Колобки всегда против

В связи с оглаской произошедшего, политики и деятели культуры по-разному прокомментировали данную ситуацию и действия своих соотечественников. " - ...Всё-таки я немного завидую военным: им каждый день кто-то отдаёт честь. Но, в общем, это не для тех, кто рождён любить, а не воевать" - профессор Колобчинский. " - Нет повода для беспокойства. Никакие действия обозначенного характера однозначно не имели успеха и не состоялись бы без меня" - военный Министр. " - Пожалуйста, создайте в рамках сезонных озеленительных мероприятий хоть как-то приближенно к реальным намеченные границы. (Пришлите работников с граблями)" - Ответственный за охрану государственных границ.

(И ещё одно, не относящееся к делу перехваченное ранее сообщение): "На стукачей денег не хватило; - пришлось поставить жучки". Министр разведки. Последующие реплики общественности и властей опускаются, чтобы не заполнять понапрасну атмосферу. Попробуйте сами догадаться, кто что говорил!

Как мы увидели, колобки любят войну не меньше футбола; и готовы принимать участие в любых активных действиях, лишь бы был бы толк. О! мало кто знает, что мучная смесь в воздухе - взрывоопасна. Основано на научной основе. Колобки однозначно преобладают в воздухе; Спустя неделю после этого колобки всё ещё продолжали воевать - по инерции непонятно с кем...

Может быть, и хорошо, что у Колобков нет обозначенных границ - они бы стали придираться от скуки к соседям, разжигали конфликты, отбирали у них на таможне продукты, требовали бы их признать себя колобками и проч., если бы только они захотели себя ограничивать. То, что их почти невозможно отыскать, огромный плюс для них самих; И никого уж точно в таком случае не будут удручать или огорчать размеры... собственного государства.

К сожалению, американцы не так умны, как российская Федерация футбола, и на претензии колобков (оскорблённой стороны) они не ответили. В результате того, и всего громкого события власти сговорились не оставлять происшествие без внимания и провести какую-нибудь акцию, способную произвести моральный и, по возможности, материальный урон врагу. В ходе дискуссии было принято решение уничтожить все продукты и товары, поставляемые на территорию гос-ва из-за границы. Тут власти столкнулись с затруднением. Дело заключалось в том, что данных продуктов и товаров указанного происхождения в стране не было. В результате новой дискуссии с участием министров Экономики и Иностранных дел было решено закупить огромную партию импорта, и уничтожить; заявив этим шагом "врагу" о своём однозначном к ним презрении и равнодушии.

Перед тем, как истребить на глазах у всех многотонные партии товаров, власти милостиво выделили гражданам несколько времени, дабы они все смогли непосредственно и наглядно ознакомиться с незнакомым, теперь уже и бессмысленным, ассортиментом. Подходили, нюхали, удивлялись. Предметы вертели в руках, дивясь их качеству. " Говорят, Запад-то разлагается, - а какое всё свежее, а как сделано толково", - вздыхали старики. Перед кучей приговорённых к сожжению и уничтожению продуктов столпилась большущей массой толпа неимущих и бездомных. - Пошли прочь!
– прикрикнул на них громко ответственный полномочный начальник.
– В нашей стране нет голодающих!
– Молча глядя, с надеждой в глазах, те не уходили. - Имейте совесть! оставьте этот чёртов импорт для политики и ждите, пока выкинут местное. - Местное-то всё - тухлое, - ответили сироты и бомжи и с тоской потянулись долу; но далеко они не ушли. Горы невинных вещей запылали; ядовитый дым, поднимаясь, быстро наполнил окрестности. Присутствующие рядом сильно чихали и кашляли, на лицах многих выступили крупные красные пятна, и выпали в округе цветные дожди. (Так, неподалёку от известного места после ликвидации выросла на огороде чудовищная пёстро-лиловая брюква, которая пела романсы, выкрикивала лозунги, пародировала актёров и политиков; дёргалась, вопила, и выгнала, в конце концов, хозяев с участка). Зафиксированы были случаи единичных самовозгораний собственнических дач (по счастью, только удачно застрахованных), и в некоторых министерствах документов с отчётностью разного рода. Тем не менее, находились желающие побродить по пепелищу в поисках бесплатных сувениров; оттащить каждого шатающегося охотника за импортом оказалось невозможным, и решено было это место окончательно разровнять, засыпав грунтом и проехать по периметру на танке. А так как люди всё равно туда ходили - уже по привычке, выход окончательный обнаружили попросту - по центру поставить монумент, кругом насадить фонтаны и основать для развлечений парк. И если впоследствии однажды какой-то заигравшийся малыш своей маленькой детской лопаточкой случайно выкапывал блестящий металлический корпус от 7-ого айфона, мамаша тогда говорила ему: (вместо слов "брось каку") - Сынок, знаешь - когда-то давно здесь было Великое сражение...

