Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Гермиона же, напротив, была уверена, что замуж не выйдет — хотя бы потому что мужчину, которого искренне любила, она была готова выносить не чаще пары раз в неделю, порционно. Да и вообразить Шерлока образцовым мужем не выходило, равно как и себя — примерной женой.

Гермиона позволила своему воображению нарисовать абсурдную картинку — как вместе с Шерлоком, например, выбирает мясо для барбекю («Брось, неужели не ясно, что владелец этой коровы курил кальян и не следил за ее питанием!»), устраивает воскресный ужин («Надеюсь, вы не против, если Билли — мой домашний череп — будет сидеть с нами?») или отправляется на курорт («Можешь

поплавать, а я пойду и раскрою четыре убийства, которые недавно здесь произошли. Джон, ты со мной?»). От увлекательного процесса Гермиону оторвала Джинни — и вовремя, иначе она начала бы хихикать вслух и привлекла бы к себе всеобщее внимание.

— О чем замечталась? — спросила подруга, садясь рядом.

— О разном, — уклонилась от ответа Гермиона, которой вовсе не улыбалось пересказывать свои бредовые фантазии.

— Мама тебя мучила?

— Пыталась.

Джинни фыркнула и приманила со стола бутылку вина и два бокала, разлила, сунула один Гермионе.

— За что будем пить?

Джинни хмыкнула и уточнила:

— За твою личную жизнь, похоже, бесполезно?

Гермиона аккуратно показала Джинни кулак, и та прижала руку ко рту:

— Молчу! Тогда за исполнение желаний.

Гермиона задумалась — а чего она желает? Подняться по карьерной лестнице — так уже некуда, следующая ступень — пост министра магии, и это просто вопрос времени. Получить в конце концов то самое пресловутое женское счастье? Кажется, нет — не ее вариант. Прославиться? Тоже не то — ее имя знают даже школьники, куда уж больше славы. Установить справедливые законы, добиться процветания магического мира? И это не подходит — это не желание, а цель. Тогда чего она желает? Пожалуй, чтобы несносный обормот с шилом в заднице, зовущийся Шерлоком Холмсом, живым и здоровым вернулся домой.

— За исполнение желаний! — отсалютовала она Джинни бокалом. Та хитро улыбнулась — не то затеяла пакость, не то угадала направление мыслей Гермионы, — и первой пригубила вино.

Праздник закончился, когда совсем стемнело — малышку Розу, конечно, Милли унесла домой значительно раньше. Гермиона до конца опасалась каких-нибудь побочных эффектов от вина Джинни, но, кажется, ей в этот раз повезло, и вино было просто вином. И все-таки перед тем, как аппарировать домой, она выпила универсальный антидот, который носила в сумочке — с Джинни сталось бы подмешать зелье, которое меняет цвет волос на ярко-голубой, к примеру, да еще и отсроченного действия.

Оказавшись у себя в гостиной, Гермиона сразу же почувствовала чей-то чужой взгляд, и уже хотела было отчитать Шерлока за привычку вламываться к ней в дом по ночам, но вдруг вспомнила — Шерлок в Восточной Европе. Едва ли он оставил бы свое дело и зашел бы к ней выпить чаю. Она мгновенно наколдовала щит, а следом засветила мощный «Люмос» — и вскрикнула.

В кресле напротив камина сидел Драко Малфой.

Примечание:

* — обнаружилось фактическое несоответствие (спасибо Sorting_Hat). Ранее написала, что детям Гарри и Джинни сейчас десять и одиннадцать лет, но это не так. На дворе 2014 год, так что Джеймсу девять, а Альбусу восемь.

Конечно, это не любовь. Глава 32.2

За миг до того, как с палочки Гермионы сорвалось проклятие, Малфой выкрикнул:

— Подожди!

Гермиона замерла, но палочку не опустила ни на дюйм. Она

была готова атаковать в любую секунду. Впрочем, Малфой не предпринимал каких-либо попыток напасть, просто сидел в кресле.

— Что тебе нужно? — спросила она с угрозой.

— Поговорить. Если хочешь, обезоружь меня.

Гермиона не колеблясь произнесла: «Экспеллиармус!», — и палочка Малфоя прилетела к ней.

— Говори.

— Мне жаль, что так вышло с Холмсом, — сказал он. — Жаль, что он умер.

Гермиона позволила себе вспомнить те страшные доли секунды, когда Шерлок летел вниз с крыши больницы, и слезы сами собой подступили к глазам. Что бы Малфой ни задумал, нельзя дать ему понять, что Шерлок жив.

— Очень своевременные сожаления, — ответила она ядовито.

— Я не хотел такого исхода.

В этот момент Гермиона снова едва не наложила на него проклятье и прошипела:

— Как у тебя только язык поворачивается?!

— Послушай! — Малфой встал из кресла и подошел к окну, присел на подоконник. — Я испытывал глубокую неприязнь к Шерлоку Холмсу с первых минут нашего знакомства. Когда ты ушла к нему от меня, я его возненавидел, очень сильно…

— Ты идиот, — вздохнула Гермиона, — между мной и Шерлоком ничего тогда не было. Его не интересуют… не интересовали физическая близость и эмоциональная привязанность. Никогда.

— Ты не видела себя со стороны тогда, в его постели.

— В любом случае, — прервала его Гермиона, — к делу это не имеет отношения. Что бы ты ни испытывал, ты фактически убил его. Разговор окончен.

— Подожди! — он вскинул руку в останавливающем жесте. — Об этом я и хочу поговорить. Я много времени думал о произошедшем. О том, как пытался удержать тебя в кабинете, помогая Джейсону завершить дело, как обезоружил. И…

Он сделал паузу, потер подбородок тем жестом, который когда-то позволил Гермионе найти сходство между ним и Шерлоком, потом побарабанил пальцами по стеклу и продолжил:

— Я испытываю отвращение к убийству. Любому. Я не смог убить даже тогда, когда от этого зависела моя жизнь и жизнь моих родных. И то, что я совершенно спокойно, с полной уверенностью в своей правоте способствовал убийству пусть неприятного мне, но живого человека — это нонсенс. Я не мог так поступить в здравом уме.

Гермиона подняла палочку чуть повыше и уточнила холодно:

— Хочешь спеть мне песенку про «Империус»? Не поверю.

— Не «Империус». Послушай, Гермиона…

— Не называй меня по имени!

— Грейнджер, — он вздохнул, — я не пришел бы сюда просто так. Поттер прижал меня к ногтю очень серьезно, поднял старые документы, провел обыск и нашел у меня три десятка запрещенных артефактов и дюжину зелий, а потом как следует подставил. Одно его слово — и меня ликвидируют при задержании как опасного преступника. Мне невыгодно находиться в Британии, но я здесь.

— Я тебе поверила однажды, Малфой. Когда после войны ты убедил меня в том, что изменился, — сказала Гермиона, — не думаю, что хочу верить тебе еще раз. Но я готова выслушать твои соображения.

— Что-то повлияло на меня, — сказал он торопливо, словно опасаясь, что его прервут, — что-то мощное. Это не «Империус» — я бы иначе не помнил своих действий. Это что-то другое. Клянусь тебе, я не стал бы делать то, что сделал, находясь в своем уме.

Он замолчал и отвернулся к окну, заинтересовавшись редкими прохожими.

Поделиться с друзьями: