Конечно, это не любовь

Гермиона не позволила бы этому произойти. Она никогда не понимала концепцию меньшего из двух зол и была готова жизнь отдать за друзей и семью. Выстрелила бы она сейчас? Никогда.

— Цветов не нужно. Это мое пожелание.

— Пять минут, — пошептал Шерлок, — ей понадобилось пять минут, чтобы уничтожить в нас все человеческое.

Сзади с экрана смотрела Эвр — Шерлок слышал ее учащенное дыхание. Джон нелепо открыл рот — хотел что-то сказать, но не мог подобрать слова. Майкрофт ждал, не моргая и не двигаясь. Идеальная мишень.

Шерлок выживал слишком много раз.

Он должен был умереть в пятнадцать, когда на него напала жуткая волшебная тварь и Гермиона впервые спасла его жизнь. Потом он мог умереть под пытками похитивших его конкурентов Майкрофта. Позднее — от передоза, причем не раз. Он падал с крыши, ломал спину, но всякий раз Гермиона вытаскивала его. Чудом. Сегодня было не время для чудес — она не могла прийти. Она торжественно принимала пост Министра магии и едва ли могла следить за своими часами, а даже если бы и могла, она не догадалась бы искать его в Шеринфорде. И он не оставил ей никаких подсказок, куда направляется.

Чудеса закончились.

Майкрофт точно подметил — Эвр нужен был он, Шерлок. Это с ним она играла в игру, его эмоции, страхи, переживания были для нее ценными. Без него Джон и Майкрофт не будут ее интересовать, и это даст им шанс выбраться, а Джон проследит, чтобы девочку в самолете спасли. С него достаточно игр — он собирался закончить последний раунд на своих условиях.

— Не в мою смену, — сказал он и опустил пистолет.

— Шерлок, так нельзя! — воскликнула Эвр с экрана.

— Один хороший человек просил, чтобы его помнили, — он кивнул Майкрофту, — я помню управляющего. Десять…

Он прижал дуло пистолета себе под подбородок — металл обжег кожу холодом, чувствительность повысилась в разы.

— Девять.

Эвр кричала, что это неправильно, что ему столько всего еще нужно узнать, но он не собирался ее слушать.

— Восемь.

— Ты еще ничего не знаешь про Рыжую Бороду!

Ему уже было плевать. Иллюзорная Гермиона в Чертогах положила теплую руку ему на плечо — не приходилось сомневаться в том, что она останется с ним до конца, что бы ни произошло.

— Семь. Шесть.

В этот раз не было ничего, похожего на страх, не было никаких сожалений, не билось в голове безумное: «хочу-жить!».

— Пять. Четыре.

Эвр еще может прекратить игру. Она уже один раз спасла его жизнь, не дав отправиться на смертельно-опасное задание в Восточную Европу, возможно, спасет снова. Но ей придется поторопиться.

— Три.

Шею сзади кольнуло. Майкрофт и Джон тоже дернулись и зашатались.

— Два, — слабеющим голосом произнес Шерлок, а потом сознание покинуло его. Последней мыслью было: «Игра еще не закончена».

Он очнулся от испуганного:

— Алло?

Голова гудела — Эвр, похоже, не блистала в химии или перестраховалась, зная о его наркозависимости, потому что, судя по ощущениям, ему вкололи лошадиную дозу транквилизатора.

— Вы еще там?

— Да, я здесь, — ответил он. Горло саднило, но это был временный эффект. Шерлок ощупал голову и обнаружил закрепленный наушник с микрофоном.

— Куда вы ушли? — девочка в самолете едва сдерживала слезы.

Шатаясь, Шерлок поднялся со стола, на котором лежал, и попытался осмотреться в темноте.

— Извини, похоже, связь прервалась.

— Вы сказали, что поможете, и ушли. Взрослые вечно врут!

В комнате было всего два источника света — старая масляная лампа с едва тлеющим фитилем и полная луна, заглядывающая в зарешеченную крышу. Шерлок подхватил лампу и попытался понять, где находится, попутно успокаивая девочку. Ей предстояло сделать то, что под силу не каждому взрослому — посадить самолет в безопасное место, спасти свою жизнь и жизни сотни других людей.

— Ты должна быть очень храброй девочкой, — сказал он так мягко, как умел, — можешь быть храброй? Ради меня?

— Я… попробую.

— Тогда пройди в кабину самолета.

— Это там, где пилоты?

— Именно туда!

Шум двигателя глушил звук, но Шерлок слышал, как она поднимается на ноги и, спотыкаясь, идет по коридору. Пока она шла, у него было несколько мгновений на осмотр. Комната была пуста, только стол и стены. Он подсветил лампой — вся комната была заклеена его детскими фотографиями. Отовсюду смотрел тот ребенок, каким он когда-то был: смеющийся, хнычущий, задумчивый маленький Шерлок.

— Ты в порядке? — раздался в ухе голос Джона.

— Да, да, — ответил Шерлок, выключая и пряча поглубже радость от того, что друг жив — пока нет времени на эмоции.

— Где ты?

— В очередной клетке. Только что говорил с девочкой.

— Она что, еще там?

— Пока да, — если бы это действительно было важно, то по продолжительности полета Шерлок мог бы вычислить объем двигателя и попытаться определить рейс и местонахождение проклятого самолета, но сейчас на первом месте была необходимости посадить его на землю, а на втором — выбраться самому и вытащить Джона и Майкрофта.

— Майкрофт с тобой?

Очевидно, нет. Нельзя было думать о том, что Эвр сама решила провести игру на выбывание и все-таки убила его. Они найдут его, живого и невредимого. Главное, нужно решать задачи постепенно.

— Джон, осмотрись вокруг. Что ты видишь?

— Стены… крепкие, каменные.

— Стоишь на чем?

— На камне и… Шерлок, тут полметра воды! И… цепи. Да, мои ноги в цепях. Постой, я что-то нащупал…

Булькнуло, а потом Джон добавил помертвевшим голосом:

— Кости. Тут кости!

— Какие? — спросил Шерлок, но в этот момент в луч света от лампы попал блестящий предмет под столом.

Шерлок наклонился и поднял с пола небольшую жестяную миску, на которой краской было аккуратно написано: «Рыжая борода». Маленькие кости и собачья миска — смутные образы в голове стали четче. Его добрый, умный, ласковый пес со смешной кличкой Рыжая борода никогда не болел, его не усыпляли — это была обманка, выдуманная Шерлоком позднее. Он пропал. Его убили. Эвр убила.

«Ты яму раскопай, где старый дуб растет… Грядет восточный ветер, и ты мне помоги…», — детская песенка из его кошмаров зазвучала четче, и стало можно разобрать слова. Найти дуб было несложно — он был один возле дома. Шерлок вспомнил его густую крону, толстую ветку, к которой крепились качели, и яму, которую он выкопал возле корней. Глубокую яму…