Колючий Путь

Кот пристально уставился на Дикобраза серыми глазами. Обычный весёлый прищур куда-то пропал, губы сжались в линию, ладони задумчиво тёрлись друг о друга.

Дикобраз не донеся кружку до рта, поставил её обратно на стол. Таким он своего друга ещё не видел.

– Вон оно чего, – протянул, наконец, Кот. – Слушай, Дикобразик, похоже, созрел у нас с тобой разговор. В общем так. Магия есть. Я – маг. Нет, файерболы из пальцев пускать не умею, телепортироваться тоже. Ты пей пиво-то, вопросы задавай, если будут, не стесняйся. Доказывать я тебе не буду ничего: магия это очень древнее искусство, просто так в него не приходят. Раз ты об этом, наконец, заговорил, значит – готов. За тобой я давно наблюдаю, с института ещё. Помнишь, ты меня как-то про Кастанеду спрашивал? Вот тогда я тобой и заинтересовался, и с тех пор смотрю, по какой дорожке ты идёшь. Долгое время я считал, сопьёшься нафиг, но теперь вижу, что был не совсем прав. Ну в смысле спиться ты вполне себе можешь, но мимо магии ты уже не прошёл.

Дикобраз пару минут переваривал слова Кота, а потом вдруг затараторил.

– Ёкарный бабай! Я знал же, знал, что обязательно что-то такое есть. Ну не может мир исключительно на гравитации и термодинамике держаться! Слушай, выходит в сказках правда всё? И средневековые алхимики вроде Парацельса именно алхимией занимались?

– Чем ещё-то? Алхимией, самой натуральной. Но про это я мало знаю, потом сам нароешь, если интересно будет. К тому же, сейчас алхимия работать не будет. В нашем мире с каждым годом всё меньше Силы, Дикобразик. Соломон, например, мог щелчком пальцев горы двигать…

– Погоди, так Соломон, тоже маг что ли был?

Кот кивнул.

– Угу. Вообще, в истории полно магов. Просто в учебниках про это писать не комильфо. У нас мир физики и биологии, а магии, как известно, не существует. Ладно, о чём это я? Так вот, где Соломон обходился щелчком пальцев, Мерлину приходилось уже напрягаться изо всех сил. Нашему поколению одни крохи остались. Какие там горы. Обычный холмик сдвинуть – и то, придётся гекатомбы приносить, и не факт ещё, что получится. Такие дела, Дикобразик, мы живём в умирающем мире. Но пока мир не умер, живы и мы, маги. Прежних водопадов Силы у нас больше нет, зато мы научились виртуозно управлять ручейками. Гору необязательно сдвигать, её всегда можно немного подточить, и она рухнет сама.

Кот прервался, чтобы допить пиво. После чего с удовольствием крякнул и продолжил.

– Так вот, магами не становятся просто так. Тебя к этому знанию вела вся твоя жизнь, хоть и довольно причудливым образом. Обычно обучение начинается лет с тринадцати-четырнадцати, а ты дозрел только сейчас. Подумай, надо ли оно тебе. Моя мама говорит, что если лошадь сдохла, надо с неё слезать. И уж точно не пытаться её запрячь. Может так получиться, что моё Искусство не для тебя. Ты же прекрасно прожил почти тридцать лет без него. Ну, так живи дальше. Да, судьба нас столкнула, но кто тебе сказал, что это обязательно на благо? Может, это дохлая лошадь, которую нет смысла седлать? Подумай. Крепко подумай.

– А моя мама говорит, что главное – детей родить, – сказал Дикобраз. – Ну и работать стабильно. Да только я этого уже накушался полной ложкой! Не могу больше об потолок башкой биться. Не хочу как все. Мне надо знать, обязательно надо.

Кот пожал плечами.

– Ладно, слушай. Магия – это искусство познания себя и через это – познание мира. С точки зрения обывательской, плюшки в этом занятии отсутствуют. Ни тебе власти над мирами, ни ходящих гор, ни джинов на посылках. Ничего такого, о чём пишут в бульварной фэнтези. Зато опасности вполне реальные. Например, можно банально сойти с ума от перенапряжения. А можно попасть в лапы Святой Инквизиции. Да-да, эти ребята никуда не делись, а, наоборот, вышли на международный уровень. А функция у них прежняя – следить, чтобы маги не вредили людям. Агенты священной Конгрегации везде, уже лет двести у них представительства по всему миру. В Москве – тоже. Зарвёшься – за тобой придут. А ещё есть другие маги. У каждого свои интересы и вмешательства в свои дела они не терпят. Решат, что мешаешь, могут подставить или убрать. Но это всё мелочи жизни. Есть вещи, куда страшнее обычной физической смерти, и грозить они тебе будут постоянно. О них узнаешь позже сам, если хватит силы воли. Вообще в магии многое зависит от воли, знаний и тренированности. Это не только искусство, но и наука. Короче, ты подумай крепко, сейчас ничего не говори. Приезжай в гости через два дня, тогда и ответ дашь. А я пошёл, не провожай.

Кот допил пиво, резко встал и вышел из комнаты, оставив Дикобраза в полном недоумении.

