Конечно, это не любовь

На её последних словах все члены Визенгамота подняли палочки и ответили хором:

— Свидетельствую.

Значок на мантии Гермионы вспыхнул ярким светом и изменился — серебряные буквы ДМП исчезли, а вместо них сложились две чёрные перекрещенные «М».

Молчавший до сих пор зал снова взорвался приветственными криками — волшебники рукоплескали своему новому министру.

Кингсли едва заметно улыбнулся и коротко наклонил голову. Кажется, он немного гордился Гермионой.

— Для меня большая честь, — сказала Гермиона негромко, — занять этот пост. Я благодарю всех, кто отдал за меня свои голоса. Встав во главе магического сообщества Великобритании, я направлю все силы, всю энергию на то, чтобы продолжить дело министра Шеклболта — стремиться к процветанию, спокойствию и благополучию всего нашего мира и каждого из вас.

Конец её речи потонул в овациях — и по одному волшебники вставали со своих мест, отдавая ей дань уважения.

Обратный путь до временного кабинета занял больше часа несмотря на помощь авроров, ограждавших её от излишне активных волшебников, — лорды и чиновники наперебой стремились пожать ей руки, фотографы мельтешили, надеясь получить колдографии получше, журналисты сыпали вопросами.

Наконец, шумная толпа осталась позади — авроры закрыли за Гермионой дверь.

Гермиона шумно вздохнула тут же услышала:

— Поздравляю, мадам министр.

— Гарри! — рассмеялась она и обняла его.

— Ты держалась великолепно, — сказал он с довольной улыбкой. — Мои парни всерьёз считают, что к тебе нужно приставить особую охрану — как к самому красивому министру магии в истории. Боятся, что украдут.

Гермиона расхохоталась, вообразив себе картину собственного похищения.

— Твоим парням стоит больше думать о работе, — заметила она. — Слабовато ты их загружаешь, господин старший аврор, раз они успевают отвлекаться на обсуждение моих сомнительных внешних данных.

— Готова к новому выходу?

Гермиона грустно вздохнула — как бы ей ни хотелось, от официального приёма, плавно переходящего в банкет, уклониться было нельзя.

— Как будто у меня есть выбор, — ответила она. — Джесс!

Секретарша подскочила к ней с парадной мантией на вешалке и мешочком с артефактами. Гермиона забрала мешочек, надела обратно порт-ключи, достала часы, по привычке приоткрыла крышечку — и выронила их из внезапно ослабевших пальцев.

Гарри нагнулся, поднял артефакт и покачал головой:

— Ты не можешь…

— Я должна, — ответила Гермиона, но отлично понимала, что друг прав. Она не может просто всё бросить — у неё есть долг. И он требует, чтобы она переоделась в парадную мантию, нацепила радостную улыбку и отправилась на прием по случаю собственной инаугурации вне зависимости от того, в какой смертельной опасности оказался Шерлок Холмс.

— Не можешь, — повторил Гарри. — И я не могу.

Гарри был прав: Министр магии и глава Аврората не могли сбежать с торжества.

— Оставьте нас, — велел Гарри, и Джесс выскользнула из кабинета через заднюю дверь.

Гермиона больно прикусила костяшки пальцев, а потом прошептала почти жалобно:

— Гарри?..

Он взъерошил волосы и поморщился — не приходилось сомневаться, что его гриффиндорская натура требовала немедленно бросить всё и отправиться спасать друга, но годы службы в Аврорате приучили к тому, что далеко не всегда можно делать то, что хочется. Он молчал некоторое время, потом сунул руку в карман пиджака и достал галеон. По слишком яркому блеску Гермиона сразу опознала фальшивку собственного изготовления. Гарри стукнул по нему палочкой трижды и снова убрал в карман.

— Кого ты вызвал?

— Рона. И Джорджа. Только они двое могут сейчас делать всё, что им заблагорассудится, — он взмахнул палочкой и произнёс: — Экспекто Патронум.

Серебристый олень склонил перед ним рогатую голову.

— Встреть и проводи, — сказал Гарри. Олень кивнул и исчез.

Гарри подвинул себе стул и сел, опёрся руками о колени. Гермиона осталась стоять. Она не чувствовала течения времени — как будто вокруг всё замерло. Она только что дала клятву заботиться об интересах волшебного мира больше, чем о собственных — и уже готова её нарушить. Ради Шерлока.

Рону и Джорджу потребовалось восемь минут, чтобы добраться до самого защищённого кабинета в министерстве. Их явно только что выдернули из магазина — они были в повседневных мантиях и довольно улыбались. Впрочем, улыбки пропали с их лиц моментально.

— Что случилось? — спросил Рон.

Гермиона сделала короткий вдох, глубокий выдох и хотела было начать объяснять, но Гарри её опередил.

— У нас проблемы.

Джордж прищурился — в прежние времена (похоже, что в прошлой жизни) этот прищур означал бы готовность совершить очередную каверзу, но у нынешнего Джорджа он значил просто вежливое любопытство.

— Кого спасаем? — уточнил он.

Гарри кивнул на Гермиону и спросил:

— Найдёте оборотное зелье?

Гермиона охнула — она собиралась попросить друзей разыскать Шерлока и помочь ему, но Гарри в очередной раз поразил её, сгенерировав план настолько же гениальный, насколько и безумный.

Джордж сунул руку по локоть в карман (видимо, такой же бездонный, как сумочка Гермионы) и вытащил флягу, отвинтил крышку, заглянул.

— На три-четыре часа хватит.

— Мало. Тем более, что придется делить на двоих, так что вместо трёх — полтора.

Рон щёлкнул языком и сказал:

— Значит, один из нас пьёт оборотку, а второй идёт с Гермионой. Прости, дружище, но ты сегодня не в деле. Гермиона, готова?

Гермиона взглянула на Гарри, потом на Джорджа, и выдернула волос, бросила во флягу.

Гарри снова сжал её пальцы.

— Вы это сделаете. Я присоединюсь к вам сразу же, как смогу.

Гермиона кивнула, взяла Рона за руку и активировала порт-ключ наружу. При себе у Гермионы не было никаких вещей Шерлока, поэтому она без раздумий аппарировала в закуток на Бейкер-стрит, выглянула из-за угла — и почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Рон поймал её за плечи и пробормотал:

— Проклятье!

На том месте, где раньше располагалась гостиная квартиры 221-б, теперь зиял чёрный обугленный провал. Вокруг суетились полицейские, в небе кружили вертолёты. Не приходилось сомневаться в том, что несколько часов назад здесь прогремел взрыв.

Гермиона перевела взгляд на часы — стрелка с именем «Шерлок» указывала на смертельную опасность и подрагивала, то и дело издавая тихий звон. Гермиона неожиданно поняла, что понятия не имеет, как поведёт себя артефакт в случае смерти того, на кого он настроен. Сломается? Или так и будет показывать смертельную опасность, не имея возможности сообщить правду.