Когда наступает полночь

– Какая женщина?
– недоуменно переспросил Пенн.

– Платиновая блондинка, мой милый, - отчеканила Бев.
– В меховом пальто. Она вышла из кустов за секунду до тебя. Не трудись искать ее. Она уехала в такси. И не тряси меня за плечи, пожалуйста.

Он резко спросил:

– Ты что, мне не веришь?

– А ты надеялся на это?

– По крайней мере, так было раньше. Ты ведь моя жена.

Она увидела его глаза, и отчуждение ее начало таять.

– Я люблю тебя, Джим. И не понимаю, почему так все отчаянно перепуталось за последние дни. Эти письма и все остальное...

– Ну успокойся.
– Он поцеловал ее.

– Я все понимаю.

– Понимаешь?
– Бев подняла глаза.
– Мне так стыдно за себя. Ты знаешь, почему я здесь? Я следила за тобой, вот что! Сначала я решила заехать на завод, хотела сделать тебе приятное: мы могли бы вместе пообедать. Подъехав, увидела, что ты садишься в машину, и решила шпионить за тобой. Ну разве это не низко?

– Думаю, что мы оба просто не можем вести себя нормально при таких обстоятельствах, - размышлял Пенн, пристально глядя на поле. Бев, конечно, не запомнила номер такси. Пенн подумал вслух: - Кому это, интересно, понадобилось следить за мной? Жаль, что я не видел ту женщину. Ночью в "Штопоре" никакой блондинки не было. А может быть, ее-то и имел в виду мой приятель, когда писал, что я привел за собой хвост.

– Джим, мы должны что-то сделать. Я... боюсь.

– Не бойся. Может быть, эта передряга необходима, чтобы оценить нашу жизнь. Днем на работе только этим и занимался, вроде как завещание писал, и понял, что ты единственная, кем я дорожу. И еще я понял, что мне этого мало, и подумал о ребенке. Бев, как ты думаешь, не пора ли нам обзавестись малышом?

– Думаю, пора. Я очень хочу.

– Договорились.
– Они смотрели друг на друга и бессмысленно улыбались, как будто с них спала давящая тяжесть.
– А теперь, - шутливо продолжал Пенн, - теперь, когда мы условились насчет будущего, не назначить ли мне тебе свидание? Поужинаем в клубе, потанцуем... ну а там посмотрим...

На прощание они нежно поцеловались.

– Жду тебя в клубе в шесть. Узнаешь меня по бесшабашному виду.

Турджен лежал на кровати, когда Айлин Менке отперла дверь номера и тихо вошла. Он не встал, только сразу же спросил:

– Он пришел?

– Пришел. Я задержалась в городе. До смерти хотелось глотнуть чего-нибудь покрепче.

Айлин подошла к столу и положила на него сумочку. На коротышку, лежащего на кровати в пальто, она даже не взглянула.

– Ну, - резко спросил ее Турджен, - он или не он?

Айлин повернулась.

– Он. Не могу понять, но меня всю затрясло, как только я увидела его. И трясет до сих пор.

– Ты уверена, что ничего не спутала, не ошиблась?

– Уверена. Правда, он покрасил волосы, и нос как будто стал короче. Но это был Райхо, я уверена. Конечно, он.

В то же мгновение Турджен одним прыжком соскочил с кровати и встал, потирая руки.

– Вот и все, что я хотел узнать от тебя, - почти промурлыкал он. Стемнеет не раньше шести.
– Размышляя, Турджен мерил комнату шагами. Четырех часов хватит, чтобы подготовиться, и тогда...
– Указательный палец правой руки его многозначительно согнулся.

Турджен взял с кровати шляпу и обернулся к Айлин.

– Собирайся. Твой самолет отходит в двенадцать ночи. Верни бинокль. Не люблю оставлять за собой следы.

