Когда я вгляделся в твои черты

Утром Харуми уехала к подруге, и Микаса без зазрения совести забрала из её спальни вчерашнюю находку. После устроила на кухонном столе композицию с подсветкой, бижутерией, цветочными вазами и изделиями матери, чтобы сделать креативные снимки. Она никогда не занималась ничем подобным, и её охватила радость новизны.

К обеду спустились дядя Леви с женой: она варила в турке кофе, он заливал в фарфоровом чайнике листья чая с мятой и ягодами. Микаса с улыбкой поглядывала на них, но ничего не говорила. Как только госпожа Аккерман, влажно поцеловав мужа в щёку, скрылась в гостиной, Леви потянулся и тяжко прокряхтел, придерживая рукой поясницу.

– Что, дедуля, спину сорвал? Молодая супруга слишком энергозатратна для тебя?

– съехидничала Микаса и прикусила язычок.

– Цыц, малявка! Что за неуважение к старшим?

– Должна признать, я восхищена, мой капитан: в вашем почтенном возрасте столь неистово предаваться любви - настоящий подвиг, - не унималась она.

– Давай, сопля, издевайся над своим стариком, - с тёплой улыбкой ответил Леви и опустился на табурет.
– С такой женщиной у меня нет права ударить в грязь лицом, раз уж на то пошло.

– Не будь к себе слишком строг. Удовольствие от процесса куда важнее побед.

– Может, ты и права. Только на словах всё звучит куда проще, чем на деле.

– Париться из-за такой фигни — это у нас с тобой общее.

– Точнее не скажешь.
– Леви налил себе чая и сделал большой глоток.
– Чем ты здесь занимаешься, кстати?

– Фотографирую мамины поделки.

– Занятно… Хотя бы выглядишь веселее, чем обычно. Мне иногда кажется, что, несмотря на визиты аж к двум мозгоправам, ты зарываешься в какие-то новые тревоги и по итогу не двигаешься с места. Надеюсь, мне только кажется.
– Он недоверчиво сощурился.

– Хотелось бы сказать, что ты ошибаешься… Хотелось бы, чтоб всё зависело исключительно от меня… - Микаса прервалась и задумчиво поглядела в окно.
– Но сегодня действительно гораздо легче. Я кое-что задумала и мне интересно, сработает ли это.

– Если вдруг понадобится моя помощь, дай знать.

– Непременно. Спасибо, что так заботишься обо мне. Жаль, что я не всегда бываю благодарной, но обещаю исправиться.

Спустя две недели она влетела в комнату матери, положила подле неё пачку наличности и деловито уставилась в её ошарашенное лицо.

— Что это, милая? — спросила Харуми, оторвавшись от вязания крючком.

— Это твоя выручка, мамуль. За рукоделие.

— Я не понимаю…

— Как бы объяснить… Я позволила себе стащить то, что у тебя годами пылилось в шкафу, создала в соцсети бизнес-аккаунт на твоё имя и всё распродала. Наличные с карты сняла для демонстрации — чтобы эффектно смотрелось. Они все твои. И имей в виду: у тебя уже заказов на месяц вперёд! Могу стать твоим менеджером по продажам, — со смешком добавила она.

— Солнышко, да ты чего это такое удумала? — с неуверенностью и смущением лепетала мать. — Я же так, любитель, да ещё и не самый искусный.

— Во-первых, я с тобой не согласна, а, во-вторых, главное — грамотно продать свой талант. Знаю, последнее ты не умеешь, поэтому я и взяла это на себя. Мам, я серьёзно: ты способна зарабатывать хорошие деньги, просто занимаясь дома любимыми делом! Это так здорово!

— Мне неудобно, Мика. И с соцсетями я не дружу, только с кулинарными сайтами.

— Я тебя научу. А на первых порах сама буду заниматься обратной связью с клиентами. — Микаса закусила губу и оглядела складки пододеяльника. — Мне это нужно сейчас. Хочу с головой уйти в работу. Хотя бы попытаюсь.

