Княжна Разумовская. Спасти Императора

Меня настоящую? Но когда бы он успел меня узнать?..

Голова шла кругом от множества неприятных вопросов, и проще всего было бы про них не думать, но не могла же я закрыться в своей раковине и провести там остаток жизни.

Ведь пройдет неделя, месяц, полгода, и вся ситуация с похищением князя Разумовского и террористами утрясется. А мы останемся. И нужно будет как-то жить.

Но вот как?..

—... дворник, — словно через вату до меня донесся голос князя.

Я повернулась к нему и моргнула, не желая признаваться, что совсем его не слушала, утонув в собственных мыслях.

Георгий все понял по моему растерянному взгляду.

— Дворник — наш агент, — повторил он и едва заметным кивком указал на мужчину в сером, невзрачном тулупчике, который уныло сметал в кучу опавшую листву через три аллеи от нас.

Мы прошли еще немного, и Георгий повел рукой в сторону двух гимназистов, которые сидели на лавочке и увлеченно рассматривали какие-то вырезки.

— Наши агенты.

Я бросила на них удивленный взгляд: они показались мне такими юными. Ни за что бы не признала в них офицеров Третьего отделения.

— И вот тот дворник, — указал Георгий на еще одного крепко сбитого мужичка в тулупе и с неряшливой, косматой бородой, который стоял в самом начале аллеи. — Это граф Каховский, к слову.

— Михаил Андреевич? — ахнула я и поспешно прикусила язык.

Я с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на дворника еще раз. Даже с расстояния одного шага я бы никогда не узнавала в этом мужике графа Каховского.

— Миша любитель маскарадов, — хмыкнул Георгий.

— А где же ваше начальство? — задала я вопрос, который терзал меня уже какое-то время.

— Николай Устинович отвечает за успешное преследование человека, который придет на встречу с вами, — он позволил себе усмешку. — А граф Меренберг отчитывается нынче перед Государем.

Я посмотрела на князя и проглотила вопрос, который напрашивался: то, что именно ему доверили возглавлять операцию сегодня, это хороший или дурной знак?

Я ставила на дурной. Он уже был в опале. Если что-то пойдет не так, на него просто «спустят всех собак» — говоря по-простому. А если все удастся, то сливки соберут обер-полицмейстер и граф Меренберг.

Змеиное гнездо — это, пожалуй, слишком мягкая характеристика всех подковерных дворцовых игр.

Но я не стала ничего спрашивать, и в молчании мы отправились на второй круг.

Нам навстречу все чаще и чаще попадались люди. Как князь и говорил, в хорошую воскресную погоду Сады были довольно популярным местом, пусть осенью и не таким красивым, как поздней весной или летом. Здесь прогуливались и девушки в сопровождении старших родственниц, и замужние женщины, и влюбленные, и пожилые степенные пары, и изредка я видела детей.

Оставалось только гадать, кто из них был послан от террористов, чтобы наблюдать за нами. Точно так же, как Третье отделение и Охранка наблюдали за ними.

— Варвара Алексеевна, пожалуйста, никакого сумасбродства. Вам нужно лишь выслушать, что вам хотят сообщить, и все. Ничего не обещайте, ни на что не соглашайтесь. И, ради Бога, не вставайте со скамьи. И никуда с ними не уходите.

Едва разжимая губы и внимательно оглядываясь по сторонам, тихим голосом повторял князь то, что говорил вчера не единожды.

— Я все это помню, Георгий Александрович, — я устало вздохнула и обернулась через плечо посмотреть на скамью, где должна была состояться встреча.

— Что совсем не гарантирует того, что вы сделаете, как я говорю.

Я закатила глаза и сделала вид, что не услышала его.

— Варвара, обещайте, — рука князя в перчатке сжала ладонь, которую я держала на его согнутом локте.

— Я обещаю. Я не собираюсь делать глупости.

Помедлив, он кивнул и убрал ладонь.

— Я буду поблизости.

— Но вас же увидят.

— Они же не могут всерьез предполагать, что на встречу вас отпустят одну, — сказал князь насмешливо и бросил взгляд на часы. — Пора.

И в ту минуту мне впервые стало по-настоящему страшно. Живот ухнул вниз, и вместо порхающих бабочек я почувствовала гусениц. Пришлось сглотнуть и взять себя в руки. Я сама в это ввязалась. Наивно хотела помочь.

Быть может, князь в чем-то и прав. Не лучше ли будет уехать ненадолго в его загородное имение? Пожалуй, так и сделаю, как только закончим... со всем этим.

Я встретилась взглядом с напряженным, взвинченным мужем. Слегка улыбнулась ему и кивнула, собираясь развернуться, чтобы пойти к скамье, но в последний момент почувствовала на талии его руку — прикосновение обожгло даже через одежду. Георгий притянул меня к себе и коснулся губами виска, прижавшись отчаянно и крепко, а затем поспешно отпустил и первым зашагал прочь, оставив меня одну. Он поднял воротник, словно мерз, и втянул голову в плечи.

Чувствуя слабость в подгибающихся ногах, я заспешила к скамье и с облегчением откинулась на твердую спинку. Колено начало подрагивать, и мне пришлось надавить ладонью на бедро, чтобы скрыть свою взволнованность.

Целую вечность ничего не происходило. Я поворачивала голову из стороны в сторону, разглядывая проходящих мимо людей, словно верила, что смогу узнать того самого человека, лишь его увидев. Конечно же, это было не так.

И потому я подпрыгнула от испуга, когда справа от меня на скамью резко, залихватски опустился незнакомец. Безотчётно я отодвинулась от него и повернулась лицом, и лишь спустя несколько секунд, я поняла, что передо мной сидел граф Перовский! Тот, который спровоцировал Георгия на дуэль, который едва не убил его!..

Граф Перовский был вместе с Сержем в гостиной в тот вечер, он фактически участвовал в убийстве прежней Варвары.

Злость и страх заставили меня примёрзнуть к месту, сжав губы и сузив глаза. Надо отдать ему должное: граф был неузнаваем. Разлапистая борода, кустистые черные брови, надвинутая низко на лоб кепка — маскировка превратила его в другого человека.

— Признали, Варвара Алексеевна? — он усмехнулся, обнажив зубы, и я увидела, что один из них был золотым.

— Добрый день, граф, — сухо кивнула я и постаралась незаметно отодвинуться еще дальше, потому что бушлат, в который он нарядился, был таким огромным, что его подол занял практически треть скамьи. И касался моих бедер.