Когда в прихожей хлопнула дверь, Дикобраз неспеша поднялся, отнёс обе кружки в раковину на кухне, вернулся к себе в комнату, сел в кресло и пустым взглядом уставился в монитор.

С самого детства ему казалось, что в мире чего-то не хватает, чего-то очень важного. Но учебники объяснили ему, что он неправ, что всё на месте и объясняется физикой, химией, биологией и психологией. Что яркие сны не больше, чем игра воображения. Что само воображение не особенно и нужно в жизни. В свои четырнадцать он согласился жить в таком мире, и яркие сны оставили его. Почти оставили.

Седьмая глава

– Сначала была Империя. Никто не помнит уже, как она называлась. Это её осколки потом стали всякими там Лемуриями, Атлантидами и прочими Египтами, – Кот начал рассказывать ещё в лифте. – Правили там маги-жрецы. Как тебе известно, в любой нормальной традиции маг и жрец это одно и то же. Потом уже понятия искусственно разделили апологеты монотеизма. Церковь в ту пору рвалась монополизировать общение человека с Высшими силами, стать обязательным посредником. Притом посредником единственным. В конце концов, ей это удалось блестяще. Костры инквизиции, пытки, в случае России – ссылки в отдалённые монастыри. Любых инакомыслящих церковные иерархи не терпели. Впрочем, это никак не мешало нам рождаться раз за разом, иногда магами, иногда – нет, но всякий раз с тягой к новому, к познанию. Жрецы же постепенно костенели и к настоящему моменту практически полностью утратили смысл всех своих ритуалов. Погоди, Дикобразик, не перебивай. Лучше съешь ещё этих мягких французских булок, хех, да не, пиво в холодильник ставь, а чипсы на стол. У меня тут немного не убрано, звиняй. Присаживайся к столу, да слушай.

Два дня, отведённые Котом на размышления, Дикобраз места себе не находил. О чём тут думать – трясти надо! Душа пела в предвкушении.

Ожидание тянулось как в детстве тридцатое декабря, когда ждёшь Деда Мороза и Снегурочку. Четверг полз черепахой, пятница дрейфовала медленнее континентов.

– Так вот, большинство магов текущего поколения это очень старые души, те, кто много раз рождался. Например, я изначальную Империю не застал, а ты там жил. Ты сам мне рассказывал в одном из воплощений. Кстати, когда вспомнишь, в каком – поржёшь. Ты тогда по Лондону бомжевал, всем рассказывал, что Джон Ди украл твои идеи, но однажды ты обязательно отомстишь, вот только эту бутылку джина допьёшь. А на опохмел ты выпрашивал, рассказывая по лондонским кабакам байки из своих прошлых жизней. Не знаю, джин, наверно, на тебя так действовал – ты тогда помнил почти всё, что с тобой было, в деталях, поэтому рассказов у тебя было неисчерпаемое количество. Что? Как ты тогда закончил? Не знаю, я тебя случайно встретил, мы выпили, а через неделю ты пропал. Говорят, потом выловили кого-то похожего в Темзе. Не-не-не, это не я, я тогда вообще проездом в Лондоне был, тебя случайно встретил.

Кот поднял кружку.

– Ну, прозит! Не смеши, с Верой твоей ты только в этом воплощении познакомился. Не придумывай, нет у вас никакой вечной любви. Про неё вообще разговор отдельный будет, потом как-нибудь. Вернёмся к нашим баранам. В старой Империи ты рождался несколько раз и даже достигал высоких ступеней посвящения. Сам говорил, что участвовал в каких-то масштабных проектах. То ли усмирял целые провинции, то ли порталы строил, ты никогда в подробности не вдавался. Сам вспоминай, тут я тебе не помощник.

Кот долил пива в кружки.

– Когда Империя развалилась, начался хаос. Ну, как всегда. Все стали делить власть, а Сила уже тогда начала уходить из мира, маги теряли влияние, теряли знания. Многие решили не ждать и свалили в соседние пространства. Оставались такие, как мы: те, кто чувствовал ответственность за этот мир и не хотел его бросать. Ну и, само собой, те, кто хотел быть первым на деревне, раз уж не получилось сотыми в Риме, хех.

Все дальнейшие империи вроде римской были только слабыми отражениями Империи древней. Как круги на воде, чем дальше, тем круг больше, да волна ниже. Сила уходила, горы двигать уже никто не мог, моря осушать – тоже, да и воспоминания переносить из жизни в жизнь становилось всё труднее. Традиция разделилась на множество течений, каждое из которых по сути говорит об одном и том же, но разными словами. И эти разные слова по-разному интерпретируются адептами. Часть этих течений стала потом мировыми религиями.

Кот вздохнул и надолго задумался.

– Маги? А что маги? Рождались, сражались, изобретали. Умирали. Снова рождались. Разрозненные школы растеряли многое, сосредоточившись каждая на своём. Даже если в каком-то воплощении везло стать магом, большая часть жизни тратилась на обучение всякой ненужной шелухе. Века с десятого магия вообще перестала существовать как искусство. Церковь заняла господствующее положение, всё остальное почиталось ересью. Маги стали рождаться людьми искусства, учёными, иногда воинами или политиками. Ну или священниками, а то и инквизиторами.