Когда она влюбляется

Я потягиваю воду, когда чувствую чье-то присутствие у себя за спиной.

— Не присоединишься ли ты ко мне на танец?

Холодная дрожь пробегает по спине при звуке голоса Рафаэля. Я заставляю себя улыбнуться и беру его за руку. — Конечно.

Голова раскалывается, пока мы добираемся до танцпола, где уже танцуют несколько пар.

Рафаэле держит наши правые руки соединенными и кладет одну ладонь мне на талию. Даже его прикосновения холодны. Неинтересно.

И тут меня осеняет, что я никогда не спрашивала, почему он на мне женится.

У Рафаэле есть то, что нужно папе, но ведь их соглашение должно приносить какую-то пользу им обоим? Что получает от этого Рафаэле?

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Тяжелый взгляд моего жениха скользнул по моей коже. — Конечно.

— Зачем женится на мне?

Ритм песни набирает обороты, но движения Рафаэле остаются медленными и уверенными. Это человек, который все делает в своем собственном темпе, поняла я. К черту все и всех.

— Мне нужна жена.

— Я понимаю. Но почему именно я? Наверняка у тебя было много других кандидатур.

Между его бровями появляется одна линия. Поскольку я не умею читать своего будущего мужа, я первым делом решила, что это гнев, но затем в его глазах мелькнуло то, что может быть только растерянностью.

— Разве твой Папа не говорил тебе? — спрашивает он, понижая голос.

Теперь настала моя очередь растеряться. — Что сказал?

По какой-то причине взгляд Рафаэля переключается на Винса, сидящего за столом в нескольких метрах от нас. В его выражении лица появилось что-то мрачное. Что-то темное, от чего у меня защемило сердце.

— Ты должна спросить у своего отца. Не мне говорить.

Я моргаю. Мысли начинают метаться, скакать по разным дорожкам в моей голове. Что Папа обещал ему? Похоже, что-то большое. — Хорошо.

Мы поворачиваемся, и комната кружится, как мне кажется, слишком долго. Я крепче сжимаю руку Рафаэле, используя ее как якорь от головокружения, но он, видимо, принимает это действие за что-то другое. Линия между его бровями углубляется.

— Я поговорю с твоим отцом. Этот брак - деловая сделка, и раз уж ты в ней участвуешь, ты должна знать условия.

Я вижу, что он пытается меня успокоить, но его слова производят прямо противоположный эффект. Внутри меня поднимается паника. На что меня подписал Папа?

— Можно?

Жесткий голос пробивается сквозь мои мысли.

Внимание Рафаэля переключается на кого-то позади меня. Через мгновение он без всякого предупреждения отпускает меня.

Я покачнулась, но тут же почувствовала, как на меня опустилась новая пара рук. Они теплые и большие, и в том, как они обхватывают мою талию, нет ничего холодного.

Я поднимаю глаза.

Рас улыбается Рафаэле, а затем переводит свой потемневший взгляд на меня.

Я жду, пока Рафаэль уйдет, и только потом бросаю взгляд на Раса. — Что ты делаешь?

Он снял галстук, и две верхние пуговицы его рубашки расстегнуты. Темные волосы выглядывают из-под белого треугольника ткани. — Я хотел поговорить.

— Нам не о чем говорить.

— А что, если я скажу, что хочу извиниться?

Я скольжу руками по его плечам, стараясь не замечать, какие они твердые и мускулистые. Это просто для того, чтобы успокоиться. Мои ноги уже наполовину превратились в желе.

— Я бы предположила, что ты лжешь, поскольку у тебя нет никаких признаков совести, — отвечаю я.

Выражение его лица становится жестким. — Знаешь, с тобой очень трудно разговаривать.

— Тогда напрашивается вопрос, почему ты так упорно пытаешься это сделать.

— Да, — грубо говорит он. — Я все время задаюсь тем же вопросом.

Я втягиваю воздух, борясь с тошнотой. Господи, со мной что-то не так. — Есть какие-нибудь гипотезы?

Рас понижает голос. — Прости, что поцеловал тебя.

Я замечаю, что он не отвечает на мой вопрос. — Извинения не принимаются.

Его плечи напрягаются под моими ладонями.

— Я также сожалею о том, что все это произошло в Нью-Йорке.

— Правда? Прошло почти полгода.

— Лучше поздно, чем никогда, верно?

Я покачала головой.

— Если ты думаешь, что двух твоих полупустых извинений достаточно, чтобы сгладить наши отношения, то, боюсь, ты заблуждаешься.

Из кожи Раса вытекает немного цвета. Его руки крепко сжимают мою талию. — Серьезно, что у тебя за проблема со мной?

— Проблема с тобой? Разве ты не пришел к выводу, что я просто перенаправляю свою злость на других людей на тебя?

Он изучает мое лицо. — Я пересматриваю этот вывод.

Острая колющая боль внутри моего нутра застывает на месте. — Черт.

Мое горло сжимается, и к нему поднимается поток кислоты.

Во взгляде Раса мелькает озабоченность. — Эй, ты в порядке?

Мои пальцы впиваются в его плечи, чтобы поддержать. Теперь я практически вишу на нем. Когда же закончится эта дурацкая песня? Мне нужно оторваться от него и сесть, но я боюсь, что рухну, как только отпущу его.

Он подносит ладонь к моей шее и шипит. — Черт. Ты вся горишь.

— Я в порядке.

Его глаза сужаются. — Черт возьми, ты в порядке. Пойдем.

Я слишком слаба, чтобы спорить. Он подводит меня к ближайшему стулу, протягивает мне стакан воды и садится на него, глаза его странно обеспокоены. — Что с тобой?

Я делаю глоток, морщусь и ставлю стакан на место. — Меня тошнит. Голова кружится.

Он встает и оглядывается по сторонам. — Где Клео?

— Я не знаю. — Танцпол уже полон. Возможно, она где-то там. — Мы сейчас не разговариваем.

Он просовывает руку под мою руку и обхватывает меня за спину. — Я отвезу тебя домой.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но безуспешно. — Не смей.

— Тебе нужно прилечь.

— Я не могу просто так пропустить свадьбу сестры. Мама меня убьет.

— Думаю, твоя мама предпочла бы, чтобы тебя не тошнило на глазах у сотни людей.

Он помогает мне подняться, без труда поднимая весь мой вес одной рукой.

Я ожидаю, что кто-нибудь остановит нас. Потребует узнать, куда мы идем. Но все пьют уже несколько часов, и никто не обращает на нас внимания, когда мы выскальзываем из ресторана и направляемся к машине Раса.