Пенн покинул работу в половине шестого, намереваясь заехать домой переодеться, чтобы успеть к шести в клуб, где его ждала Бев. Едва он отъехал от "Вулкана", как понял, что за его машиной следят. В сгущающихся сумерках он не мог опознать преследователя. Пенн крепко вцепился в руль и напряженно следил за дорогой и зеркалом заднего вида. За рулем преследовавшей его машины сидел опытный водитель. Каждый раз, когда Пенн притормаживал, машина тоже снижала скорость. Но Пенн нашел выход. Там, где от шоссе к его дому отходила развилка, по обочине сплошной стеной стояло десятка два миртовых деревьев, достаточно высоких, чтобы за ними можно было спрятать автомобиль. В нескольких кварталах от дома Пенн прибавил газ, оторвался от преследователя, свернул в сторону, резко затормозил, укрылся за деревьями и выключил фары.

Ждал он недолго. На шоссе появился преследовавший его автомобиль и стал сбавлять скорость, чтобы завернуть к дому. "Пора", - решил Пенн и резко бросил машину назад. Прежде чем смолкли лязг и скрежет, Пенн выскочил из своей машины и подбежал к преследователю. Из-за ветрового стекла на него насмешливо глядело худое лицо Шоли.

– О`кэй, - пробормотал Пенн при виде начальника секретной службы "Вулкана".
– Кто будет извиняться - вы или я?

– А-а-а, забудем эту маленькую неприятность, - ответил Шоли, ничуть не смущаясь.
– Я выполнял приказ мистера Коновера.

– Очень на него похоже. Ладно, вы свое сделали. Теперь убирайтесь...
– Пенн повернулся и пошел к своей машине. Но когда он вылез у гаража, то обнаружил Шоли на площадке перед домом.
– Что вам еще от меня надо?

– Хотелось бы поговорить.

– Некогда мне с вами разговаривать, - жестко огрызнулся Пенн, отпирая дверь. И бросил через плечо: - Я тороплюсь в клуб. Там меня ждет жена. Не забудьте доложить это Коноверу.

– Что вы за него беспокоитесь?
– проворчал Шоли и, хотя Пенн его не приглашал, вошел в дом следом за хозяином.
– Уютное у вас гнездышко. А где вы прячете выпивку?

– Вы сыщик, ищите сами.

Пенн ушел в спальню и стал переодеваться. Шоли появился там со стаканом виски в руках.

– Почему вы ходите за мной по пятам?
– раздраженно спросил Пенн.

– Профессиональное любопытство. Между прочим, как вы обнаружили, что я стою у вас за спиной? Ведь я хожу бесшумно. Видимо, старею.

– Вполне возможно. А скорее всего эти письма довели меня до того, что я то и дело оглядываюсь. Признайтесь, это вы устроили мне днем представление на клубном поле для гольфа?

– Я действительно висел у вас на хвосте, но как раз перед клубом у меня спустила камера и, пока я возился, потерял вас.
– Шоли встал и подошел к зеркалу, чтобы видеть Пенна.
– Послушайте, Пенн, вы вправе кипятиться сколько вам будет угодно, но не забывайте, что мы все действуем заодно. Мы не враги.

– Заткнитесь, Шоли. Вы человек Коновера.

– Я работаю для "Вулкана", а не для Коновера. Если вам интересно, могу добавить, что я не в восторге от действий Коновера.

– Неужели вас волнуют вопросы морали?

– Кто говорит о морали? Я имею в виду точку зрения профессионала. Коновер чертовски не прав, сосредоточив все внимание на вас. Не вы, а тот тип, который стряпал письма, - вот кого следует удостоить внимания. Если только не вы их сами писали. В таком случае я пас, а Коновер - самая хитрая бестия, каких я только встречал.

– Зачем бы мне понадобилось самому себе посылать письма?

– Я тоже так думаю. Поэтому уверен, что Коновер не прав. Я же действую, как подсказывает мой нюх. А он подсказывает, что вы всего-навсего козел отпущения.