Контракт с подонком
Шрифт:
– А вот тут почти угадали. На родственнице ее.
– Серьезно?!
– Ага... Дальней. Но династии пересекаются.
– Дела... Ну и как...
– крутит пальцами, - принцессы нынче? Симпатичные? Или в бабку Вику?
Улыбаюсь.
– Хотите покажу?
– Хочу!
Открываю ему нашу свадебную фотку, скачанную с аккаунта Яна.
– Ух ты ж...
Забирает, рассматривает.
– Леща бы тебе...
– За что?
– Ну "тот" же ты Данилевский. Нахрена обманул?
– И тот, и не тот... В двух словах не расскажешь. Сказал бы правду, Вы может и не взяли.
– Хорошо ты работаешь, Макс. А чего с родственниками-то?
– Нет у меня... Сирота, - упрямо пожимаю плечами, глядя ему в глаза.
Ну а как? Маме Яна, я обещал не делать публичной историю с настоящим отцом. От Данилевских открестился.
– Ну пойдем, Сирота, деньги зарабатывать. На "сиротскую" твою тачку...
И мы идём.
От Ланы несколько сообщений, с просьбой не сердиться на Софью Алексеевну и приехать.
Игнорю.
Вечером звоню Лане. Недоступна...
Обиделась?
Ну блять... Ладно.
Глава 66 - Исправлять ошибки
– И что? Нравится тебе по углам обтираться с законным мужем?
– пытается отчитать меня Софья Алексеевна в машине.
– Этот угол - мой угол. Наш. И нет ничего плохого в том, что я там нахожусь со своим мужем.
– Полюбуйся...
– протягивает мне телефон.
Там статья о ролевых играх мажоров Данилевских, которые решили поиграть в нищих.
– "Не читайте до обеда советских газет!" - цитирую Булгакова, возвращая телефон.
– Знаю, что других нет, поэтому, "Никаких не читайте".
– Что же по твоему я должна читать?
– Вот я сейчас читаю Симону де Бовуар, мне посоветовал мой куратор по культурологии. Знаете, что она пишет? Что женщина обречена быть безнравственной, потому что общество и мораль ей предписывает быть существом сверхъестественным. А она им не является. Поэтому как бы она не старалась, все равно обречена. Вы согласны?
– Может быть...
– И коль уж меня все равно найдут за что осудить, не вижу смысла соответствовать их ожиданиям. У меня есть свои представления что хорошо, а что плохо. Может, я где-то ошибаюсь. Но хочу быть верна себе.
– Спор либерала с консерватором!
– недовольно.
– В молодости мы все либералы, а к старости - консерваторы.
– Значит, я в пути.
– Хотелось бы верить.
– Куда мы едем?
– Исправлять твои ошибки.
Гневно замолкает.
Жду пока у нее пройдет приступ недовольства. Она несколько раз говорит по телефону с разными людьми на разных языках. Аудирование беглой речи, мне увы совсем не даётся пока.
Когда выходим у особняка, догоняю ее.
– Я хотела поговорить о Максиме...
– А я бы не хотела говорить о Максиме. Он меня опять утомил.
Начинаем опять ссориться из-за него.
– Нет, Софья Алексеевна!
– спорим мы.
– Вы хотите не...
– щелкаю пальцами, вспоминая ее словечки, - не благополучателя, вы хотите управляющего под небольшую зарплату. Чтобы он ничего не тратил, а только приумножал, а с приумноженного уже имел свой процент!
– И этого за глаза!
– Может быть. Но это тяжёлая работа, которой надо посвятить жизнь,
а совсем не подарок. И очереди из Данилевских на нее не стоит! Если Вы хотите видеть там Максима, зачем же так относитесь к нему?– Как мне к нему относиться?!
– гневно стучит тростью по полу.
– Как к любимому внуку. Вы ж даже не поздравили!
– Я его должна искать, чтобы поздравить? Я ждала его дома. И это неуважение - не явиться!
– Могли бы и поискать.
– Много чести!
– Во-о-от!
– гневно и обличающе тыкаю в не пальцем через стол.
– Вот! А чести должно быть много!
– Не размахивать руками при разговоре! Образованному человеку достаточно словарного запаса для выражения смыслов и эмоций. Так о чем мы? А ты считаешь, я должна уважать мальчишку, который...
– взмахивает категорично рукой.
Фыркаю, скептически глядя на полет руки. А как же - достаточно слов??
– Если бы ты была свидетелем его подвигов и его траблшутером, поверь мне, и твое уважение испарилось бы без следа! То, что он творит... Это позор! Приличный человек, зная это, не пожмет ему руку.
– Может быть. Может. Я очень боюсь стать свидетелем чему-нибудь такому, если честно, - отворачиваюсь я, чувствуя себя раненой ее словами и вспоминая то видео.
– Но сейчас он старается. И сейчас он не делает ничего такого. Может быть, это был такой период у него...
– Ты наивная и не очень умная девица!
– Я от вас тоже не в восторге. Но если люди на одной стороне, то надо принимать друг друга.
– Я тебя принимаю, Мелания. Поэтому и предупреждаю. Они никогда не меняются.
– Да. Не спорю - наивная и не очень умная. Но у меня выхода другого нет, только верить в него. Я люблю его... А Вы?
Молчит.
– Вы любите Максима?
Нервное постукивание тростью по полу за моей спиной.
– Марта! Принеси капли...
– Третья доза за сегодня. Софья Алексеевна, может быть врача и капельницу?
– И потом пластом лежать сутки? Некогда мне. Пока я буду лежать они мне таких проблем создадут, что... лучше бы вообще не вставать, - гневно и устало.
– Господи, ну каких проблем? Мы же ничего не делаем, - расстроенно вздыхаю я.
– Вот именно, Мелания, вот именно. Я забрала тебя не для того, чтобы говорить о Максиме. Иди за мной...
Идёт, прихрамывая к выходу на террасу и в сад.
– А что случилось?
– Случилось то, что моя преемница - "наивная и не очень умная девица", - рассерженно.
– Разве я не предупреждала тебя?.. Как ты могла умолчать об этих мошенницах?
– Каких мошенницах?
– Твоей горничной и ее сестрице. Хорошо, служба охраны не оставила твои запросы без расследования. Как только тебе могло прийти в голову - промолчать?!
– Извините...
– хмурюсь недовольно.
– Но это был секрет Алекса, а не мой. У них роман... А Вы бы выставили ее прочь. Сам Алекс не смог бы на это повлиять.
– Как-как? Рома-а-ан?!
– презрительно.
– Это та самая твоя "любовь"? В самом деле? Ну что ж... Тебе надо исправить последствия твоей безответственности. Побудешь в моей шкуре, перед тем как учить меня жить. И тому - как к кому относиться. И проявлять свою "любовь".