Когда она влюбляется

Он пожимает плечами. — Зачем соглашаться на десять процентов, если можно получить все?

— Так дело не пойдет, и ты это знаешь, — рычит Оррин. — А твой капо вообще знает, что ты здесь? Может, мне позвонить ему и сообщить? Это было четко обговорено и согласовано в прошлом месяце.

— В прошлом месяце? — хмыкает Нунцио. — Черт, Петраки. С таким же успехом это могло быть в прошлом веке, сколько всего произошло с тех пор. Вот что ты сделаешь. Твои приятели выйдут из фургона и передадут нам ключи. Ты подождешь, пока мы не окажемся далеко отсюда, и только потом начнешь тащить свою задницу обратно в Манхэттен. А завтра ты позвонишь мне и расскажешь, как хорошо провел время сегодня. Понял?

Я сканирую трех парней, стоящих позади него. — Ты блефуешь.

Нунцио вздергивает бровь. — Как это?

— У тебя нет разрешения на это. Ты просто надеешься провернуть это и попросить прощения вместо разрешения.

Только благодаря тому, что я потратил годы на расшифровку эмоций Нунцио по крошечным движениям его лица, я уловил это. Небольшое подергивание левой стороны его рта. Это всегда было признаком.

Оррин едва заметно подталкивает меня рукой, давая понять, что следует моему примеру. Четверо против четверых. Раньше я сталкивался с гораздо худшими шансами.

— Да? — спрашивает Нунцио, его голос низкий. — Ты, конечно, много знаешь для человека, который прошел путь от Раса Казалези до работы на одну из самых незначительных компаний в Нью-Йорке. Как ты здесь оказался, если ты такой умный?

Я ухмыляюсь. — Делая глупое, безрассудное дерьмо, как это.

Пуля вылетает из пистолета еще до того, как я произношу последнее слово, но Нунцио отпрыгивает в сторону, и пуля лишь задевает его руку.

Он шипит от боли и сжимает бицепс. Его дружки тут же достают оружие, но Оррин и его команда уже укрылись за фургоном. Я пригибаюсь и перекатываюсь влево, чтобы присоединиться к ним, когда раздается еще один выстрел. Вслед за ним раздается звон разбивающегося стекла, звон металла о металл и приглушенный стон.

Оррин ругается. — Черт, они сбили водителя грузовика.

— Нам нужно покончить с этим побыстрее, — говорю я ему, заглядывая в фургон.

Я и раньше участвовал в перестрелках, но в этой все по-другому. Более личным.

Я слышу, как Нунцио отдает приказы своим людям.

— Сейчас же, — огрызаюсь я.

По кивку Оррина Спиди и Крис выходят из-за фургона с оружием наизготовку. Я следую за ними, не выпуская из рук оружия. Звуки выстрелов разносятся по пустой парковке, отражаясь от стен окружающих зданий.

Спиди получает удар, опрокидываясь навзничь, но и люди Нунцио тоже. Они быстро падают. Сам Нунцио - совсем другое дело. Он быстрее, чем я ожидал. Он уворачивается от каждой пули и успевает вернуться к своей машине.

Воздух затихает.

— Оставь его мне.

— Эй, не будь героем, — говорит Оррин. — Мы справимся.

— Я сказал, предоставь его мне.

В моем голосе звучит сталь, когда я выхожу из-за фургона, пистолет наготове.

Нунцио стоит с другой стороны их машины, его оружие направлено в мою сторону. Он ухмыляется, по его руке стекает кровь.

— Ты действительно думаешь, что сможешь меня взять? — насмехается он.

— Ты не стоишь чужих проблем.

Он смеется, но его смех дрожит. — Ты никогда не выигрывал у меня, Рас. Ни разу.

Я ничего не отвечаю, только делаю глубокий вдох и навожу пистолет. — Почему ты так думаешь?

— Потому что ты чертовски слабый...

Моя пуля пробивает ему череп.

Глаза Нунцио расширяются, и он падает на землю.

Этот ублюдок был слишком самонадеян, чтобы нажать на курок до того, как закончил свою фразу.

Рядом со мной появляется Оррин, осматривающий тела, усеявшие тротуар. Он хлопает меня по спине. — Уборка будет не из легких. Я скажу ребятам, чтобы они завезли вещи, а потом вернусь за нами с припасами.

Кровь вытекает из-под тела Нунцио, в луже отражается луна и беззвездное небо.

Я засовываю пистолет за пояс и смотрю на его разрушенный череп. В моей груди возникает тревожная пустота. Я столько лет фантазировал об этом моменте, но не чувствую... ничего.

Ни завершения, ни радости, ни облегчения.

Мое прошлое преследовало меня так долго, но в какой-то момент оно стало неважным.

Я почесываю шею. Только одна вещь преследует меня сейчас, и это голос Джеммы.

Зачем ты это делаешь?

Потому что я не люблю тебя.

ГЛАВА 34

ДЖ

ЕММА

Рафаэле начала работать над тем, чтобы вытащить папу, в день моего возвращения, и вот спустя неделю или около того Папа приезжает в дом.

Мама, Клео и я ждем его в фойе, вокруг нас собралась его основная команда.

Когда он входит в парадную дверь, все ведут себя так, будто он какой-то герой. Раздаются радостные возгласы и хлопки. Кто-то открывает бутылку шампанского.

Папа смеется, торжествуя. Даже федералы не смогли удержать Стефано Гарцоло взаперти. Он - легенда. Ослабленная, но непобедимая. Я снова и снова слышу слова "что не убивает тебя, делает тебя сильнее".

Когда он подходит ко мне, мои мышцы напрягаются сами собой. Должно быть, это новая автоматическая реакция, которую я выработала в себе после случившегося. Он берет мое напряженное тело в свои объятия и прижимается поцелуем к моей щеке. Уголком глаза я замечаю, что Винс наблюдает за нами, его губы плотно сжаты.

— Джемма, дорогая. Я рад, что ты здесь, — говорит он с искренней улыбкой. Думаю, он решил забыть обо всех неприятностях, которые я причинила, теперь, когда все встало на свои места.

Неужели он также решил забыть о том, что в последний раз, когда мы виделись, он пытался выбить мне ребра? Прежде чем я успеваю ответить, его уводят люди в гостиную, где уже накрыт роскошный пир.

Моя спина выпрямляется. Я не ждала извинений, но это похоже на пощечину.

Я не хочу больше никогда разговаривать с папой после свадьбы. Интересно, позволит ли Рафаэле это сделать? Скорее всего, нет, но, может быть, он хотя бы согласится никогда не оставлять меня одну в комнате с папой.

Мои плечи опускаются. То, что мне осталось несколько дней до того, как я начну обсуждать с Рафаэле подобные вещи, до сих пор не давало мне покоя. Через четыре дня мы поженимся.

Клео подходит ко мне и скрещивает руки на груди.

— Посмотри на него. — Она дергает подбородком в сторону Папы. — Как будто он только что вернулся с золотой медалью с Олимпийских игр.

Остальные члены нашей расширенной семьи прибывают в течение следующих нескольких часов. В доме становится тесно и шумно, уровень разговоров поднимается до оглушительного к тому времени, когда все выпивают несколько бокалов вина.