Колобки против пирамид

Солнечным летним утром Витёк и Амон летели в пассажирском самолёте на высоте 8 тыс. метров над уровнем моря, классом мелких бизнесменов и зажиточных бюджетников по выходной путёвке, в Египет. Они летели на "родину предков" Амона. Амон спал; Витёк внимательно смотрел, как стюардесса, которая медленно шла, склоняясь над рядами направо и налево, блистает своими неподдельными шарами, и молил только об одном - чтобы самолёт чуточку занесло.

Но не подумайте чего-то плохого, (что наш друг странен или озабочен) - просто ему было невыносимо одиноко с Амоном в полёте, также как с разряженным мобильником; и он искал себе друзей.

– Перестань пялиться на меня, идиот, - произнёс кто-то рядом таким серьёзным и торжественным тоном, что Витёк смутился непритворно. Он посмотрел вокруг себя немного виновато. Это говорил Амон. - Вот именно. Я прочитал её мысли. - Сам ты идиот, понял? - Я думаю, они нарощенные.
– сказал проснувшийся Амон. - С каких это пор ты научился разбираться в людях? - И ноги, - продолжил рассуждать его спутник-шовинист.
– Они только мешают движению. Зачем человеку нужны ноги? Чтобы спотыкаться?.. - Не знаю, но абстракционизм мне нравится. - Но перед Малевичем ты б столько не стоял. - Что-то в этом есть. - Я те скажу, что. Силикон. - Силикон в Ногах? Да ладно! - Не осуждай мою проницательность. - Что, ты, значит, ревнуешь меня?.. Ты случайно не баба? - Не знаю пока. Я ещё не взвесил все преимущества.

– Так, - спросил его Витёк прямо - уж не взял ли ты на борт с собой косяк? - Нет, - Амон заулыбался.
– Я забыл. - Вот и я, забыл, грешным делом, дурень, с кем полетел. Я, может, братьев себе нашёл; после долгой разлуки, а ты в нашу новообретённую семью лезешь, хренов прихлебатель. - Ах, вот как?! Значит, я тебе не семья?.. - Ты семья; но... вроде питомца.

Быть бы тут ссоре, но на их пути очутилась злющая, как родная паспортистка, турбулентность. И стюардесса действительно упала - с высоты 185 сантиметров от души сразу на них обоих, придавив их, и смяв металлический поднос и пассажиров (разодрала ногтями кресло), сплющила подбородком банку кока-колы, настолько, что она превратилась в блин.

Амон, столкнувшись с её маникюром, истошно завизжал. "А, собственно, и прижали-то его всего один раз..." Потом кто-то из пассажиров (видимо, из русских) открыл маленькое круглое окошечко покурить, потому что его укачало, и все взлетели.

Наши товарищи летели на борту под видом багажных мячей одного известного баскетболиста. Они выбросили настоящие мячи и благополучно заняли их место. - Боже мой! И куда подевалось твоё тонкое остроумие?.. Стюардесса отдавила? Отсидел ты его что ли? - А ты бы вообще лучше молчал. Не надо притягивать своими словами неприятности. - Много ты понимаешь в неприятностях.

Через минуту они свободно летали по салону самолёта; и пели песню "Колобки моей гавани... не взлетим - так поплаваем";

Никто из пассажиров не думал их ловить, со стыда все для себя вообразили, что от этой ужасной качки и перепада давления в салоне, у каждого из них начались галлюцинации; а признаться публично было дороже себе - ещё снимут с рейса.

– Видишь, как хорошо летим?..
– Знали же: выиграем войну - и Родина пошлёт нас.

В общем, действительно наградили всех; Даже тот сомневающийся колобок, многократно пытавшийся дозвониться патриарху, и покинувший поле боя, получил высокую премию: "За Гуманизм и духовность". Патриарх, оказывается, переживал - дошли они или нет.

– Что у нас там случилось? Что это такое?..
– Разгерметизация в салоне.
– Да понял, понял. Я про этого урода. Куда он прёт по встречной?! - Аист, товарищ капитан.

Пришлось дожидаться, пока "русский" успокоился, подышал в окошечко, покурил, поматерился от страха и красоты; поплевал; погрозил сверху немцам, помахал своим знакомым в Израиле, показал все у него имеющиеся неприличные жесты, и отыскал, наконец, с высоты лайнерского полёта свою дачу в Липецкой области.

Но веселье в салоне среднего класса продолжалось недолго. Амон, с криком уже удирал от вставной челюсти какой-то бабки. Тут, вдобавок к невесомости вышло новое происшествие. В небесных просторах над нейтральным пространством разминулись два лайнера. Водители их повздорили, стали выяснять, кто тут главный, чей машина летел не там. Заругавшись, они поспорили, и вздумали лететь наперегонки до Кейптауна;

И всех пассажиров срочно ссадили в Турции. Многие, не тратя сил, остались тут же, т.к., по существу, не видели разницы между Турцией и Египтом; Их было большинство. Но Амон с Витьком твёрдо решили побывать на исторической родине Амона. Следовало перебраться через пролив. Тут же множество своевременно набежавших местных стали спекулировать на перевозках. Они заламывали невиданные цены; на просьбы иностранцев снизить тариф турки делали предложение остаться в их чудесной, гостеприимной стране.