Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

¹³домчится.Этот глагол сочетает значения «мчаться» и «достигать».

XXXVIII

Эта строфа известна только по публикации Грота (см. коммент. к XV–XVI):

Исполни жизнь свою отравой, Не сделав многого добра, Увы, он мог бессмертной славой  ⁴ Газет наполнить нумера. Уча людей, мороча братий При громе плесков иль проклятий, Он совершить мог грозный путь,  ⁸ Дабы в последний раз дохнуть В виду торжественных трофеев, Как наш Кутузов иль Нельсон, Иль в ссылке, как Наполеон, ¹² Иль быть повешен, как Рылеев.

Две последние строки, возможно, были опущены Гротом по цензурным соображениям.

^1–7Этот образ — прозрение Пушкина, ибо эти черты относятся к типу любимых и ненавидимых публицистов пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годов, таких как радикалы Чернышевский, Писарев и другие гражданственные, политико-литературные критики — жесткому типу, еще не существовавшему в 1826 г., когда была сочинена эта замечательная строфа.

¹²Кондратий Рылеев (1795–1826), выдающийся декабрист, присоединившийся к движению декабристов в начале 1823 г. и приговоренный к повешению. Весьма посредственный автор «Дум» (1821–23) — двадцати одного патриотического стихотворения на исторические темы (одно из которых, монолог Бориса Годунова, любопытно перекликается некоторыми интонациями с отрывком из написанной двумя годами позднее трагедии Пушкина того же названия). Ему также принадлежит длинная поэма «Войнаровский» на украинскую тему (Мазепа и т. д.), отдельное издание которой появилось в середине марта 1825 г.

См. также коммент. к главе Четвертой, XIX, 5.

XXXIX

А можетъ быть и то: поэта Обыкновенный ждалъ удлъ. Прошли бы юношества лта:   ⁴  Въ немъ пылъ души бы охладлъ. Во многомъ онъ бы измнился, Разстался бъ съ музами, женился, Въ деревн, счастливъ и рогатъ,   ⁸  Носилъ бы стеганый халатъ; Узналъ бы жизнь на самомъ дл, Подагру бъ въ сорокъ лтъ имлъ, Пилъ, лъ, скучалъ, толстлъ, хирлъ, ¹²  И наконецъ въ своей постел Скончался бъ посреди дтей, Плаксивыхъ бабъ и лекарей.

XL

Но что бы ни было; читатель, Увы, любовникъ молодой, Поэтъ, задумчивый мечтатель,   ⁴  Убитъ пріятельской рукой! Есть мсто: влво отъ селенья, Гд жилъ питомецъ вдохновенья, Дв сосны корнями срослись;   ⁸  Подъ ними струйки извились Ручья сосдственной долины. Тамъ пахарь любитъ отдыхать, И жницы въ волны погружать ¹²  Приходятъ звонкіе кувшины; Тамъ у ручья въ тни густой Поставленъ памятникъ простой.

^5–14Ручей и ветви живут даже после смерти их певца. В своем первом опубликованном стихотворении «Другу стихотворцу» (1814) Пушкин советовал забыть «ручьи, леса, унылые могилы». Тональность, однако, заразительна.

Надо заметить, что ручеек Ленского прокладывает путь во владения Онегина. И «Мой кумир» («Idol mio») Онегина, последний изданный им звук, который мы слышим (глава Восьмая, XXXVIII, 13), в чем-то родствен «идеалу» Ленского (глава Шестая, XXIII, 8) — последнему слову, которое он пишет в нашем присутствии. Таким образом, и в последней строфе романа «идеал» напоминает о прилагательном того же корня в Посвящении. Налицо — тайный сговор слов, подающих сигналы друг другу по всему роману из одной части в другую.

«Струйки… / Ручья» (строки 8–9); «струйки… (уменьшительное от „струи“ в главе Четвертой, XXXIX, 2) / Ручья», который внезапно порождает «волны» (строка 12), напоминают нам о некоторых связанных с водой превращениях во сне Татьяны (глава Пятая, XI, 5–14; XII, 1–2, 13), но тогда, с другой стороны, «волны» в обоих отрывках — всего лишь попытка передать смысл французского слова «ondes» <«волна»>, которое не имеет точного эквивалента в русском языке; «ручей» же, вообще говоря, обычно употребляемый Пушкиным в самом широком смысле, часто является просто синонимом слова «поток».

Заметим также, что «Есть место» (строка 5), имеет классическую интонацию «est locus» (например, «Есть в италийской земле меж горами высокое место», «Энеида», VII, 563 <пер. С. Ошерова>.

^5–14[см. также XLI; глава Седьмая, VI–VII] Профессор Чижевский утверждает (с. 270): «…эта тема [могила юноши] использовалась К. Delavigne („Messenie“)». Такого поэта, как К. Delavigne, не существует, а если имеется в виду Казимир Делавинь (С. Delavigne) (пояснение, которое запоздало предлагает указатель), то ни он, ни кто-либо другой не написал что-нибудь называемое «Messenie», а если имеется в виду собрание патриотических элегий Делавиня «Les Mess'eniennes» <«Мессинские элегии»>, то в них не воспето ни одной могилы юноши.

¹⁴[см. также XLI, 13; глава Седьмая, VII, 9, 12]. Простота памятника является еще одной тематической условностью в ряду «расцвет — рок» или «рок — могила». Ср. романс в четырех элегических четверостишиях, озаглавленный «Вертер Шарлотте, за час до смерти» Андре Франсуа де Купиньи (1766–1835), строфа III (в «Almanach des Muses» [1801], с. 106):

Vers le soir, pr`es de l'urne o`u ma cendre paisible Dormira sous l'abri d'un simple monument, Viens r^ever quelquefois; que ton ^ame sensible Plaigne l'infortun'e qui mourut en t'aimant… <Приходи вспомнить о былом вечернею порою к урне с моим мирным прахом, Покоящимся под простым памятником; Пусть твоя нежная душа пожалеет несчастного, Который умер с любовью к тебе…>.

Это — модель элегии Туманского, которую я цитирую в моем коммент. к главе Шестой, XXI, 4.

См. также упоминание Байроном могилы генерала Марсо в «Чайльд-Гарольде», III, LVI, 1–2:

Близ Кобленца, на холмике, глядит Простая пирамида с возвышенья. <Пер. В. Фишера>.

Есть также «памятник простой» в оде Пушкина 1814 г. «Воспоминания в Царском Селе».

XLI

Подъ нимъ (какъ начинаетъ капать Весенній дождь на злакъ полей) Пастухъ, плетя свой пестрый лапоть,   ⁴  Поетъ про Волжскихъ рыбарей; И горожанка молодая, Въ деревн лто провождая, Когда стремглавъ верхомъ она   ⁸  Несется по полямъ одна, Коня предъ нимъ остановляетъ, Ремянный поводъ натянувъ, И, флеръ отъ шляпы отвернувъ, ¹²  Глазами бглыми читаетъ Простую надпись — и слеза Туманитъ нжные глаза.

^1–4Ср.: Мильвуа, «Падение листьев» (первый вариант текста):

Mais son amante ne vint pas Visiter la pierre isol'ee, Et le p^atre de la vall'ee Troubla seul du bruit de ses pas Le silence du mausol'ee. <Ho его любимая не пришла Посетить уединенный камень, И пастух из долины Единственный нарушал шумом своих шагов Молчание гробницы>.