Колодец странствий

Вскоре в долине появились еще черти. В руках они сжимали мечи и дубины. На их легких кожаных доспехах сияло изображение солнца.

— Ты во время, Граникус! — сказал Малкольм.

— Я бежал впереди охраны, — ответил чертенок. — Успел в самый раз?

— Да, — ответил Малкольм, потирая ушибленную руку. — Спасибо. Ты как здесь оказался?

— Когда мы не нашли его, — начал Граникус.

Он указал в сторону гейзера, из которого выбирался тощий черт.

— Я снарядил погоню, — закончил молодой Лорд.

— Не бери на себя много, сынок, — раздался голос мистера Борса.

Облаченный в одежду с изображением солнца, он вышел из-за скалы. На его голове красовался погнутый медный шлем. Малкольм радостно вскинул когтистую руку.

— Кто они? — спросил Малкольм.

— Моя новая гвардия, — гордо сказал Граникус. — И капитан моей гвардии.

Чертенок указал на отца, который деловито раздавал приказы, как будто всю жизнь только этим и занимался.

— Так ты решил стать Лордом, — усмехнулся Малкольм.

— Это единственный способ доказать моему отцу, что я стал матерым чертягой, — ответил с улыбкой Граникус.

— Поздравляю! — сказал Малкольм, протягивая руку Граникусу.

В это время Санара осматривала синяки Дугласа и бинтовала раны обрывками одежды. Ангелы мялись с ноги на ногу, не зная что делать. Они с видом полной отрешенности изучали мрачноватый пейзаж подземного мира, изредка поглядывая на принцессу. Милена с недовольным видом долго наблюдала за тем, как Санара ухаживает за Дугласом. Наконец, она подошла к ним.

— Милый, я поняла, что у нас ничего не получится, — заговорила Милена. — Я могла бы сделать тебя счастливым, но ты этого не хочешь. Я даю тебе развод.

— Но мы даже не успели пожениться, — закашлял Дуглас.

— Я знаю, — сказала Милена. — Ты сбежал. Я тебя прощаю и отпускаю!

Она гордо вздернула красивую головку. Волосы разметались по ее плечам. Не говоря ни слова, она направилась в сторону двух разговаривающих чертенят. Милена ловко бедром оттеснила в сторону рыжего чертенка и взяла под руку черного, уводя его в сторону.

Малкольм удивленно смотрел на то, как миленький ангел с белоснежными крыльями уводил от него абсолютно черного чертенка с острыми рожками и пушистым хвостом.

— Меня зовут Милена, — журчал голосок ангелочка. — У вас такой чудесный жаркий мир. Здесь можно устроить курорт. Вы никогда об этом не думали?

— Граникус Борс Тринадцатый, — лепетал в растерянности чертенок, оглядываясь на Малкольма.

— Тринадцатый? — мурлыкала Милена. — Юный Лорд и с родословной!

— Как же без нее? — продолжал лепетать Граникус.

— Какой перспективный молодой Лорд, — продолжала Милена.

Ее белоснежное крыло гладило волосатое плечо чертенка. Граникус обернулся к Малкольму. Малкольм махнул рукой. Чертенок виновато пожал плечами и поправил трезубец.

* * *

Юный Лорд чертей и Принцесса ангелов проводили друзей до границы великого разлома. Как оказалось, Граникус и Милена понравились друг другу. Всю дорогу они мило ворковали как два голубка, вызывая ехидные улыбки у чертей и недовольные гримасы у ангелов. Чем может закончиться этот союз, никто не знал.

Прощались недолго. Граникус предложил пару чертей в качестве охраны, но Малкольм вежливо отказался. Милена поцеловала Дугласа в щечку и пожелала удачи. Санара стояла в сторонке, наблюдая, трогательную картину прощания. Она подумала о косматом и грубом Рогге. Он мог пожелать ей удачи.

Вдруг Милена подошла к Санаре и обняла ее.

— Тебе достался достойный трофей, лесная воительница, береги его, — прошептала она.

— Спасибо за совет, — сказала Санара. — Буду считать это пожеланием удачи.

Милена отпустила ее и вернулась к Граникусу. Она взяла его под руку, в которой он держал трезубец, и подняла руку в знак прощания.

Рыжий чертенок, ангел с маленькими крыльями и лесная воительница переступили границу света и тьмы. Они направлялись в сторону единственной яркой звезды на горизонте. Их друзья наблюдали, как три темных фигуры удаляются все дальше и дальше в красных всполохах огня, пока совсем не скрылись из виду.

Глава 18. Оборотный ключ

Малкольм, Санара и Дуглас шли вперед к единственной яркой звезде на горизонте, делая только короткие привалы. Первую сотню миль Санара и Дуглас удивлялись необычности, подземного мира. Но рано или поздно надоедает все. Однообразный пейзаж поплыл бледной тенью. В жарком мире огня и дыма ребята не знали сколько прошли. Они просто считали привалы.

Когда за спиной осталось девяносто девять привалов, путешественники достигли цели. Они стояли у обрыва бездны. Огненные лавовые реки срывались с него вниз и рассыпались на миллионы огоньков. Огоньки взлетали, подхваченные сильным ветром и кружились, словно стаи светлячков. Они врезались в густые облака и тут же гасли. Влажный воздух дурманил свежестью, как после грозы.

На краю мрачного мира возвышалось грандиозное сооружение, подобное океанскому маяку, что направляет путешественников к родному дому.

— Маяк на краю мира, — проговорила Санара с восхищением.

Маяк стоял на высокой скале, вокруг которой спиралью поднималась дорога, вымощенная серым булыжником. Зрелище завораживало.

— Высоко, — сказал Малкольм.

Он задрал голову вверх и прикрыл глаза когтистой рукой. Свет маяка ослеплял.

— Может быть, тут лифт есть? — с надеждой спросил Дуглас.

Несколько гигантских обломков с грохотом отломились от края скалы и упали в бездну.

— Намек понял, — буркнул Дуглас.

— Придется идти пешком, — сказала Санара. — Ну, что, поцокали?

Санара посмотрела на Малкольма.

— Да, — ответил он со вздохом.

Малкольм насчитал еще три привала, когда дорога из серого камня закончилась. Каменная дорога исчезала в стене, в центре которой виднелась небольшая резная деревянная калитка.

Открыв калитку, друзья попали в уютный дворик, в конце которого возвышался маяк. Единственная тропинка вела от калитки прямиком к маяку. По краям тропинки росли кусты белых и красных роз, но аромата не чувствовалось. У маяка тропинка заканчивалась широкой площадкой в форме полумесяца. На площадке, рядом с маяком, стояли две деревянне скамейки и кресло-качалка с клетчатым пледом. Небольшой каменный столик, три фужера на подносе и запотевший графин с жидкостью, переливающейся всеми цветами радуги. Стол окружали четыре каменных изящных кресла.