Колодец и бабочка

Юрий был в домашних брюках, темно-синей футболке и сером кардигане, к отвороту которого была приколота маленькая брошь: ярко-алый мак. Бабкина поразила и брошь, которую хозяин носил дома, и тот факт, что на нем все это смотрелось с элегантной простотой.

– Здравствуйте! – бодро сказал Юрий и пожал сыщикам руки. – Буду откровенен: Люба варит безобразный кофе. Так что выбирайте: капучино, эспрессо?

Бабкин видел, что просьба – или распоряжение – жены его ничуть не задевает. Он попросил капучино, Макар тоже.

– Дорогая, а ты что хочешь?

Жена подняла к нему задумчивое лицо.

– Ммм… Солнышко, я не знаю.

– Как обычно, я все решу за тебя, – шутливо сказал Юрий. – Будешь пить полезный сок. С голубикой и спирулиной.

– Не хочу спирулину!

– Поздно! – отозвался он уже из коридора.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спросила Яровая. – Есть какие-то новости о бедном Илье?

– Любовь Андреевна, что вы можете рассказать о Мироне Кудесникове? – Макар пропустил вопрос о Габричевском мимо ушей.

– Шафран? – Она удивилась. – Довольно незаурядный человек. Он относительно поздно пришел к писательству – по меркам моих обычных учеников, по крайней мере, – притом ему не чуждо вдохновение, поиск себя… В своей повседневной жизни он, кажется, бизнесмен. Умный, образованный. С ним всегда приятно поговорить. Воспитанный. Девушкам он обычно нравится. – Она позволила себе улыбнуться, как бы давая понять, что она не из тех дурочек, которые будут заглядываться на Мирона Шафрана. – Выдержанный, очень стойко сносил критику других членов группы… Вообще у нас атмосфера принятия, теплая и поддерживающая, но невозможно проконтролировать всех – иногда кое-кто в запале может сказать лишнее. Творчество Мирона для многих являлось триггерным. Он поднимает такие темы… Они далеки от мейнстрима. Хотя стиль и нарратив как раз самые что ни на есть мейнстримные, типовые.

– Кто критиковал его, Габричевский? – спросил Илюшин.

Яровая помолчала и наконец сказала:

– Конечно, Илье нравилось провоцировать. Он видел себя в роли трикстера. Мирона это задевало, но он редко проявлял недовольство. Все-таки зрелый мужчина против юнца… Мирон изначально в этом столкновении был бы смешон, и он это прекрасно понимал. Поэтому сдерживался. Со временем они нашли общий язык, я даже, кажется, видела их мирно беседующими после занятия… Впрочем, не уверена. Это вам лучше спросить у Мирона. Но я надеюсь, вы не подозреваете его в гибели Ильи? – встревожилась она. – Это было бы нелепо. Писатели выгодно отличаются от неписателей тем, что способны сублимировать сильные страсти в литературу…

– Это не помешало Верлену выстрелить в Артюра Рембо, Берроузу убить жену, а Франсуа Вийону проломить сопернику голову камнем, – заметил Макар.

– Приятно видеть начитанного гостя, – похвалила Яровая. Она держалась немного свысока, как человек, который знает о своей миссии, гордится ею и не позволяет всем остальным забыть о ней. – А сколько убийц среди сантехников? Врачей? Педагогов? Думаю, процент выше в несколько раз. Нет-нет, поверьте мне – а писатели все-таки душеведы, мы вынуждены ими быть, обязаны вглядываться в человеческую природу, как ученые в Марианскую впадину, – поверьте, вы ищете убийцу Ильи среди непричастных.

– Ну, убийцу ищет следственный комитет, – признался Макар, – а мы ищем кота.

А было бы неплохо, если бы именно сейчас в приоткрытую дверь шмыгнул Яков Соломонович, задрав хвост морковкой, подумал Сергей. Это несколько сбило бы спесь с писательницы.

Вместо кота вошел Юрий с подносом.

– Кофе прибыл! Люба, прости, этот витаминный набор – для тебя… – Он поставил перед ней бокал с темно-сиреневой жидкостью. – Макар, Сергей… Прошу.

