Когда она влюбляется

Для нас смысл сказанного очевиден. Папа ей не нужен. У нее уже есть все, что ей нужно.

После окончания церемонии мы переодеваемся в праздничные платья и отправляемся в ресторан Дамиано, где будет проходить прием. Все занимают свои места. Я с облегчением обнаруживаю, что Раса за моим столиком нет. Неро и Рафаэле есть, но они сидят с другой стороны, достаточно далеко, чтобы мне не пришлось предпринимать попыток завязать разговор.

Мелодичное женское пение наполняет воздух. Свечи мерцают в замысловатых центральных композициях на столах. Официанты движутся вокруг нас по замысловатым дугам, следя за тем, чтобы ни один бокал не оставался пустым.

Клео наклоняется ближе. — Мне вот что интересно. Как ты думаешь, какой размер члена у Неро?

Мое шампанское попадает не в то горло. Клео заботливо похлопывает меня по спине, пока я справляюсь с приступом кашля. К тому времени, как он проходит, у меня слезятся глаза.

— Еще раз?

Она подносит свой бокал с вином к губам. — Я имею в виду, что ему должно быть шестьдесят шесть? Шесть-семь? Если его тело пропорционально, то его член должен быть...

— Клео! Он прямо там! — шепчу я.

Она поджимает губы от возмущения и бросает безразличный взгляд на сидящего напротив нас Неро.

— Он нас не слышит, — говорит Клео. — Ты, наверное, не сможешь ходить после того, как он с тобой покончит.

Мои щеки пылают.

— Что на тебя нашло? Надо ли напоминать тебе, что это человек, который день назад связал тебе запястья молнией и заклеил рот скотчем?

Она закатывает глаза.

— Во-первых, с памятью у меня все в порядке, спасибо. А во-вторых, Неро этого не делал. Он просто отнес меня в машину. Остальное сделал твой жених. Который, кстати, пялится.

Я бросаю незаметный взгляд на Рафаэле.

— Да, на тебя, — шиплю я. — Он, наверное, тебя подслушал.

На губах сестры появляется ухмылка.

— Не дай Бог, я задену его самолюбие, если буду говорить о члене его консильери, а не о его. Ты только посмотри на Рафаэля. Он такой деревянный. Даже с таким красивым лицом, что-то мне подсказывает, что никто не спешит прыгать к нему в постель. Он не может взглядом довести женщину до оргазма.

Я дергаю ее за руку.

— Неужели мне нужно напоминать тебе, что ты говоришь о моем будущем муже? — Я говорю, голос у меня резкий.

Выражение ее лица портится. — Ну да. Извини.

Ее взгляд опускается на мою руку и становится восхищенным. — По крайней мере, кольцо, которое он тебе подарил, красивое.

— Да.

Она замечает отсутствие энтузиазма в моем голосе и фыркает. — Ты его ненавидишь, не так ли?

Кольцо не в моем стиле. Мне нравятся изящные украшения, которые можно накладывать друг на друга, - мама всегда говорит мне, что это выглядит дешево. Она была в восторге, когда увидела огромный изумруд.

— Наверное, у нас немного разные вкусы, — предлагаю я.

Сестра внимательно изучает меня. — Ты его не хочешь.

Волна разочарования накатывает на меня. — Просто не хочу, Клео. Думаешь, я мало слышала об этом от Вэл?

— Ты продолжаешь это слышать, потому что это правда. Ты не хочешь выходить замуж за Рафаэля. Это очевидно.

— Ты все упускаешь суть. То, чего я хочу, не имеет значения.

Губы Клео сжались от жалости. — Когда ты успела это понять, Джем? Очень печально, что ты так думаешь.

Мои руки скручиваются в кулаки на коленях. Боже, как мне надоели эти разговоры.

— Нет, знаешь, что печально? То, что ты, похоже, не видишь общей картины. Мой брак укрепит нашу семью. Знаешь, эта глупая вещь, которую ты с Вэл, кажется, высмеиваете. Ты забыла, что мы только что пережили? Тито больше нет. Наши дяди... ушли. Если мне придется чем-то пожертвовать, чтобы это не повторилось, я это сделаю.

— Боже, Джемма. Ты говоришь прямо как мама. Всегда помогаешь папе убирать за него.

Мой гнев поднимается до кипения. — Папа здесь ни при чем.

— Если он так сильно хочет лечь в постель с Рафаэле, может, ему стоит выйти за него замуж, — огрызается Клео. — Вместо этого он заставляет тебя вносить за него залог.

— Дело не в этом. Дело не в нем. Не о нем, — рычу я. — Я делаю это не ради него. Я делаю это ради Ноны, которая вынуждена беспокоиться о том, что ее внуки истекают кровью на улице. Я делаю это ради тети Лии и тети Даниэлы, у которых четверо сыновей стали мужчинами. Неужели ты не заботишься ни о ком, кроме себя?

Лицо Клео покраснело. — Как благородно с твоей стороны, Джемма. А тебе не приходило в голову, что все эти мужчины сами выбрали, что их сделают? Они знали, во что ввязывались.

Я смеюсь. — Честно говоря, Клео, тебе пора перестать жить в стране фантазий. Мы все родились в этой жизни. Мы ничего не можем с этим поделать, так почему бы тебе не попытаться принять это?

— Вэл этого не сделала.

— Посмотри, куда она попала. — Я жестом показываю на ресторан. — Она замужем за долбаным доном. Может, она и уехала из Нью-Йорка, но она никогда не покидала наш мир. Мало кому это удается. Так что хватит, ладно?

Когда я закончила, глаза Клео уже блестели. Она вскакивает со своего места, бросает салфетку на стол и убегает в сторону ванной.

Я смотрю на спокойные воды Средиземного моря и испускаю долгий вздох. Мой желудок застонал. Кажется, эта рыба мне явно не по вкусу.

Когда Клео возвращается, мы молчим. В течение следующих двух часов - десятки блюд и столько же тостов от капо Дамиано. Их быстрый итальянский скоро превращается в фоновый шум, поскольку я не владею этим языком. Я ковыряюсь в еде, но не успеваю ничего сделать. В животе постоянно болит. Воздух уже должен был остыть, но мне все еще слишком жарко.

Время от времени у меня возникает то же чувство, что и в церкви. Как будто кто-то наблюдает за мной. Мне не нужно смотреть в сторону Раса, чтобы понять, что это он. Я не понимаю, почему он все время смотрит на меня. Это заставляет меня чувствовать себя незащищенной.

Мой живот твердый, как камень. Я достаю из сумочки таблетку и делаю храброе лицо, потому что это единственное, что у меня есть. Эта свадьба - то, ради чего мы сюда приехали. Мама никогда бы не позволила мне уйти с ужина раньше времени.