Конечно, это не любовь

— Трое против двоих. Гермиона, покажи карту.

— Соплохвоста тебе в зад! — воскликнул Рон. — Самый короткий кон.

Шерлок потер руки — он и не сомневался в своей правоте.

На четвертом кону волшебники дружно заявили, что больше играть с ним не будут.

— Какой в этом смысл, если ты всегда прав? — рассмеялся Рон и хлопнул его по плечу. Было… как ни странно, пожалуй, было приятно.

Постепенно начинало смеркаться, они еще раз окунулись в теплое море, а потом развалились на широком пледе. Навес исчез, и можно было наблюдать за тем, как темнеет небо. Луна мечтательно сказала, что нужно обязательно успеть загадать желание при виде первой звезды, а потом ушла к воде — искать водяных полурылок. Кто это и зачем они нужны Шерлоку никто объяснить не смог. Поттер — Гарри — в компании Рона и Джинни снова поднялись в воздух. Шерлок понадеялся было на продолжение рассказа о ядовитых растениях, но Невилл сказал, что хочет прогуляться и посмотреть, нет ли в заводи жаброслей.

Гермиона потянулась и сказала:

— Давно не было такого легкого дня.

Шерлок сначала думал промолчать, но неожиданно ответил:

— Теперь я понимаю, почему ты веришь в дружбу. Это ведь Отряд Дамблдора, ваша сумасшедшая организация? Странно, что…

— Что мы вместе до сих пор? Шерлок, мы вместе прошли слишком многое.

— Поттер узнал меня.

— Гарри — глава Аврората, у него наметанный глаз.

— А Луна…

Гермиона тихо рассмеялась:

— Луна — это Луна. Лунная девочка. Мы не всегда понимаем ее, но она очень мудрая. Иногда кажется, что она сумасшедшая, но мы все думаем, что она видит куда больше нас. Она на тебя в этом похожа.

— Я не…

— Видит людей под оборотным зельем, под невидимостью. Видит больше, чем другие. Просто она так и не научилась облекать свои идеи в понятные слова.

Они некоторое время помолчали, потом Шерлок вспомнил слова Джона и произнес:

— Спасибо, что заставила меня присоединиться к вам, — нужно было сказать это, пока была возможность.

— Мне показалось, что тебе это нужно. Знаешь, — она сделала паузу, — через три дня у меня инаугурация. Вчера окончились выборы, уже подсчитали голоса.

— Будешь министром магии?

— Кажется, придется, — почему-то Гермиона сказала это грустно.

Шерлок не стал спрашивать, в чем дело, вместо этого попросил:

— Расскажи историю.

Гермиона опять засмеялась и поменяла положение — положила голову Шерлоку на живот, — и заговорила:

— Говорят, что далеко-далеко на крутом холме в зачарованном саду, за высокими стенами спрятан волшебный источник — Фонтан феи Фортуны…

Шерлок закрыл глаза, вслушиваясь в тихий голос и постепенно погружаясь в полудрему. Перед глазами то и дело вставали больная и изможденная Аша, несчастная Альдеда и страдающая Амата, за которыми, громыхая ржавыми доспехами, брел Сэр Невезучий. Наверное, в сказке был какой-то глубинный смысл, но Шерлок не хотел и не стремился его извлекать. Ему просто нравилось слушать.

Конечно, это не любовь. Глава 42.1

Гермиона оправила тёмно-синюю шёлковую мантию, коснулась пальцами в кои-то веки идеально уложенных в строгую причёску волос и кашлянула, прочищая горло.

— Всё пройдёт отлично, — заметила её новая секретарша, Джесс — пухлощёкая пуффендуйка, бодрая и аккуратная.

— Кто бы сомневался, — ответила она. Джесс улыбнулась и напомнила:

— Ваш выход через три минуты.

Гермиона аккуратно расстегнула цепочку с порт-ключом до Австралии, отстегнула ремешок служебного порт-ключа и, поколебавшись, сняла часы — присяга министра магии была слишком важным магическим ритуалом, чтобы заявляться на неё обвешанной артефактами. К счастью, недавно Гарри подарил ей мешочек из кожи ишаки — надёжное хранилище, из которого забрать предмет мог только тот, кто его положил. Она сгрузила артефакты в него и передала Джесс. Оставалось надеяться, что ни с родителями, ни с Шерлоком за три часа ничего экстренного не произойдёт.

