Когда она искушает

Черт. Он говорит это так, как будто он не был первым, кто нарушил мои границы. Посадил меня в комнату рядом с ним. Забрался в мою кровать. Целовал меня.

Меня уже даже не волнует, что он все еще находился под влиянием того чая, когда делал это. Чай, возможно, снизил его запреты, но он, должно быть, думал об этом задолго до этого. Это лицемерие меня раздражает.

Я делаю единственный целеустремленный шаг к нему, не отрывая взгляда, и провожу ладонями вверх по его широкой груди. Он твердый и теплый, и мои ладони кажутся невероятно маленькими по сравнению с ним. Его взгляд падает туда, где я прикасаюсь к нему, и этого легкого движения достаточно, чтобы напряжение пошло рябью по воздуху.

Его запах обволакивает меня, сдавливая горло.

Так близко, что невозможно скрыть ускорение его сердцебиения. Его тело не лжет, даже когда лжет его рот, и это знание заставляет меня постоянно хотеть держать его в своих руках. Тогда все его секреты станут моими.

— Я пересекаю другую границу прямо сейчас? — Я наклоняюсь на дюйм ближе. — Чем ты планируешь заняться? Отрезать мне палец?

Разъяренный жар его взгляда обжигает мое лицо. Он берет мои запястья в свои руки и стаскивает с себя, но не отпускает. — Нет. Но если ты попробуешь это еще раз, я накажу тебя.

Его тон суров, но мой пульс учащается.

— Лжец. Ты знаешь, что ничего не можешь мне сделать, иначе мой брат убьет тебя. Ты боишься его, не так ли? Вот почему ты так боишься, что я расскажу ему, что ты сделал.

Его глаза вспыхивают, и его хватка на моих запястьях становится почти болезненной. — Осторожнее, Мартина, — выдыхает он. — Есть несколько способов, которыми я могу наказать тебя, но ты никогда не посмеешь поделиться со своим братом.

— Какие?

Он наклоняется, и мои легкие перестают двигаться. Прикоснувшись губами к моему уху, он говорит: — Согнуть тебя у меня на колене и сделать твою задницу такой красной, что ты не сможешь сидеть неделю.

Мое тело становится совершенно неподвижным, даже когда мое сердце почти выпрыгивает из груди. Что? Я правильно его расслышала?

Он отстраняется и видит ошеломленное выражение моего лица. — А теперь будь хорошей девочкой и позволь мне вернуться к уборке твоего беспорядка. Мы возобновим занятия завтра.

Я смотрю на него в шоке, когда он закрывает дверь перед моим носом.

Он действительно только что… угрожал отшлепать меня?

Мой бедный девственный мозг не выдержит.

Я возвращаюсь в свою спальню в трансе и сажусь на край кровати, не глядя ни на что конкретное.

Мысль о том, что он сделает это со мной, ужасна. Он силен и может нанести серьезный урон. Но то, как он это сказал… Жар в его глазах…

Я сжимаю бедра вместе. Дерьмо.

Зарывшись лицом в одеяло, я застонала. Быть в такой зависимости от его милости странно возбуждает. Это заставляет меня вспомнить, как тяжело он чувствовал себя лежащим на мне, и волнение, которое я чувствовала при мысли, что я не смогу уйти. Это нормально? Или со мной что-то не так?

Сев, я протираю глаза и прокручиваю наш разговор. Как он может говорить мне такие вещи, отрицая при этом, что поцелуй что-то значил? Как будто он пристрастился к газлайтингу меня. Он, вероятно, даже не знает, что означает этот термин, но именно это он и делает.

Решив выплеснуть свое разочарование в тренажерном зале, я спрыгиваю с кровати и прохожу мимо шкафа, когда мой взгляд привлекает вспышка неоново-зеленого.

Мое бикини висит на вешалке.

В окно льется палящее солнце, и когда я была в саду, не было ни намека на ветерок. Это может быть самый теплый день с тех пор, как я приехала сюда. Идеально подходит для плавания.

Несколько секунд я созерцаю бикини, затем снимаю его с вешалки. После той встречи с Джорджио мне нужно остыть, и бассейн — идеальное решение.

Я переодеваюсь из тренировочной одежды в бикини и беру шелковый халат, чтобы прикрыться перед прогулкой. Это недалеко. Рядом с гостиной есть боковая дверь, которая ведет прямо к бассейну.

Никто не видит, как я выскальзываю из дома. Терраса вокруг бассейна как всегда пуста. Единственный человек, которого я когда-либо видела здесь, это Аллегра, когда она убирает его раз в неделю. Я кидаю полотенце на шезлонг, а затем щупаю температуру воды, опуская пальцы ног.

Она приятная. Они, должно быть, перестали нагревать её.

Растения в больших горшках, искусно разбросанных по территории, цветут, а цветы привлекают колибри. Перед моим ухом жужжит пчела, прежде чем сесть на календулу. Я закрываю глаза и на мгновение прислушиваюсь ко всем звукам вокруг меня, настраиваясь на внешний мир, чтобы заземлиться.

Когда я готова, я развязываю пояс своего халата и опускаю его к ногам. Думаю, я прыгну. Обычно я не выношу ударов холодной водой о кожу, но сегодня я чувствую себя смелой.

Я собираюсь сделать это, когда волосы у меня на затылке встают дыбом, и меня охватывает уверенность, что кто-то наблюдает за мной.

Я мотаю головой, оглядываясь на кастелло. В окне второго этажа, прямо на лестничной площадке, стоит Джорджио.

Его руки прижаты к обеим сторонам оконной рамы, и его серьезный взгляд прикован ко мне.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. Я бы сделала все, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.

Я смотрю на себя, замечая твердые очертания сосков. Он наслаждается видом? Я не эксперт, но шпионить за мной, пока я в бикини, определенно похоже на пересечение границы.

Когда я снова смотрю на него, он меняет свою позу, и очевидно, что он знает, что я его заметила. И все же он не отводит взгляд.

Это все, что он когда-либо будет готов дать мне? Горячие взгляды издалека?

Я отворачиваюсь от него и качаю головой. Черт бы побрал его и его границы. Нечестно то, что он делает, как он морочит мне голову.

Я думаю, пришло время дать ему попробовать его собственное лекарство.

Нервная дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я тянусь вокруг спины к узлу бикини. Мои глаза прикованы к поверхности бассейна, но я остро ощущаю взгляд Джорджио на своей коже.

Мои пальцы спутываются с ремешком, и я осторожно тяну за конец, чувствуя, как он распутывается.

Ремешки падают. Я снимаю бикини через голову и опускаю его на землю.

Я здесь одна, но воздух становится таким горячим и плотным, как в комнате, полной людей. Мои большие пальцы цепляются за бока плавок от бикини, и я игнорирую учащенное сердцебиение и медленно тяну их вниз по ногам, пока они не скапливаются у моих ног.

Мне хочется еще раз оглянуться на Джорджио, любопытствуя о его реакции, но в последний момент я струсила. Мой подбородок парит над моим плечом. Как бы я ни старался быть смелой, я не могу сдвинуться ни на дюйм.