Колодец и бабочка
Шрифт:
– Чем мы сегодня займемся? – бодро спросила Мария Семёновна и крикнула: – Таня, у тебя что-то пригорело! Люди в доме, а у нас пожар!
Выглядела она лучше, чем в их последнюю встречу. Снова командовала, снова шпыняла старшую дочь и даже на Наташу поглядывала повелительно, словно размышляла, как бы и ее приспособить к делу.
– Сегодня рисуем домашнего питомца, – сказала Наташа.
Суть задания Федосеева уловила быстро. Домашним питомцем она выбрала тигра. Ничего фантастического в нем не было, и никаких дополнительных способностей Мария Семёновна не стала изобретать; просто тигр, который охраняет ее и готов растерзать любого, на кого
– …А вы на холку мою посмотрите, Наталья Леонидовна! Вдовий горбик уменьшается! Значит, занятия с Жанной идут на пользу. В Китае, между прочим, есть государственные программы по поддержанию здоровья пенсионеров. А у нас что? Разруха, как обычно!
– У нас есть группы здоровья в «Московском долголетии», – машинально заметила Наташа.
Мария Семёновна отреагировала без воодушевления. Советы ей не требовались. И уж конечно, как запоздало сообразила Наташа, она не променяла бы частные занятия с Жанной на групповые.
Дверь в комнату была приоткрыта, и до Наташи доносился из кухни разговор сестер вперемешку с коротким постукиванием ножа.
– …Она меня зовет проехаться до Нового Иерусалима, послушать ее программу… Автобус с паломниками. Если мне понравится, она готова пристроить меня на свое место. Я раскладывала для нее карты, и знаешь, что они показали? Надо переезжать. Она уже вещи собрала, познакомилась с одним там мужчиной, по Интернету, конечно, но человек очень многообещающий…
– Алина, да ты ж не знаешь ни бельмеса… – озадаченный голос Татьяны. – Как ты будешь вести экскурсию? Ты хоть догадываешься, где находится Новый Иерусалим?
– В Израиле, – обиженно отозвалась Алина.
В ответ раздался приглушенный смех.
– От тебя нет никакой поддержки, – сердито заговорила Алина. Постукивание ножа стало громче. – Я стою на перепутье, обдумываю будущую карьеру… Карты дают двойственные советы, я в ситуации непростого выбора…
– Какая карьера? Будешь ездить на Истру и обратно, рассказывать про центр русского паломничества и объект культурного наследия.
– На Истру? – растерянно переспросила Алина.
– Ну не в Израиль же. На автобусе.
– Алина, не растрачивай попусту свой талант! – вдруг зычно крикнула Мария Семёновна над ухом у Наташи, которая как раз наклонилась поправить кисточкой растекшееся тигриное брюхо. – Нельзя тебе в экскурсоводы! Связки надо беречь.
И доверительно добавила, обращаясь к Наташе:
– Знаете, как она подражает голосам? Попросите ее как-нибудь показать. Хоть Ельцина вам изобразит, хоть Мирей Матье. Однажды, лет двадцать назад, она меня разыграла. Звонит телефон, я поднимаю трубку, а из трубки директриса их школы мне говорит: «Вам, Мария Семёновна, следует наградить вашу дочь за выдающиеся успехи в учебе. Выдайте ей пятьсот рублей». – Федосеева затряслась от смеха. – Пятьсот рублей, Наталья Леонидовна, можете себе представить?
В дверном проеме возникли сестры. Высокая темноволосая Татьяна в шортах и рубашке с высоко закатанными рукавами и Алина в желтом сарафане, с пламенеющей своей рыжей головкой.
– Простите, мы вам помешали. – Татьяна пыталась закрыть дверь.
Алина живо подсунула босую ногу и просочилась в комнату.
– А покажите, что вы рисуете? Я тоже хочу! Между прочим, тигр в Китае символизирует храбрость и победу над демонами.
– А пятьсот рублей-то я тебе, хитрюге, выдала!
Татьяна
вошла вслед за сестрой и встала, сложив руки на груди, с видом пастуха, выпасающего дурную козу.– Алина, давай не будем мешать. Надо с салатами закончить.
– Думала, со мной и впрямь директриса разговаривает! – Мария Семёновна, веселясь, покрутила головой. – Так обрадовалась! Надо же, думаю, троечница наша вдруг за ум взялась. Ай Алина! Ай лиса!
Алина смущенно улыбалась и делала вид, что все это к ней не относится.
Татьяна как-то странно посмотрела на мать.
– Я в этой же школе училась всего на пять лет раньше, – вдруг сказала она. – Но меня за отличную учебу почему-то никто не премировал. Ни сотней, ни полсотней.
– Ну, завела свое занудство! – Федосеева несколькими штрихами дорисовала тигру усы и подняла рисунок. – На стену повешу! Любоваться буду! Наталья Леонидовна, поужинайте с нами!
Наташа попыталась отказаться. Но Мария Семёновна, ласково приобняв за плечи, отвела ее на кухню, усадила в уголке:
– Вы пока отдохните, мы быстренько накроем. Таня, скатерть достань!
Что греха таить, приятно, когда о тебе заботятся. Наташе нравилась и суматоха вокруг, и препирательства сестер. Алина легко обижалась, но и остывала быстро; про Истру она уже забыла и тягуче вещала о новых планах: она заведет свой подкаст, посвященный астрологии. В разговор Наташа больше не вслушивалась, только в интонации. Взлетал недоумевающий голос Татьяны, изредка с насмешливой нежностью встревала мать. Пять лет разницы между сестрами, думала Наташа, а будто представители разных поколений. У одной подкасты, донаты, тарология, жизнь в потоке и в моменте. У второй ипотека, кредиты, двухнедельный отпуск, репетиторы и профориентация для детей.
В дверь позвонили. Наташа озадаченно прислушивалась к шепоткам в прихожей. Определенно упоминалось ее имя. Несколько минут спустя в кухню протиснулся, потея от волнения, Дмитрий. Был он не в футболке, а в клетчатой рубашке на размер меньше, чем нужно. Впереди себя, как щит, Дмитрий выставил три белые гвоздички.
– Наталья Леонидовна, день добрый. В прошлый раз я вам какой-то фигни наговорил, простите великодушно, уставший был после работы, не держите зла…
Выпалив это все скороговоркой, он протянул ей цветы.
Ах вы черти, ахнула про себя Наташа. Мало мне было Лидии Васильевны с ее арабским принцем, теперь мне еще и разведенного братца подогнали. Ткачиха, повариха и сватья баба Бабариха…
Выдавив улыбку, она приняла гвоздики.
– Надо бы их в воду…
Дмитрий тревожно заметался по кухне, как хорошо воспитанный кот в поисках лотка. В конце концов гвоздики притулились в чайнике.
Встать и уйти теперь было просто невозможно. Наташа терпеливо поддерживала вымученную беседу, которая не клеилась настолько, что она даже прониклась сочувствием к Дмитрию. Тот явно помнил, как на него спустили злобную училку, и на Наташу поглядывал с опаской.
В кухню заглянула Федосеева:
– Прошу к столу, прошу! Наталья Леонидовна, у нас репетиция именин. В субботу праздник, девчонки мои решили меня заранее порадовать, наготовили всего понемножку. А ты, между прочим, мог бы и тортик матери принести, – с неожиданной язвительностью заметила она, обращаясь к сыну. – Каждый раз с пустыми руками, как к себе домой.
Дмитрий исподлобья уставился на мать.
– А я уже ухожу. Зашел извиниться перед Натальей Леонидовной, воспользовался случаем. Не переживай, я вас не объем.