У неё зазвонил телефон. «Энни?» - удивилась про себя Микаса. Выйдя из комнаты матери, она приняла вызов:

– Приветик, Мика, - безрадостно поздоровалась Леонхарт и выдохнула в трубку.

Когда началась терапия и первые попытки чаще общаться с подругами, одним из главных инициаторов походов по барам и кафе была Энни, поэтому её звонки, как правило, означали то, что сегодня девчонки собирались потусоваться где-нибудь. Микаса решила, что вечер в женской компании неплохая идея. Вот только голос подруги её несколько озадачил.

– Привет. Куда сегодня двинем?
– предупредила её вопрос Микаса.

– Да никуда. Я вообще-то… В общем, хочу, чтобы ты кое-что передала своей голубоглазой «подружке»: я терпеливый человек и много всякого дерьма готова понять; я не давила, не донимала звонками, прекрасно осознавая, что ему надо ненадолго закрыться от меня и посмотреть на то, что случилось той ночью, со стороны… Но я звонила Армину последние два дня и написала одно сообщение, а он продолжает игнорировать меня. Передай, что моё терпение кончилось. Что он чёртов бесхребетный урод, который вместо взрослого разговора прячется, как маленькая трусливая девочка. Передай, что я не стану бегать за ним, а он бездарно слил в унитаз нашу дружбу.

– Энни… - Микаса виновато нахмурила брови.
– Чёрт, мне ужасно стыдно за него… Армин никогда не был таким, и обычно вправление мозгов было его прерогативой.

– Что ж, видимо, хорошие советчики тоже бывают мудаками. Извини, что я так о нём говорю.

– Да я бы сама его стукнула! Не думала, что Армин способен поступить подобным образом с девушкой, которая ему нравится. Во всяком случае, я была уверена в этом… Он говорил нам с Эреном, что ты нравишься ему.

– Плевать уже. Просто передай ему то, что я сказала, раз на мои звонки он не в состоянии отвечать.

***

Когда поступил звонок от Микасы, Армин гостил у Эрена и вовсе не ожидал, что подруга устроит ему головомойку. Он не мог достойно обороняться и лишь невнятно мямлил в ответ. Армин знал, что виноват. Пока голос Аккерман нервно дрожал в трубке, он вспоминал, как Энни кидала ему дурацкие мемные видео, когда он грустил из-за разлада лучших друзей; как звучно прихлёбывала чай из огромной кружки, пока он учил её играть в приставку; как опускала подбородок ему на плечо и тихонько ёрзала кожей по скрипучей ткани рукава; вспоминал, как блестела в тусклом свете коридорной лампы красная шпилька, зажатая меж аккуратно накрашенных губ, пока Энни схватывала на затылке волосы. Она не станет шутить о том, что бросает его. Она уйдёт. И эти крохотные очаровательные моменты уйдут вместе с ней. Навсегда останутся воспоминаниями и сожалениями. Армин стиснул зубы, ссутулился, обхватив себя руками.

В комнату вошёл Эрен, вернувшийся с тренировки, и плашмя рухнул на кровать, обняв подушку под головой. Он взглянул на друга и вопросительно насупился.

– Чего такой кислый?

– Я облажался. Теперь вот расплата прилетела.

– А конкретнее?
– на выдохе произнёс Эрен, затем лениво почесал спину и сомкнул веки.

– Как бы сказать… С той самой ночи мы с Энни ни разу не поговорили. А когда она начала звонить, я не брал трубку. Не знаю, что со мной. С одной стороны, я от неё без ума до дрожи в коленях, а с другой… Боюсь, что моя жизнь станет совсем другой, что в ней придётся искать место для Энни — и не малое. Да и ей для меня тоже. А вдруг я отвратный бойфренд? Вдруг она ошибается насчёт меня?..