Когда она расцветает

ГЛАВА 32

ВАЛЕНТИНА

Я просыпаюсь поздно и обнаруживаю, что Дамиано уже ушел. После того, как мы разобрали кровать и сменили простыни посреди ночи, мне потребовалось некоторое время, чтобы снова заснуть, и теперь я сонная.

Я моргаю, глядя на часы, висящие у него на стене. Там написано… половина первого дня.

У Джеммы занятия в десять утра, и, учитывая разницу во времени, я могу говорить с сестрой всего через несколько часов. Внезапно я резко проснулась. Что я ей скажу?

Я вскакиваю с кровати, одеваюсь и спешу вниз. Мартина на кухне, готовит, и когда она видит мой измученный вид, она вопросительно смотрит на меня. — Ты выглядишь так, будто опоздала на экзамен. В чем дело?

— Твой брат здесь?

Она качает головой. — Он ушел несколько часов назад. Я не знаю, куда он пошел.

Дамиано должен быть здесь, когда я поговорю с Джеммой. Мне нужно, чтобы он был здесь. Как быстро он превратился из человека, от которого я пыталась уйти, в человека, поддержки которого я жажду.

Мартина хмурится, глядя на мое встревоженное выражение лица. — Садись, Вэл. Я принесу тебе кофе.

Она тащит через остров тарелку с картофельными медальонами, увенчанными яйцами и ветчиной.

Я взбираюсь на один из табуретов — тот самый, на котором сидел Вито, когда они с Нело проходили мимо, — и беру вилку. Еда, как всегда, вкусная, и когда Мартина протягивает мне эспрессо, я выпиваю его залпом.

— Спасибо, — говорю я.

Она садится на стул напротив меня. — Что тебя беспокоит?

Я перемещаю картофель вокруг желтка. — Сегодня я поговорю со своей сестрой Джеммой.

Мартина потягивает свой эспрессо. — Разве это не хорошо? Я думала, ты сказала, что скучаешь по своим сестрам.

— Да, я просто… не знаю, что ей сказать. — Я встречаюсь с ясным карим взглядом Мартины. — Я чувствую себя виноватой за то, что оставила ее в Нью-Йорке.

— У тебя не было выбора, — говорит она. — У тебя не было времени забрать ее, когда мы убегали. Если бы мы остановились, нас могли поймать.

Я скрещиваю ноги на лодыжках. — Я знаю. Я никак не могла вытащить ее в то время, но, может быть, как только я доставила тебя в аэропорт, я могла вернуться за ней. — В тот момент, когда я говорю это, я понимаю, что это всего лишь детская фантазия. Я вздыхаю. — Честно говоря, я не уверена, что она вообще пошла бы со мной. Мне пришлось бы ей все объяснить. Ты, Лазаро и все, что привело к этому моменту.

Мой желудок скручивает. — Мой муж был плохим человеком, Мартина.

— Я знаю, — тихо говорит она, глядя на свою чашку. Она что-то вспоминает. Вещи, которые она не должна помнить ради меня.

— Настоящий вид, а не тот, который предупреждает тебя о том, какие они плохие, — говорю я, намекая на вчерашний разговор и мягко улыбаясь ей.

Она поднимает руку, чтобы скрыть смешок, и качает головой. — Не дразни меня. Я чувствую себя такой глупой из-за того, как я отреагировала. Наверное, я покраснела, как помидор.

Я смеюсь. — Не беспокойся об этом. Какова вероятность того, что ты увидишь его снова?

Ее выражение тускнеет. — Я полагаю, вряд ли.

Мы немного едим, прежде чем Мартина прочищает горло. — Ну, мне кажется, ты не могла сделать что-то по-другому в отношении Джеммы. Ты сделала все, что могла в тот момент. Я уверена, она поймет.

— Может быть. Я просто не знаю, как перестать чувствовать себя виноватой.

— Она счастлива в Нью-Йорке?

Правда в том, что я не знаю. Я не знаю, чего хочет моя сестра, и она, вероятно, тоже не знает, потому что, как и я, она была папиной марионеткой столько, сколько мы живы, и столько же раз ей внушали ложь о нашей семье. много лет. Я не могу позволить папе выдать ее замуж за какого-то монстра вроде Ласаро.

— Думаю, я скоро узнаю, — бормочу я и заканчиваю свой завтрак.

Мы бездельничаем в гостиной и ставим фильм, но я почти не обращаю внимания. Когда Дамиано входит в дверь, я вскакиваю на ноги. — Что-нибудь от Раса?

Его глаза смягчаются, когда он видит Мартину и меня.

— Он написал мне, что ему удалось попасть в студию, и он ждет ее прибытия, — говорит он. — Пойдем в мой кабинет, чтобы быть готовыми к его звонку.

Это действительно происходит. Если Рас проник внутрь, у него не должно быть причин не найти Джемму.

Оставляем Мартину на диване и закрываем за собой дверь в его кабинет. Он кладет свой мобильный телефон лицевой стороной вверх, чтобы мы могли видеть идентификатор вызывающего абонента, когда кто-то звонит и прижимает меня к груди. Я погружаюсь в него. Удивительно, как легко принять его утешение, как естественно поддаться его прикосновениям. Могу ли я действительно уйти от этого, когда придет время?

Он подталкивает мой подбородок указательным пальцем и целует меня. Когда он отстраняется, его глаза сужаются. — Ты напряжена.

— Прошло много времени с тех пор, как я с ней разговаривала.

Он скользит рукой вниз по моей руке. — Она все еще твоя сестра.

Когда телефон начинает звонить, мы оба смотрим на него. Дамиано дает ему один звонок, а затем включает громкую связь.

— Рас?

Почему он не отвечает? Его поймали? Это кто-то из охранников Джеммы звонит нам?

— Да.

Я втягиваю воздух. Боже мой, это была самая длинная секунда в моей жизни.

— Рас! Джемма с тобой?

На другом конце провода смех сухой, как Сахара. — Она здесь, все в порядке. Валентина, что за черт возьми, с твоей сестрой что-то не так?

Мы с Дамиано переглядываемся. — Что ты имеешь в виду? Что ха…

— Дай мне трубку, маньяк!

Это голос Джеммы. Моя грудь вздымается от облегчения. — Дай мне поговорить с ней.

Рас ругается. — Она раскрутила несколько шурупов. Она укусила меня.

— Ты нащупал меня.

— Я, блядь, не лапал тебя, мелкий псих. Вот, поговори со своей сестрой, чтобы я мог убраться от тебя к чертям собачьим.

— Это ты запер нас в этом пыльном чулане.

Раздается шорох.

— Джемма, — кричу я.

— Вэл, это действительно ты?

Не могу поверить, что разговариваю со своей сестрой. Комок застревает у меня в горле, но я выдавливаю из него слова. — Да. Джемма, это я.

Она издает сдавленный звук. — О, Вэл, ты жива. Мы так волновались. Я не спала целую ночь с тех пор, как ты ушла, и Клео тоже. Ты в порядке? Где ты?