Когда ты желанна

– В таком случае я брошусь в Темзу, - сказала она, смеясь.
– Утоплюсь, как бедная Офелия. Или, может быть, пронжу кинжалoм грудь, как бедная Джульетта! Да, когда моя красота исчезнет, я непременно убью себя.

– О, ради Бога, - нетерпеливо сказал он.
– Вы сейчас не на сцене, мадам. Вы всегда должны быть так чертовски мелодраматичны?

– Вы сказали, что хотите обсудить со мной какие-то дела, - напомнила она ему.
– Не присядете ли?
– Селия пересекла комнату и заняла одно из кресел, скрестив ноги, как мужчина, одно колено над другим.

Саймон остался там, где стоял, глядя на нее сверху вниз.

– Я думаю, вы знакомы с сэром Лукасом Тинсли?

Она удивленно моргнула, но быстро пришла в себя.

– Я?

Саймон нахмурился.

– Вы встретили его в студии Лоуренса.

– Я встретила?

– Вы соблазнили его.

– Как я это сделала?
– удивилась она.

– Вы пригласили его прийти в театр, чтобы увидеть ваc, - сказал он, сдерживая раздражение.

Селия рассмеялась.

– Этого достаточно, полагаете, чтобы соблазнить одного из вас, мужчин? Сильный пол, как бы ни так. Вы глупый пол! Разве вы не знаете, молодой человек, что я приглашаю всех прийти ко мне в театр? Молодыx и старыx, высокиx и маленькиx, богатыx и бедныx, мужчин и женщин. Бродяг на приставных стульях, лорд Саймон. Это то, как я зарабатываю на жизнь.

– Вы позировали для Лоуренса. Тинсли видел вас каждый день в течение трех недель.

– Вы имеете в виду, что эти встречи не были случайными? Он приходил, чтобы увидеть меня?

– Я догадываюсь, вы позировали обнаженной.

– Да. Сэр Томас пишет «Judgment of Paris».9 Я, разумеется, Венера, и награждаюсь золотым яблоком. Ну, я не могла позволить ему изобразить мое лицо на чужом уродливом теле, не так ли? Это не преступление, лорд Саймон. Это искусство. К тому же cэр Томас очень хорошо платит мне.

– Я не сомневаюсь в этом, - сухо вымолвил он.
– Сэр Лукас увлекся вами. Он послал вам бриллиантовое колье.

Она покачала головой, сбитая с толку.

– Как вы сказали, его звали?

– Сэр Лукас Тинсли.

– Старый король угля! Почему вы так сразу не сказали? Да, конечно. Я встретила его в студии Лоуренса. Такой милый старикан. Мне он очень понравился. Мы хорошо пoладили. У нас много общего.

– Например?
– заинтересовался Саймон, ошеломленный.

– Мы оба родились в бедности и безвестности.

– Один из вас должен вернуться туда.

– Это удивит вас, я знаю, лорд Саймон, но не все из нас были рождены с серебряными ложками во рту. Некоторым из нас приходиться работать, чтобы есть.

– Вы называете это работой, не так ли? Пьяная на сцене, как павлин? Показывать свое обнаженное тело всему миру?

– Если бы я хотела услышать проповедь, молодой человек, я бы пошла в церковь. Есть ли смысл всему этому?

Саймон сосредоточился на точке позади ee головы и резко вздохнул.

– Сэр Лукас желает вернуть свое бриллиантовое колье. Я пришел, чтобы забрать его.

Селия подняла свои красивые брови в прохладном презрении.

– Почему?
– спросила она.

– Почему? Вы смеете спрашивать? Вы не смогли выполнить свою часть сделки, мадам.

– Что это за сделка?

– Вы обещали, что предоставите ему свои услуги. Взамен он послал вам ожерелье. Вы должны либо сдержать свое обещание, либо вернуть ожерелье. Ваш выбор, мадам.

Она сердито уставилась на него.

– Вы совсем сошли с ума.

– Не изображайте невинность, Селия. Не со мной. Я слишком хорошо вас знаю.

– Вы меня совсем не знаете, - с гневом сказала она.
– Вы действительно думаете, что я продам себя за бриллиантовое колье? Я, Селия Сент-Ли! Если я захочу бриллианты, все, что мне нужно сделать, это щелкнуть пальцами. Я даже не ношу драгоценности.
– Это было правдой. По крайней мере, вне сцены она никогда не носила украшения. Селия могла носить цветы, ленты, кусочки кружева, перья - но никогда драгоценности. Когда ее спросили об этом, она сказала: «Я не могу позволить себе бриллианты, и я отказываюсь носить подделки».

– Тогда вы не против вернуть его.

Селия внимательно посмотрела на него.

– Почему вы здесь? В любом случае, какое вам дело?
– потребовала она.
– Я думала, вы служите принцу Уэльскому. Вы теперь также сторожевой пес сэра Лукаса Тинсли?

– Я являюсь другом любого представителя моего пола, с которым плохо обращается один из вашего, - ответил Саймон, бросая ей ее же слова в ответ.

Ее глаза заблестели.

– В самом деле? Ваша репутация предшествует вам. Но вы не найдете меня такой же легкой добычей, как бедная миссис Клегхорн.

– Я чувствую уважение к миссис Клегхорн. Она сдержала свое слово.

– Принни тоже сдержал свое слово и дал ей долговую расписку. Только вы ее потом отняли. Бедная женщина! Когда вы оставили Клегхорн, она была так напугана, что не могла говорить. Говорят, ее волосы поседели от ужаса. Но я не боюсь вас, лорд Саймон. Вы не запугаете меня. Ожерелье было подарком. Я никогда не обещалa ему ничего взамен.

– Вы, должно быть, обещали ему что-то. Зачем еще он бы дал вам ожерелье стоимостью в три тысячи фунтов?

– Три тысячи? Он заплатил слишком много.

– Верните его, - угрожал Саймон.
– Отдайте ожерелье, иначе вы никогда не избавитесь от меня, Селия Сент-Ли. Я сделаю это делом своей жизни - погубить вас.

Она засмеялась.

– Я уже согласилась убить себя, когда моя красота исчезнет. Разве вы не знаете, когда выиграли, молодой человек?

– Ожерелье, мадам.

– Нет. В любом случае, у меня его больше нет. Я отправила его обратно.

– Когда?
– резко потребовал он.

– О, я не знаю, - небрежно ответила она.
– Дайте подумать! Вчера? Днем раньше? Жизнь такой вихрь! Я не знаю, прихожу или ухожу!

– Сэр Лукас не получил его.

– O, нет. Я отправила ожерелье обратно не ему. Вы думали, это то, что я имела в виду? Нет-нет. Я отправила его обратно ювелиру. Оно оцарапало мою шею, когда я примеряла его. Мистер Грей хочет подложить бархат. Он должен вернуть ожерелье в ближайшее время. Я собираюсь носить его на сцене.

Саймону не хватило терпения.