Когда она влюбляется

— Стоп, помедленнее. Где ты?

— В Челси. Вэл, пожалуйста, мне нужно с ним поговорить. Он с Дамиано? Он...

— Джем, Раса здесь нет. Дамиано ничего не слышал о нем с тех пор, как сказал ему вернуться в Италию.

Я хмурюсь. — Где же он тогда?

— Он все еще в Нью-Йорке.

Мой желудок опускается. — Что?

— Джорджио следил за ним. У него все тот же телефон, и он в Нью-Йорке. Он вернулся на следующий день после тебя.

Мои пальцы сжимают резиновый шнур. — Вернулся?

— Да. Я сказала Дамиано связаться с ним, но он упрямится из-за их маленькой размолвки. Джем, что ты сделала?

— Я отменила помолвку.

— Отменила?

Мое горло сжалось.

— Да. Вэл, я люблю Раса.

На мгновение я задумываюсь о том, чтобы сказать ей, что беременна, но времени на объяснения нет, а я хочу, чтобы Рас узнал об этом раньше, чем кто-то еще, поэтому я придержала язык. — Послушай, я должна исправить то, что между нами произошло. Я должна увидеть его.

Раздается шорох. — Ладно, подожди. Хочешь, я дам тебе его американский номер?

— Пожалуйста.

Ей требуется несколько секунд, чтобы найти его, каждая из которых кажется вечностью, а я роюсь в кармане в поисках ручки.

— Хорошо, вот он.

Я пишу эту чертову штуку на своей руке прямо под номером Вэл. — Спасибо. Мне нужно идти.

— Подожди, ты в безопасности? Ты одна?

— Я позвоню тебе.

Я вешаю трубку, мои руки дрожат, когда я набираю другой номер.

Он звонит, звонит и звонит.

Я звоню десять раз.

Он не берет трубку.

— Черт побери!

Он в Нью-Йорке. Где он может быть? Кто может знать, где он?

Мои глаза расширяются.

Оррин.

ГЛАВА 36

РАС

Тук, тук.

Я резко вскидываю голову. Я нахожусь в квартире, сижу на крысином двухместном диване, по телевизору идет баскетбольный матч.

Уже поздно.

Оррину лучше не появляться без предупреждения, так что это не может быть он, и никто другой не должен знать, что я здесь. Неужели люди Гарцоло нашли меня?

Черт.

Это он звонил мне с неизвестного номера? У меня было ощущение, что это кто-то пытается заманить меня в ловушку, чтобы узнать мое местоположение, поэтому я позволил звонкам стихнуть.

Я достаю пистолет, проверяю, полностью ли он заряжен, и двигаюсь к двери.

Это может стать моим последним шансом.

Кровь шумит в ушах, когда я поворачиваю замок.

Если я умру здесь, то, по крайней мере, не буду ни о чем жалеть. Я сделал то, что считал правильным. Я добивался того, чего хотел.

Чертовски жаль, что мне так и не удалось его получить.

Я открываю дверь.

Что за...

— Джемма?

Она стоит там, закутанная в нечто похожее на мужскую куртку, ее щеки слегка розовеют от холода, а руки обхватывают ее.

Я опускаю пистолет и хмурюсь. — Что ты здесь делаешь?

Почему она здесь? Должно быть, случилось что-то плохое, раз она так меня ищет.

Она сглатывает. — Эм... мне... нужно было поговорить с тобой.

Мой взгляд скользит по ней, с жадностью фиксируя в памяти каждую новую деталь.

Больше недели я жил на диете из коротких взглядов на нее издалека.

А теперь она здесь, прямо передо мной. Такая яркая и реальная.

Но мне не нравятся некоторые вещи, которые я вижу. Темные мешки под глазами. Бледная кожа. Она что, похудела?

Что, черт возьми, они с ней делали?

Заправив пистолет за пояс, я просовываюсь в дверной проем и оглядываю коридор в обоих направлениях. — Где твои охранники?

— Не здесь.

Внутри меня вспыхивает разочарование. Она здесь одна? Без защиты?

— Уже почти полночь. Ты их где-то потеряла?

Она опускает взгляд на свои руки. — Я... у меня больше нет охранников.

Вот теперь я действительно чертовски раздражен. — Что? Почему Рафаэле позволил тебе бродить одной?

Она впивается зубами в нижнюю губу и медленно поднимает на меня взгляд.

Это кажется значительным. Как будто то, что она собирается сказать, может поставить меня на колени.

— Потому что мы больше не помолвлены.

Мне удается устоять на ногах, но звук, похожий на свист, возвращается. Я обхватываю рукой шею, пульс бьется в ней, как в барабане. — Повтори это еще раз. Кажется, я не так тебя понял.

— Я все отменила. Вместо этого он... женится на Клео.

Я всегда быстро соображал, но, черт побери, я не могу понять смысл слов, вылетающих из ее маленького розового ротика.

Она вздыхает, глядя на мое ошарашенное выражение лица. — Можно мне войти? Это была долгая ночь.

Я отхожу в сторону, чтобы дать ей пройти.

Увидев ее в этой дрянной квартирке из коробки из-под обуви, я только еще больше растерялся. Я никогда не представлял ее здесь.

Она поворачивается кругом, осматривая все вокруг. — Здесь уютно.

Я закрываю дверь. Запираю ее. Делаю шаг к ней.

Это все, что нужно, чтобы мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Как ты меня нашла?

— Я вернулась в то кафе, где мы встретили Оррина. Он был там. — Она опускает взгляд на себя. — Он дал мне эту куртку и отвез меня сюда.

— Ты хочешь сказать, что он привез тебя сюда, но не подумал о том, чтобы сопроводить тебя?

Как он мог позволить ей подниматься самостоятельно?

— Рас, это три лестничных пролета, — говорит она с тихим смешком.

— Это сомнительное место, — рычу я.

— Он пытался прийти, но я настояла на том, чтобы сделать это самостоятельно.

— Позволь мне прояснить ситуацию, — начинаю я, уверенный, что сейчас выплесну чушь. — Ты разорвала помолвку.

— Да.

— Как?

Ее щеки краснеют. Черт, она такая красивая. Я все еще не уверен, что это не мираж.

— Я сказала Рафаэле, что я больше не девственница.

Господи, мать твою. Это не может быть реальностью.

— Я знала, что это дисквалифицирует меня.