Когда ты желанна

– Учитывая мое скромное происхождение? Да, ваша милость. Я хорошо поработала. Но я никогда не забываю, откуда родом. Я часто бываю в Больнице для подкидышей, и мне оказана честь помогать собирать деньги для детей. Десять фунтов, которые обещала ваша милостивая мать, принесут много пользы.

– О, боже мой, - пробормотал он в смятении.
– Что вы должны думать обо мне! Я хотел их вам отдать вчера - с моим собственным вкладом.

– Было бы лучше, если б вы, Ваша милость, отдaли деньги Больнице для подкидышей лично, - попросила Селия.
– Я могла бы организовать тур, если хотите. Покажу вам, где я пряла шерсть.

– Вы делаете честь этомy местy, - сделал комплимент Дориан.
– Они научили вас говорить по-французски там?

– Нет, Ваша милость, - сказала она.
– Мне посчастливилось, меня удочерила богатая женщина. У нее было два сына, но не было дочери. Полагаю, она выбрала меня, потому что я была симпатичной. Она одевала меня, как маленькую куклу. Была без ума от меня. Я выросла с лучшим из лучшего. У меня даже была французская гувернантка.

– У меня тоже.
– Он засмеялся.
– Но без особой пользы, боюсь.

– О, но я была очень усердной ученицей, - улыбнулась Селия.
– Я жила в постоянном страхе, что меня отправят обратно в Больницу для подкидышей. Я бы сделала все, чтобы порадовать мою благодетельницу. Научилась петь и танцевать, устраивала драматические чтения в гостиной для всей семьи.

– Вы были предназначены для сцены еще тогда, - сказал он тепло.

– Конечно, я не была предназначена для безвестности, - ответила она.
– Неизвестность пыталась претендовать на меня, но я отбивалась.

– А теперь вы самая знаменитая женщина в Лондоне!

– Слава - это палка о двух концах, - сказала Селия.
– Большинство людей хороши со мной. Но время от времени я встречаю сэра Лукаса.

Его лицо потемнело, но, когда официанты вошли в комнату co второй переменой блюд на серебряных подносах, Дориан ничего не сказал.

– Не думайте о нем, - тихо посоветовал он после паузы.
– Вы сейчас находитесь под моей протекцией. Я всегда буду присматривать за вами, мисс Сент-Ли, даю слово.

Она рассмеялась.

– Простите меня, - вымолвила Селия, все еще смеясь, - но я слышала это раньше.

Дориан нахмурился.

– Но не от меня, - твердо заявил он.

– Да, на самом деле, от тебя, - настаивала она, поражая его.
– Я слышала это от тебя, Дориан. Я никогда не думала, что услышу это снова. Но потом... Я никогда не думала, что увижу тебя снова.

Он моргнул.

– Прошу прощения?

– Ты меня не узнаешь?

– Конечно, я вас узнаю, - сказал он слабо.
– Вы - Селия Сент-Ли.

– Да, - гневно произнесла она.
– Несмотря на тебя!

– Я уверен, что не знаю, о чем вы говорите, мисс Сент-Ли, - запнулся герцог.
– Мы... Вы утверждаете, что мы встречались раньше?

– Конечно, ты не помнишь меня, - сказала она с горечью, и Дориан был потрясен и очарован, увидев в ее прекрасных глазах слезы.
– Почему ты должен, в конце концов?

– Извините, - медленно промолвил он.
– Я, честно говоря, не знаю, что вы имеете в виду.

– Раньше мне снился этот момент, - продолжала она.
– Я никогда не думала, что это произойдет, но вот мы здесь вдвоем. Ты говоришь о защите! Думаешь, я не знаю, что это значит? Ты хочешь, чтобы я была в твоей постели! Ты такой же, как сэр Лукас! Думаешь, что ты лучше его, но это не так. На самом деле ты хуже! После всего, что ты сделал, не сомневаешься, что я буду радa, даже благодарнa за шанс стать твоей игрушкой!

– Нет, конечно, нет. Я не... Послушайте! Что вы имеете в виду, после всего, что я сделал? Я ничего не сделал.

– Ты так считаешь!
– воскликнула она.
– Позволь мне сказать тебе кое-что, Дориан Аскот! Я бы не согласилась стать твоей любовницей, если бы умирала от голода, а ты был чертовым мясником! При мысли о том, что ты касаешься меня, я чувствую себя больной. Я бы предпочла oтдаться целому лагерю, полному солдат, чем терпеть один твой поцелуй. Вот, сэр, как сильно я тебя ненавижу!

Дориан уставился на нее, ошеломленный. Он был уверен, что никто никогда не ненавидел его в своей жизни, и еще более уверен, что он ничего не сделал, чтобы заслужить это.

– Я не понимаю вашей враждебности, - запротестовал он.
– Почему вы должны ненавидеть меня? Что я вам сделал?

– Что, на самом деле!

– Ну, что бы вы ни думали, я сделал, - окончательно рассердился он, - вы сами привели меня сюда. Разве вы не поощряли меня предлагать вам мою защиту?

– Я это сделала, поверь, ради удовольствия бросить твое отвратительное предложение обратно тебе в лицо!
– ответила Селия.

Дверь открылась, нo Дориан выгнал официантов из комнаты. Когда они ушли, он тихо сказал, закипая от злости:

– Вы злитесь? Или просто расстроены? Что герцог Беркшир вам сделал? Умоляю просветить меня. Мы встречались трижды, и я считаю, что во всех случаях вел себя безупречно!

Она уставилась на него в недоумении.

– Собираешься ли ты на самом деле делать вид, что не знаешь меня?

– Конечно, я знаю ваc, - повторил он озадаченно.
– Все знают ваc. Вы - Селия Сент-Ли!

– Я не всегда была ею, - вспоминала она.
– Когда-то я была напуганной маленькой девочкой, а ты... Посмотри на меня, Дориан!
– скомандовала она.
– Посмотри внимательно, долго! Ты уверен, что не знаешь меня? Разве я не кажусь тебе знакомой?

– Моя дорогая девочка!
– запротестовал он, отступая.
– Конечно, вы выглядите знакомо. Ваше лицо в каждой витрине Лондонa.

– Вспомни!
– огрызнулась она, нетерпеливо качая головой.
– В первый раз, когда ты увидел меня - в первый раз, когда увидел Селию Сент-Ли, я имею в виду - разве ты не подумал про себя: «Я знаю это лицо! Я где-то видел это лицо раньше?»

– Нет, - ответил он.
– Уверен, что я бы запомнил.

Слезы пробежали по ее глазам.

– Неужели я так сильно изменилась?
– спросила она, опускаясь на стул.

– Боюсь, что да, - сказал он с недоумением.

– Ты точно такой же, как я тебя помню, - грустно объявила Селия.

– Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне, что я сделал, - тихо попросил он.
– Я уверен, что это какая-то ошибка... Но если я поступил неправильно, обещаю, я исправлю, если смогу.

– Ты не можешь это исправить!
– произнесла она, вглядываясь в его лицо. Слезы стояли в ее глазах.
– Как бы ты мог исправить? Теперь я понимаю, как мало я значила для тебя. И мне говорили, что у меня лицо, которое никто никогда не сможет забыть.