Колодец и бабочка

– Когда состоялся этот разговор?

– Дайте сообразить… Полторы недели назад. Да, в позапрошлый понедельник.

– Вам не показалось, что Илья раньше бывал в этом магазине? – спросил Макар.

– Нет-нет, он расспрашивал меня, где находится этот милый подвальчик. Думаю, он там прежде не был. Но зачем он это сделал? У вас есть предположения?

– Пока нет. У Ильи не было фиксации на котах?

Яровая невольно рассмеялась:

– Фиксация скорее у Мирона Кудесникова. Илья не проявлял никакого интереса к животным, и в его текстах тоже не было упоминаний о кошках… Нет, я отказываюсь понимать, зачем ему понадобился кот. Если только…

Она замолчала, покусывая нижнюю губу.

– Если только что? – вкрадчиво спросил Макар.

– Если только это не было частью какого-то глупого ритуала ухаживания, – неохотно сказала Яровая. – Илья был способен на довольно вздорные поступки. Ему могла взбрести в голову мысль поразить девушку – не котом, а тем фактом, что он ради нее пошел на кражу. Понимаете, о чем я? Он упоминал, что одно время прибился к группе так называемых зацеперов, ребят, которые перемещаются на крышах электричек. В нем была неутолимая жажда доказывать свою лихость.

– На кого, по-вашему, Илья хотел произвести впечатление?

Она сделала небрежный жест:

– Это как раз очевидно. На Эльзу. Послушайте, на нее все хотели произвести впечатление, и Илья не исключение. Он, конечно, очень старался выбиться из общего ряда. Изо всех сил притворялся, что ему наплевать. Но вы же ее видели! Она действует на мужчин как Джессика Рэббит. Он крутился вокруг нее, пытался искрометно шутить, интересничал.

– А Эльза? Как она к этому относилась?

Яровая развела руками:

– Вы думаете, по лицу этой девочки можно что-то прочесть? Она держит устойчивый покерфейс. Кажется, молодежь в этом подражает Рианне.

– А остальные девушки в группе?

– Они скучны для Ильи. Вы сами ответьте: разве могли бы вас заинтересовать эти дети?

– Илья и сам был несколько инфантилен, как мне рассказали, – возразил Макар.

– Истинная правда. И все же потребности – у него были потребности взрослого мужчины с традиционными предпочтениями, его отпугивали школьницы-лолитки. Эльза же привлекала Илью чрезвычайно. В то же время он боялся ее…

– Боялся? – переспросил Макар.

– В ее силах было нанести удар по его хрупкому самолюбию. Уязвить его так, как не удавалось никому другому. Она воздействовала на него, как огонь на мотыльков: манила и пугала.

Кажется, Яровая еще долго могла разглагольствовать о сложном отношении Габричевского к Эльзе Страут. Сергей подумал, не относится ли она к тому типу женщин, которые получают странное удовольствие от чужих романов. Ему встречался этот тип среди стареющих учительниц.

И тут Илюшин перебил:

– Вы с кем-то еще говорили про ювелирный магазин и кота?

Яровая недовольно свела брови и выдержала паузу, как бы давая Макару понять, что он совершил бестактность.

– Я ни с кем не обсуждала эту тему, но, кажется, Мирон слышал наш разговор…

– Кудесников! – вслух сказал Сергей.

– Шафран, – поправила Яровая. – Я предпочитаю называть людей теми именами, которые они выбрали сами. Имя, данное родителями, – это всегда насилие над личностью, вы не находите? Человек живет и развивается в коконе навязанного ему прозвища. Но крылья он расправляет лишь тогда, когда сам определяет, как ему называться. Я полагаю, это очень важный шаг души к себе самой. Полет бабочки – вот что такое выбор имени.

Бабкин подумал, что в случае Мирона бабочка полетела криво и убилась об стену. Бяк – и всё. Но Илюшин кивал с глубокомысленным видом.

– Мирон задавал какие-то вопросы? – уточнил он.

– Ммм… Нет, но чуть позже он включился в наше обсуждение детали как функционального элемента текста. Из этого я сделала вывод, что он все слышал. – Она пригладила волосы на висках с задумчивым видом. – Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что он придвинулся поближе, услышав про кота. В тот момент я не заострила на этом свое внимание. Возможно, я ошибаюсь. Фантазер во мне иногда побеждает человека. Простите мне эту слабость! Боюсь, она делает из меня никудышного свидетеля…

– Но прекрасного писателя, – галантно заметил Макар. – Если не секрет, над чем вы сейчас трудитесь?

– У меня несколько сюжетов в разработке. Но основное мое время занято преподаванием.

– А когда вышла ваша последняя книга?

– Крайняя, – резко поправила Любовь Андреевна. – Еще года не прошло. Возможно, вас больше заинтересует… – Она встала, распахнула дверцы книжного шкафа и повела пальцем по корешкам. – Нет, не эта… Где же она… А, вот!

Она положила перед сыщиками книгу. На обложке была фотография заснеженной горы, перед которой стоял человечек в красном комбинезоне. Книга называлась «Покоряя вершины».

– Не знаю, бывали ли вы в горах. Это удивительные переживания…

Было понятно, что сейчас Яровая примется рассказывать о переживаниях.

– Спасибо за книгу, вы ее подпишете? – скороговоркой спросил Макар.

– Ну конечно же!

В машине Бабкин открыл форзац с дарственной надписью. Очень разборчивым, учительским почерком было выведено: «Людям, которые ищут правду, – от человека, который её нашел».

– Будешь читать мне вслух, – сказал он, бросив книгу на колени Илюшину. – Хоть отвлекусь от проклятого кота.

Они выехали с подземной парковки.

– Предисловие, – начал Макар. – «Как бы вы ни относились к сказкам, я обязана сказать, что кое в чем они говорят правду. На нашей планете существует Добро и Зло. Свет борется с Тьмой, и происходит это ежедневно – и в жизни всех людей, и в наших сердцах, и в наших душах. Я говорю это потому, что горы дают нам невероятную возможность: проверить себя и заглянуть в свое сердце. Впервые увидев Эверест, я осознала, что весь мой долгий путь сюда был проложен самой Судьбой. Белоснежная вершина вздымалась передо мной, над ней распростерлись незыблемо голубые небеса. Разноцветные палатки – словно бусины, рассыпанные у основания. Мудрые и добрые лица наших проводников – шерпов – были исполнены достоинства. Шерпы – дети гор. Пока мы тратим бесценное время в погоне за новой машиной или должностью, они живут насыщенной духовной жизнью. Ангелы-хранители альпинистов, посланники небес. Если человек любит горы, значит, в его душе живет Красота. Внутренняя красота неизбежно отразится на лице. Сколько я повидала этих лиц! Сколько лучистых улыбок, веселых морщинок возле глаз! Тот, кто любит горы, не позволит себе ни подлости, ни лжи. Зло и Тьма не выдерживают ослепляющего сияния горных снегов и уползают в свои норы, освобождая в наших душах место для великих свершений».

– Давай уже ближе к делу, – попросил Сергей. – Меня вот интересует, как они там ссут.

– Ты бабуин, – сообщил Илюшин. – Нет, про отправление естественных надобностей пока не вижу. Вот она описывает, как они мерзнут: «Ветер дает мне сногсшибательную оплеуху, толкает в грудь; он бросает мне вызов: смогу ли я, осмелюсь ли преодолеть себя? Холод пробирается под комбинезон. Я чувствую себя так, будто кожу мне раздирают озлобленные снежные кошки…»

– Очень высокохудожественно! – заметил Сергей. – А почему кошки, а не крысы?