— Две минуты, — в дверь заглянул Перси, отвечающий за проведение церемонии.

— Я помню, — улыбнулась Гермиона и подавила желание ещё раз расправить мантию. В конце концов, она сотни раз выступала перед Визенгамотом. Это — просто очередное выступление, нет никаких поводов для волнения.

— Вам пора, — напомнила Джесс, — и вы прекрасно выглядите, мэм.

— Спасибо, — Гермиона взглянула в зеркало, отражение ей подмигнуло. Оно тоже не сомневалось в том, что Гермиона отлично справится.

Высоко подняв голову, она вышла из комнаты и едва не ослепла от вспышек камер — за узкой ограничительной линией толпились журналисты. Гермиона сдержанно, но искренне улыбнулась и помахала им рукой. Под ногами засветилась тёмно-синяя ковровая дорожка, за спиной возникли два подтянутых серьёзных аврора.

«Расслабься», — сказала сама себе Гермиона. Кажется, помогло.

Большой парадный зал министерства встретил Гермиону грохотом аплодисментов, гулом голосов и радостными выкриками. Она снова улыбнулась, подняла руку в приветственном жесте и поднялась на трибуну в центре, напротив сектора, который занимал полный состав Визенгамота. Возглавлял волшебников Кингсли.

Гермиона преодолела последнюю ступеньку и заняла свое место. Зал загудел еще громче, а потом мгновенно стих — со своего места поднялся во весь свой немалый рост Кингсли. В чёрной матовой мантии с серебристой оторочкой он выглядел весомо и внушительно.

— Волшебники и волшебницы, — произнёс он, — прошу тишины.

Последние шепотки смолкли.

Гермиона едва заметно кивнула, встретившись с ним взглядом.

— На протяжении двадцати лет мы с вами вместе строили наш мир, восстанавливали его из руин, — заговорил он, — я занял пост Министра магии в сентябре девяносто седьмого года, и до сих пор по мере сил и возможностей исполнял свой долг. Я знаю, — он обвёл взглядом волшебников, — многие из вас были поражены тем, что я не выдвигал свою кандидатуру на этот срок. Я получал ваши письма и, клянусь, они трогали меня. Они — лучший показатель того, что я оправдал ваше доверие. И, пользуясь им, я хочу сказать — я сделал то, что было в моих силах. Моя преемница сделает больше.

Гермиона постаралась удержать улыбку, но ей показалось, что глаза заслезились, когда Кингсли продолжил:

— Гермиона Грейнджер — человек, которому я сам без колебаний доверил бы свою жизнь. Вы знаете её как героиню войны, без которой мы не смогли бы победить двадцать лет назад. Знаете как кристально-честную, решительную, ответственную главу ДМП, благодаря которой мы все можем спать спокойно. Но кроме этого, она — мудрая волшебница, для которой «справедливость», «верность своим принципам» и «долг» — не пустые слова, а жизненное кредо. Я передаю ей пост не только с лёгким сердцем, но и с большой радостью. До сих пор я не имел права на заявления относительно хода выборов, но теперь открыто говорю: наши с вами мнения совпали. Вы не могли бы сделать лучшего выбора.

Раздались аплодисменты и восторженные крики сотен голосов. Кингсли поднял руку, успокаивая толпу, и обратился к Гермионе:

— Гермиона Джейн Грейнджер, ты стоишь перед лицом Визенгамота, члены которого облечены властью, переданной им всем населением волшебной Великобритании, — зал затих, понимая, что настал ключевой момент церемонии, — сегодня нашу власть мы с полным сознанием ответственности вручаем тебе. Готова ли ты её принять?

— Готова, — твёрдо ответила Гермиона.

— Готова ли ты соблюдать традиции и обычаи волшебного мира, поддерживать их и сохранять?

— Готова.

— Клянёшься ли ты соблюдать Статут Секретности, защищать тайну нашего мира?

— Клянусь, — с лёгким сердцем сказала она.

Далее следовало ещё несколько клятв — вести волшебный мир к процветанию, ставить его интересы превыше своих собственных, принимать решения, основываясь на законах, поступать по соображениям совести. Она знала церемонию наизусть и думала, что клятва будет пустой формальностью, но, давая ответ за ответом, чувствовала, как магия бурлит в её крови и как гулко бьётся сердце.