Когда время становится круглым

– Если только бежать придётся. Мне детей поднимать надо, - ответила со вздохом Мать.
– А вообще я о стране предков мечтаю.

– Да, ты говорила. Но... я не знаю, как водные преграды преодолевать. Горные перевалы, непроходимые леса, пустыни... Я ведь, ты знаешь, по краю Гоби не одну неделю шёл. Высох так, что сквозь меня на солнце смотреть можно было. Но - кому? Я ведь почти всегда одинок. Хочется, знаешь ли, чтобы кто-то где-то ждал тебя, чтобы...

– Не время сейчас такие разговоры вести, - перебила Мать.
– Помоги-ка модуль этот твой установить. Дети, все сюда!

– Стоп-стоп!
– пропищала Эйла, рыжая нарядная девочка с высокомерным взглядом прекрасных глаз.

– Я не поняла. Что же, и леди будут в этом участвовать?

– Да, юная леди, мы сделаем это все вместе, - ответила Мать.

– Фи! Это просто возмутительно!
– выразила недовольство Эйла.
– Ты хочешь, чтобы мы превратились в квадратных питбулей?

– Как уж получится, Эйла, - нахмурилась Мать.
– Но жизнь нас поставила в такие условия, что выбирать не приходится.

– И никакого выхода?
– воскликнула Юна, платиновая блондинка с круглыми удивлёнными глазами.

– Все вместе. Всем понятно?
– повторила Мать и первой приблизилась к пластиковому коробу.

ГРАНИЦА НА ЗАМКЕ - КЛЮЧ В КАРМАНЕ

Спецназ лежал около кустов, уронив голову на вытянутые перед собою передние лапы, и сдержанно постанывал. Глаза его были полуприкрыты. Мозг работал, но слабо. Импульсы его были бледными, неяркими, а мысли... Да их и разобрать-то сложно было. То теснились и путались, а то вдруг - раз и ни одной на всё пространство черепа, пустого и гулкого. Потом снова появляются. И все типа: "А я умру? И остальные? А что делать? Почему не пошёл на Эрвэпэдэ?" И ни одной конструктивной и чтобы по делу.

Сбоку, из леса, выбежал Предатель и, остановившись в нескольких метрах от Спецназа, принялся рассматривать раненого.

– Не знал, что ты так плох, - произнёс он спустя минуту.

Спецназ приподнял голову и скосил мутный взгляд на Предателя.

– Неудачно... Неудачно прыгнул, - с трудом выталкивая из пасти слова, проговорил Спецназ.
– Но, надеюсь, больше не сунется.

– Я про состояние здоровья, - пояснил Предатель, поморщившись от звука падения мутноглазой головы Спецназа на его же безжизненно вытянутые вперёд лапы.
– А Таракан весь день тут ошивается.

Спецназ собрался с силами и приподнял голову.

– Где взрывчатка, знаешь?
– едва ворочая языком, спросил он.

Предатель подошёл к Спецназу вплотную и присел напротив.

– А и знал бы, не сказал. Уж лучше подвиг-месть и яркая смерть, чем эта тухлая жизнь. А ведь тоже хотелось простого мужского счастья.

Спецназ с сочувствием взглянул на Предателя.

– Ты мог бы... стать альтруистом. Монахи, мать Тереза...

– Вот ещё!
– фыркнул Предатель.
– И, кстати, ты бы свалил отсюда. Ведь не удержусь же, сдам.

– А медицинская... помощь? Даже врагам, даже пленным...

– Помогу, - кивнул Предатель.
– Но, знаешь, у меня и слюна-то, поди, ядовитая. Ладно, показывай свои резаные.

– Значит, ты...
– Спецназ, со стоном, переворачивается на левый бок.
– Ты видел и не помог? Надо всем... вместе...

– Все вместе уже попробовали, - с усмешкой сказал Предатель.
– Ты мог выстрелы слышать. Моих рук, кстати, дело.

– Твоих лап? Ты умеешь стрелять?
– выразил удивление, не ярко, насколько позволяло его состояние, Спецназ.

– Просто так говорится. Я всё организовал.

Предатель нагнулся и, скривив морду, принялся осматривать рану на боку Спецназа. Потом приступил непосредственно к лечению, рассказывая попутно, как "накормил пулями стаю безмозглых собак". И Спецназ не был в состоянии не только взбучку Предателю задать в воспитательных целях, но и даже на словах ясно и просто выразить своё отношение к подлому поступку Предателя не сумел. Стонал он больше, чем говорил, истязаемый лечебными процедурами.

Позднее, спустя час или два, когда Спецназ - уже, кажется, не вполне умирающий, а даже и как будто слегка выздоравливающий - лежал около кустов и задумчиво смотрел прямо перед собою, из леса на поляну выскочил Турист. Он поспешно огляделся по сторонам и, обнаружив Спецназа, подбежал к нему.

– Мать просила, но, понимаешь, закрутился...
– торопливо, извиняющимся тоном, заговорил Турист.
– Только что из деревни, презентик знакомой занёс. Хочется же, чтобы помнили. Ну или хотя бы вспоминали иногда. Как ты?

– Уже лучше.

– Где там у тебя что? Показывай!

– Да пока ладно. Предатель меня подлечил, - ответил Спецназ и повернул голову, чтобы посмотреть на выбежавших на поляну Обжору и Сплетницу.
– Тоже ко мне, что ли?

Действительно, приятно, когда тебя помнят и не забывают. Ну или вспоминают, хотя бы. Вот и Турист вспомнил. Сначала забыл, а потом вспомнил. А может, даже и не забывал, помнил всё время, переживал даже немножко за получившего в неравном бою тяжёлую рану товарища, но - у каждого своя жизнь.

Пять минут тому назад Обжора тоже совершенно не помнила о раненом Спецназе. Она лежала рядом с лесной тропинкой и с остервенением рвала зубами кожаную перчатку, когда около неё оказалась Сплетница.

– Что это у тебя? Это же перчатка. И чего взбесилась?
– выразила недоумение она.

– Это его перчатка!
– не без торжества в голосе ответила Обжора.

– Которую он выбросил после драки со Спецназом, - с усмешкой сказала Сплетница.
– Кстати, найти его не могу.

Обжора вскочила на ноги.

– Чёрт, забыла про него! Мать ещё когда просила. Пошли. Только причёску поправь.

Сплетница поправила Обжоре причёску, и та, подобрав полуразодранную перчатку, бросилась бежать по тропинке.

– Перчатку-то оставь!
– прокричала Сплетница, рассмеявшись, затем сорвалась с места и пустилась догонять Обжору.

Когда Обжора и Сплетница выбежали из-за деревьев на поляну, Сплетница воскликнула:

– Вижу его! Но, похоже, мы опоздали.

Обжора повертела головой с зажатой в зубах перчаткой, обнаружила Туриста и лежащего рядом с ним Спецназа и, не разжимая зубов, возразила:

– Нет, живой.

Сплетница и Обжора приблизились к Спецназу и Туристу.

– Ну, больной, на что жалуемся?
– голосом ветеринара со стажем проворковала Сплетница, окидывая Спецназа внимательным взглядом, затем строго глянула на Туриста.
– Как он? Жар есть?

– Не знаю. Жить, говорит, будет, - пожал плечами Турист и обернулся к Обжоре.
– Та самая?

Обжора разжала зубы, и перчатка упала на землю.

– Не смогла бросить, - с некоторым смущением в голосе пояснила Обжора и накрыла перчатку передними лапами.