошадей и зашагал к дому чуть быстрее.

Я едва за ним поспевала, путаясь в проклятом кринолине и юбках.

— Прошу меня простить, — опомнился князь на половине пути и остановился, чтобы дождаться меня.

Но в особняк он практически влетел и, едва скинув дворецкому шинель, поспешно взбежал по лестнице. Я торопливо пошла следом, отметив краем глаза любопытство на лицах слуг, оказавшихся в холле по случайному совпадению

— Лизавета! — гулким эхом разнесся по второму этажу голос князя.

Он резко дернул одну из дверей и буквально влетел в комнату. Когда я, наконец, догнала его, то увидела, что внутри в самом центре располагался огромный белоснежный рояль. Наверное, княжна Хованская увлекалась музицированием.

Сжав кулачки, Елизавета о чем-то горячо спорила с братом. У нее за спиной возвышалась компаньонка.

— ... я уже говорил, что сегодня вечером мы на бал не едем, — выговаривал ей Георгий раздраженным, злым голосом. — Почему внизу заложен экипаж?

— Почему я должна лишаться бала?! — от недовольства Елизавета едва ногой не притопнула.

— Потому что нашей семье не до развлечений. Если ты забыла, похищен князь Сергей Разумовский, батюшка моей супруги. И будет верхом лицемерия в такое время отправиться танцевать.

— Это уже второй бал, который она мне испортила! Сперва довела тебя до дуэли, а теперь... — вскричала княжна, обвиняюще указала в мою сторону оттопыренным пальцем и ворохом шуршащих юбок вылетела за дверь.

— Елизавета! — прорычал князь ей в спину. — Немедля вернись и принеси извинения!

— Ваши сиятельства, я прошу прощения за поведение Елизаветы Александровны, она немного разнервничалась, — сконфуженно начала компаньонка, поочередно смотря на меня и на князя.

Я равнодушно пожала плечами. Истерика княжны сейчас меня волновала меньше всего.

— Я непременно прослежу, чтобы Елизавета Александровна попросила прощения, как положено.

— Это совсем необязательно... — я махнула рукой, но Георгий меня перебил нетерпящим возражений голосом.

— Обязательно, — жестко проговорил он. — Дарья Федоровна, будьте добры, проследите за этим.

Та сделала легкий книксен и поспешила покинуть помещение. Тайком я бросила взгляд на мужа, который застыл у рояля, машинально поглаживая ладонью гладкую поверхность крышки. Воистину, князь Хованский умел быть совершенно разным.

— Я и правда считаю, что Елизавете ни к чему передо мной извиняться.

Георгий не повернулся. Недовольно повел плечами и покачал головой.

— Она избалована вне всякой меры. Разумеется, в этом есть и моя вина, ведь...

— Она не первая избалованная княжна в вашей жизни, — я сделала небольшой шаг вперед, и он дернулся, услышав.

До меня донесся сухой смешок.

— Варвара Алексеевна, вы же сами предложили не вспоминать былое.

Я закусила губу. Возможно, я ступила на скользкую, зыбку тропинку посреди болота, но чтобы двигаться дальше, мне нужно было выяснить, что произошло тогда между князем и Варварой. Что она наговорила ему в салоне. Какие слова задели его до такой степени, что он напился и подписал приказ об ее аресте?

Совсем несвойственное ему поведение, уж теперь я могла об этом судить.

— Да, предложила, но я чувствую, что сказанное тогда по-прежнему стоит между нами. Вы же не станете отрицать, что если бы не тот разговор, вы никогда не приказали бы меня арестовать?

Ладонь, поглаживающая рояль, замерла. И через мгновение сжалась в кулак. Я увидела, как натянулась черная ткань фрака у него на плечах.

— Да, признаться, я никогда не думал, что могу быть вам настолько противен, что вы пригрозите себя обесчестить, лишь бы за меня не выходить.

— Что?..

___________________________________

* Александровские сады (Верхний, Средний и Нижний) разбиты в 1819-1823 годах по проекту архитектора Осипа Бове по указу императора Александра I в рамках плана по восстановлению Москвы после наполеоновского пожара.

Глава 36

Я пожалела, что завела этот разговор. Пожалела, что спросила.

С самого первого дня, когда Соня только рассказала мне о ссоре между прежней Варварой и князем Хованским, которая случилась в салоне, меня снедало любопытно. Что такого могла вздорная барышня наговорить мужчине старше нее на восемь лет, чем так сильно могла его задеть?

Когда жених признался, что после той ссоры напился едва ли не до беспамятства и, желая не то отомстить, не то наказать, подписал приказ об аресте княжны Разумовской, мое любопытство усилилось тысячекратно.

Раз за разом я прокручивала в голове его признание и чувствовала горькое разочарование из-за мелочности князя. Отомстить таким страшным образом за сказанные в порыве чувств слова?.. За девичью глупость?

Больше я не считала его мелочным, а ее слова — девичьей глупостью.

Та Варвара поступила ужасно. Князь Хованский — совсем не подарок. Характер у него непростой, и порой — очень часто! — я скрипела зубами от раздражения или несогласия с ним.

Но таких слов он не заслужил.

— Вы мне не противны...

Слова сорвались с языка неосознанно. Я лишь озвучила то, что подумала, и не жалела об этом, пусть и муж окинул меня неясным, слишком пристальным взглядом.

— Что ж, — он улыбнулся с каким-то деланным, наигранным энтузиазмом. — Это уже не плохое начало для нашего брака, правда, Варвара Алексеевна?

Очевидно, что воспоминание до сих пор у него не отболело, и он явно хотел переменить поскорее тему. И я не стала мешать. Разбираться во вздорной голове девицы Разумовской мне хотелось еще меньше, чем ему.

Мы вдвоем покинули комнату для музицирования и вышли в коридор. Нам полагалось разойтись по собственным спальням, но что-то словно удерживало на месте и его, и меня. Перехватив взгляд князя, я спросила первое, что пришло в голову.

— Быть может, выпьем чая? В малой гостиной или библиотеке.

Но он с сожалением поджал губы.

— Я бы рад, но должен вернуться на службу.

По его лицу было сложно понять, говорил ли он правду.

— Но нынче же суббота?..

— Обстоятельства чрезвычайные, — князь развел руками. — И к вашей прогулке, намеченной на завтра, нужно подготовиться.