– Спасибо, милый. – Яровая и с мужем общалась величественно, как королева с принцем-консортом. – Что бы я без тебя делала…

– Отпугивала бы гостей кислым кофе, – пошутил он. – Дорогая, я тебе еще нужен? Нет? Тогда я побежал.

– Вы на работу, Юрий? – дружелюбно спросил Макар будто бы в рамках смол-тока.

И ведь отлично знает, что Юрий, по крайней мере официально, числится безработным.

– Сначала на тренировку, потом в бассейн, – улыбнулся Юрий и похлопал себя по животу: – Надо поддерживать форму! В моем возрасте распуститься – раз плюнуть. Это я по одноклассникам вижу…

– С тяжелыми весами работаете? – одобрил Сергей.

– В последний раз пожал сто двадцать. Пока рекорд! Но надеюсь улучшить.

Он попрощался, выразил надежду, что снова их увидит, и поцеловал жену в щеку.

– Вы начали говорить про какую-то кошку, – напомнила Яровая.

– Незадолго до смерти Илья украл кота, – сказал Макар. – Мы пытаемся проследить его судьбу. Чем все закончилось для Ильи, к сожалению, очевидно. Для кота есть варианты.

Яровая отставила свое витаминное питье и перевела непонимающий взгляд с Илюшина на Сергея:

– Это какой-то ценный кот? Производитель?

– Это довольно дряхлое животное, и я сомневаюсь, что у него было потомство. Илья не упоминал про котов?

Она задумалась:

– По-моему, нет…

– Вы когда-нибудь покупали украшения в ювелирном магазине «Маргалит» на Мясницкой?

Яровая взглянула на него с изумлением:

– Да, несколько раз. Вот, смотрите… – Она отошла и вернулась с небольшой шкатулкой: – Вот серьги, и эти, кажется, тоже… Мне нравится израильское серебро. Помню, Илья даже как-то спросил, где я приобретала эту цепочку. Но какое все это имеет отношение к его гибели?

Илюшин подался к ней:

– Вы замечали в магазине кота? Рыжий, слепой на один глаз?

– Он разве слепой? Я видела, что на лежанке спит рыжий кот, но не разглядела его. У меня не очень хорошее зрение. Господи, неужели это его украл Илья?

– Да.

– Но зачем?!

– Мы именно это и пытаемся установить. Любовь Андреевна, вспомните, пожалуйста, о чем вы с ним говорили, когда он спросил о цепочке?

Она пошевелила губами, уставившись в стену за его спиной.

– Это был, в общем-то, пустячный разговор… Илья сделал мне комплимент по поводу цепочки, я сказала, что только что ее купила, и добавила что-то о деталях, которых часто не хватает рассказам начинающих писателей. Вот когда я упомянула про кота! – Яровая перевела взгляд на Макара и кивнула: – Да, именно в этот момент. Я сказала, что кота ожидаешь увидеть в продуктовом магазине, но не в ювелирном. Вот она, та несколько противоречивая деталь, которая могла бы придать этому магазину индивидуальность, если бы мы описывали его в книге.

– Как повел себя Илья?

– Начал меня расспрашивать. Тогда мне показалось, что он проявляет интерес лишь в рамках поддержания беседы. Он спросил, не знаю ли я кличку кота… – Она сняла очки и потерла переносицу. – Что-то еще… А! Постоянно ли обитает кот в магазине или его приносят сотрудники. Я, собственно говоря, не могла дать ему никаких ответов, и Илья переключился на другую тему. Мы стали обсуждать роль детали в структуре прозы.

Бабкин с чашкой встал возле приоткрытого окна и наблюдал, как отъезжает машина Юрия. Хорошая машина, новый «мерседес», и Юрий наверняка отлично смотрелся за рулем. Встречаются люди, которые не смотрятся за рулем дорогих машин. По какой-то неведомой причине дорогие машины им не идут. Или они не идут дорогим машинам – смотря что брать за точку отсчета. Но Юрий, Сергей не сомневался, выглядел на водительском месте весьма непринужденно. «“Мерседесу” завидуем?» – спросил себя Сергей. Нет, «мерседес» был ни при чем, и Юрий на первый взгляд показался приятным мужиком, и все же что-то слегка царапало Бабкина, какая-то мелочь. Должно быть, все-таки брошь на домашней одежде.