Когда она влюбляется

Рафаэле буравит меня взглядом, как будто какая-то его часть чувствует, что я думаю о его невесте.

Я нахмурился. — Когда свадьба?

— Скоро, — быстро отвечает Гарцоло.

— А дата определена? — спрашивает Дамиано.

Рафаэле с тихим звоном ставит свой стаканчик на журнальный столик. — Шестое марта.

Это примерно через пять недель. Внутри меня застывает тяжесть, но я ее игнорирую.

— Тогда давайте пока остановимся на трех миллионах, а после свадьбы обсудим, как нам быть с пятью, — говорит Дамиано.

Неро допивает свой напиток. — Мы увидимся там, не так ли? Не думаю, что ваша жена захочет пропустить свадьбу своей сестры.

— Мы и не мечтаем об этом, — говорит Дамиано.

Моя рука крепко сжимает бокал. Отлично. Просто замечательно. Это значит, что я тоже пойду. Видеть, как Джемма идет к алтарю с этим ублюдком, - это то, без чего я точно смогу прожить.

— Что ж, похоже, мы все уладили, — говорит Неро. — Есть ли еще что-нибудь, что мы должны обсудить? Ты привел нас в рай, Де Росси. Ничто не сделает меня счастливее, чем несколько часов, чтобы насладиться им.

— А как насчет другой семьи? — спрашивает Наполетано.

Все поворачиваются, чтобы посмотреть на него. Он был еще более молчалив, чем Мессеро, но все это время стоял в углу и наблюдал за всеми нами.

— Та, которая раньше занималась подделками в Нью-Йорке, — говорит он. — Не думаю, что они рады тому, что вы заняли их территорию.

— Разве я не сказал вам всем несколько дней назад, что с Риччи покончено? — Гарцоло огрызается.

Подозрение липнет к моему позвоночнику. Эта тема действительно выводит Гарцоло из себя.

Он допивает свой напиток и ставит стакан на стол. — Бешеные собаки, эта чертова семейка. Их надо усыпить. Но теперь, когда стало известно, что мы с Рафаэле объединяем усилия, они не будут пытаться делать глупости.

— Мы просто хотим быть полезными, — предлагаю я. — Вы бы сказали нам, если бы вам понадобилась наша помощь, верно, Гарцоло?

Его глаза сужаются. — Помощь? Разве я похож на человека, которому нужна помощь? Вы хотите приехать в Нью-Йорк и посмотреть, как я там управляю делами? Приезжайте в любое время.

Я бросил на него взгляд. — Обязательно приеду.

Мы заканчиваем встречу, обмениваясь рукопожатиями, чтобы не заканчивать ее на такой резкой ноте.

Когда наши гости уходят, я обращаюсь к Дамиано. — Так, что за хрень тут происходит? Если единственная ценность Гарцоло в этой сделке заключается в том, что он выступает в качестве посредника между Мессеро и нами, я не понимаю, почему бы нам просто не вычеркнуть его из списка.

— Потому что он теперь член семьи. — Дамиано провел ладонью по подбородку.— — Может быть, именно поэтому он и стал инициатором брака между Мессеро и Джеммой.

— Мессеро не дурак, — говорит Наполетано. — Если бы у Гарцоло была только связь с Салом, а теперь и с тобой, Мессеро не согласился бы на брак. Нет, у Гарцоло должно быть что-то еще. Что-то, что нужно Рафаэле Мессеро. — Он обходит диван и садится в конце. — Вчера вечером я подслушал разговор Джеммы с Вэл. Она говорила так, будто Гарцоло очень нужен этот союз. Как будто он слаб без него.

Мне приходится прилагать усилия, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, поскольку я тоже подслушал этот разговор.

Видел ли Наполетано нас с Джеммой на кухне после этого?

Я ловлю его взгляд, но он никак не реагирует на него.

— Возможно, — пробормотал Дамиано. — Давай проанализируем то, что нам известно. Гарцоло и Мессеро изначально объединились, потому что Риччи стали слишком влиятельны в Нью-Йорке. Риччи хотели получить поставки контрафакта от моего предшественника Сэла, но Гарцоло вмешался и попытался убедить Сэла заключить сделку с ним. Когда Риччи узнали об этом, они перешли в наступление на Гарцоло.

— Возможно, и против Мессеро, — добавляю я.

— Верно. Значит, этот союз возник на основе того, что у Мессеро и Гарцоло был общий враг.

— Который, если верить Гарцоло, теперь нейтрализован.

— Если брак между Рафаэле и Джеммой не состоится, Риччи могут решиться на новое нападение, — говорит Наполетано.

— Гарцоло сказал, что они были практически уничтожены. Он лжет о том, какой ущерб они нанесли?

Я скрещиваю руки на груди.

— Возможно. Это объясняет, почему Гарцоло сейчас полностью отсасывает у Мессеро. Но мотивы Мессеро неясны. Зачем подписываться на защиту Гарцоло, если этот парень - всего лишь посредник? Он не продвигает никакой продукт. На месте Мессеро я бы отменил брак, договорился бы с Дамиано о сделке между ними двумя, и пусть Риччи и Гарцоло воюют между собой. Велика вероятность, что они уничтожат друг друга, и Мессеро окажется в выигрыше.

— Мы не знаем, что происходит в Нью-Йорке. Может быть, у Мессеро проблемы в других частях его бизнеса.

— Мне это не нравится, — говорит Наполетано. — Мне кажется, что мы что-то упускаем. Что-то большое.

Дамиано выдохнул.

— А нужно ли нам беспокоиться об этом? Пока они платят нам вовремя, мне наплевать, что происходит на их территории.

Наполетано покачал головой.

— Если в Нью-Йорке возникнут проблемы, эта сделка может превратиться в пыль. В наших интересах убедиться, что отношения с нашими партнерами стабильны. Если мы дойдем до пяти миллионов в месяц, то наша доля добавит десять процентов к нашей верхней линии. Это немаловажно.

Дамиано барабанит кончиками пальцев по подлокотнику. — Я тебя понял. Можешь ли ты получить больше информации о том, что происходит на их стороне?

— У меня есть кое-какие контакты, но это займет время. И даже тогда я не уверен, что они достаточно близки к семьям, чтобы получить нужные нам подробности.

Дамиано встает и подходит к окну.

— Мне нужно подумать, как действовать дальше, — говорит он наконец.

Я наблюдаю за своим другом. Мы не говорили об этом вслух, но мы все знаем, что во всей этой истории есть еще один слой. Судьба сестер Вэл неразрывно связана с судьбой их отца.

И хотя Вэл, возможно, и готова отвернуться от Стефано, она никогда не простит Дамиано, если ее сестры станут при этом побочным ущербом.

ГЛАВА 9

ДЖ

ЕММА

Рука Рафаэле уверенно лежит под моей рукой, когда на следующий день мы входим в шумный собор на свадьбу Вэл.

Формально я - подружка невесты, но Вэл не дала мне никаких заданий перед церемонией, и Папа договорился, чтобы Рафаэле забрал меня из дома.