Колония лжи

Но облегчение тут же сменяется тревогой: что, если они нагрянут с обеих сторон, пока она говорит в камеру на середине моста? Ей не уйти! Она окажется в ловушке!

На экране возникает ее лицо.

— Они едва не сцапали меня у собора, — шепчет Фрейя, — но мне удалось уйти.

Ну вот и дышится уже легче.

В какой-то момент ее даже показывают в новостном выпуске. Лондон охвачен паникой, но никто пока не заболел. Полиция заявляет, что разыскивает ее и хочет допросить, ее изображение появляется на экране, но сообщений о вспышке абердинского гриппа в тех местах, где ее заметили, пока еще не поступало.

Но эта девушка не может быть выжившей. Не может, потому что… Если она выжившая, то где новые случаи заболевания?

Или, может быть, Шэй поняла что-то не так?

Но как же тогда объяснить болезнь и смерть всех тех людей на базе ВВС на Шетлендах после появления там Шэй? Может ли быть какая-то другая причина?

Нет, правдой это быть не может, как бы мне того ни хотелось.

Но все же сомнение грызет изнутри, и просто отбросить его я не могу. Если есть хотя бы малейший шанс в пользу Шэй, его нужно проверить.

Я должен узнать правду.

Как? Что мне делать?

Я больше не могу оставаться Джоном, это слишком рискованно, потому что они могут связать имя со звонком моей матери. Каем я тоже быть не могу. Я хочу найти Шэй, но даже не представляю, с чего начать поиски.

Одна и та же мысль ходит по кругу, и я никак не могу от нее отделаться.

Что, если мы неверно все истолковали? Что, если Шэй вообще не была носителем?

Не могу поверить. Ее рассуждения и выводы представлялись совершенно логичными.

Но и просто отмахнуться от сомнений я тоже не могу.

Мама сказала, что неоспоримых, научно обоснованных доказательств нет. А если причины заболевания неизвестны, то невозможно определить путь передачи возбудителя.

Что, если права Фрейя, а остальные ошибаются?

Выяснить, говорит она правду или нет, можно только одним способом: найти ее. Я знаю от Шэй, каково быть выжившим, а значит, смогу разобраться сам, болела Фрейя или нет. Иона сказала, что выживших, вероятно, увозят в какое-то место в Англии, следовательно, направляясь в Лондон, где находится Фрейя, я двигаюсь в правильном направлении.

И тут меня вдруг осеняет: один верный способ проверить Фрейю все же есть. Она выжившая, если сможет увидеть и услышать Келли.

Надо найти ее.

Я сижу на скамейке в тихом уголке парка. Надеюсь, никто меня не слышит, потому что если кто-то услышит, то подумает, что я тронулся и разговариваю сам с собой.

— Келли, ты здесь? Мы отправляемся в Лондон искать Фрейю. Там я смогу найти ее по последним видео. И там мне потребуется твоя помощь. Ты отправишься к ней и скажешь, где я, чтобы она могла прийти ко мне.

16 КЕЛЛИ

Смотрю на Кая.

Что делать?

Если Фрейя выжившая, сможет ли она увидеть и услышать меня, как могла видеть и слышать Шэй? Кай, похоже, считает, что да, сможет, а вот я в этом не уверена. Впрочем, других выживших, кроме Шэй, я еще не встречала. Вот было бы здорово, если бы меня снова услышали! Мне не было бы так одиноко.

Но я должна быть осторожна, очень осторожна. Она не должна догадаться, что я носитель, а значит, нужно спрятать эту тайну как можно глубже.

17 КАЙ

Как попасть в Лондон?

Ехать под именем Кая или Джона я не могу. По правде говоря, я не знаю даже, ищут ли меня власти или те неизвестные, которые обыскивали хостел и сбежали, как только появилась полиция. Так или иначе, ни одним, ни другим именем пользоваться нельзя, риск слишком велик. Деньги у меня есть — спасибо опять же Бобби, — но хватит их только на ближайшее время.

Вместо того чтобы ехать к знакомому Ионы, я сажусь на автобус, который идет к шоссе М-74. Оттуда до Лондона можно добраться на попутке.

18 КЕЛЛИ

Кай уже долго стоит на обочине и голосует. Что бы сказала мама, увидев его сейчас? Конечно, она не знает, что я тоже здесь. Если кто-то попытается напасть на моего брата, быстро пожалеет, когда вспыхнет изнутри.

Фургоны и легковушки проносятся мимо. Наконец какой-то грузовик притормаживает и останавливается. Кай подбегает к нему.

Водитель тянется к дальней дверце, открывает.

— Куда направляешься?

— В Лондон или хотя бы в том направлении.

— А назови-ка лучшую футбольную команду?

— Э, «Ньюкасл»?

— Ладно, хорошо уже, что «Селтик» не назвал. Залезай.

Кай забирается в кабину, и грузовик трогается. Едем по магистрали. Шофер представляется Морком. Объясняет, что это кличка и так его все зовут. Морк любитель потрепаться. Поэтому и Кая подобрал — ради компании, чтобы кто-то слушал. За сотню километров он успевает рассказать попутчику о своей дочери и трех внуках, перечисляет все ошибки правительства за последние двадцать лет и излагает свою теорию происхождения абердинского гриппа, занесенного вторгшимися на Землю пришельцами.

Хрипит и трещит радио. Морк подкручивает ручку настройки и делает громче.

— Внимание всем. В Глазго наблюдаются случаи заболевания, похожего на абердинский грипп. Все дороги в город и из него блокированы.

Водитель качает головой.

— Повезло нам. Вовремя убрались, да?

— По-моему, говорили, что карантинные зоны доказали свою надежность.

— Какое-то время так оно и было. В любом случае у меня есть такая вот штука. — Морк протягивает руку, демонстрируя вытатуированную на обратной стороне ладони «I». — В конце концов они меня все же выпустили, но времени это заняло немало.

Кай показывает свою руку с идентичным тату.

— Сейчас такая штука дорого стоит.

— Как это?

— Водителей становится все меньше; никто не хочет рисковать, потому что границы зон непостоянны, подвижны, и на территории зоны можно оказаться совершенно случайно и попасть в ловушку. Если же у тебя иммунитет, ты можешь свободно въезжать в зону и выезжать из нее, а поскольку таких шоферов мало, то и платят им бешеные деньги.

Итак, оно, похоже, вырвалось за границы зоны и нагрянуло в Глазго. Конечно, ведь я там побывала.