Колючий Путь

Для Высших нет разницы между астралом и обычной реальностью. Они строят города и говорят с драконами. Меняют улицы Серого города, чтобы посмотреть на новые узоры крыш. Путешествуют, сокращая земные расстояния через верхние слои астрала (невежды называют это телепортацией). Иногда Высший забывает себя и не возвращается из очередного путешествия. Мудрецы-архонты давно спорят, почему это происходит. Одни говорят – это переход на новый уровень бытия. Другие считают, что Высшие становятся фейерверком, вспышкой над Серым городом, пополняя собой общемировую память.

Я кружу над городом, прислушиваясь к симфонии внутри меня: так много голосов, цветов и запахов, все они рады мне и зовут, зовут, зовут. Ещё немного, и я растворюсь среди них, стану астралом или тем, что дальше. Нет! Не позволю никому управлять мной, моя воля – остаться, мой путь не окончен!

Хор не умолкает, но отступает на второй план. Ещё одно испытание позади.

Лабиринт бесконечен, войдя в него, ты будешь идти по нему всегда, потому что это Путь мага. Каждый миг – это новое Испытание на Пути. Оступаться нельзя. У Высших нет права на ошибку, потому что их ошибки слишком дорого обходятся всему мирозданию. Я готов нести ответственность, но мне ещё многому предстоит научиться: у Пути нет конца, и сейчас я вступил на новый этап.

Ветер бьёт так, словно хочет освежевать. Мозаика крыш несётся навстречу.

Где крылья?!

Пропали. Сожжены солнцем, оторваны ветром.

Падаю, падаю, падаю. Раскалённый молот света вбивает меня в тонкие ножи ветра.

Боль в астрале – тоже боль. Сосредоточиться! Только так можно вернуть крылья. Вот так, потихоньку, ещё чуть-чуть, и ещё.

Замысловатый рисунок внизу распался на отдельные крыши. Кажется, я вижу отдельные черепицы.

Не отвлекаться. Почти получилось. Ещё немного, ну же!

Есть! Знакомое ощущение разворачивающихся крыльев. Получилось, но что это за грохот? И что за осколки в воздухе?

Ааааа! Рёбра меряются прочностью со стропилами. Хрустят и те, и другие.

Получается, теперь я – падший?

Ну ничего, первая лепёшка комом, в следую…

Удар!

…ющий раз… Аааа!.

Электрический кнут хлестнул по позвоночнику.

Где я?! Что происходит?!

– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Октябрьская»! – Дикобраз вздрогнул, распахнул глаза, замотал головой. Поезд дёрнулся, серые мраморные колонны поплыли влево. Круглые барельефы мелькали всё быстрее. Вот светофор и служебные двери за ним.

Правая рука затекла, ладонь вспотела. Поручень над головой был шершавым: наверное слезла краска. Дикобраз унял дрожь и пару раз глубоко вздохнул. Спокойствие, только спокойствие. Сердечко колотится, это ничего, бывает. Сколько раз твердил себе: не спать в метро, не спать!

Спина ныла, поролоновые колени подгибались. Перед внутренним взором кружились огромные белые перья. Подкрашенные алым они грациозно танцевали в пыльном облаке. Солнечные лучи пробивали пыль навылет.

Дикобраз зажмурился и покачал головой, попытался сменить руку на поручне. В мозгу гудел большой колокол, пальцы не сразу согласились отпустить приятную металлическую шершавость. Нашарить металлическую палку левой рукой удалось только со второй попытки.

Вот жеж ё-моё. Эк меня расколбасило. На работу не опаздываю?

Дикобраз поправил очки и вытащил телефон из кармана пальто. Потёртый чёрный кирпичик, как и верхняя одежда, служил давно и верно. Связь держал отлично, время и смски показывал. Музыку в дороге слушать сложновато, памяти-то всего тридцать четыре мегабайта, но это мелочи. Камера, опять же, хорошая. На кой нужны все эти новомодные айфоны, сенсорные экраны и прочие навороты – непонятно. Так сколько там таймов наклокало? Без пятнадцати восемь. Нормально.

Дикобраз выдохнул, вернул телефон обратно. Пальцы поглаживали бугорки кнопок. Приятная на ощупь резина успокаивала. На центральной цифре, с пятёркой, была маленькая пимпочка.

Всё прошло, никаких больше полётов и падений, расслабься.

Свистопляска перед глазами постепенно устаканивалась, привычная обыденность убаюкивала сознание, как вид знакомой гавани успокаивает вырвавшегося из шторма капитана. Дикобраз аккуратно поводил головой из стороны в сторону – вроде норма. Фух. На следующей выходить, надо пробираться к выходу.

Прямо перед Дикобразом – нога за ногу – сидела девушка с чёлкой ядовито-свинячьего цвета среди антрацитовой копны волос. Провод от огромных наушников в виде черепов тянулся куда-то вглубь чёрной короткой куртки, из-под которой выглядывала фиолетовая рубашка в красно-белую клетку. Обтягивающие джинсы и белые кеды с салатовыми шнурками завершали картину. Обувка в такт музыке подёргивалась в опасной близости от любимого пальто.

Сраные эмо! Трудно было нормально сесть что ли? Час пик, между прочим!

Дикобраз поджал губы, аккуратно огибая качающуюся ногу, и стал протискиваться к выходу. Сосед, тучный мужик в дешёвом костюме и розовой, расстёгнутой на две пуговицы рубашке, выходить явно не собирался. Куртку толстяк перекинул через руку, его лицо покраснело, волосы взмокли. Коричневый кожаный портфель уютно устроился на полу меж необъятных ножищ.

Интересно, что полагается носить в этих модных барсетках, сумках и портфелях? Книги? Завтрак? Или достаточно просто таскать с собой эти аксессуары? Например, для понта или чтобы друзья и семья видели, что подарок пришёлся ко двору?

Просочившись мимо толстяка и его поклажи, Дикобраз оказался за спиной высокой одутловатой блондинки с распущенными волосами. Они настырно лезли в нос, от них несло еловым лесом, облитым парой цистерн яблочного сиропа. Вкупе с потным амбре толстяка этот иприт безжалостно насиловал даже отбитое табаком обоняние Дикобраза. Блондинка собиралась выходить, обойти её было нереально, а её причёска занимала всё свободное пространство.

Дикобраз прикрыл глаза, сделал музыку в наушниках погромче и приготовился стойко перетерпеть химическую атаку. Под «Белую гвардию» сделать это оказалось не так трудно.

Ты лежишь на горе, на высокой горе

И видишь сон.

А по небу плывут иллюстрации сна -

Облака.

То, что снится тебе, происходит со мной

На земле.

Я сижу у реки, наблюдая полет

Мотылька.

После разговора с Котом прошло три дня. И три ночи. Каждую из которых Дикобраз летал над неведомым городом. Как окровавленные перья, медленно кружащиеся в пыльном конусе света.

Стоп! Не думать об этом!

Дикобраз помотал головой. Прядь блондинистых волос щекотала ноздри.