Контракт с подонком

Впиваясь в мочку, входит пальцами.

Со стоном, хватаюсь за его плечи, от удушающей волны кипятка.

Спускает мою кисть между нами, заставляя сжать его.

Судорожно дышу, теряясь и не соображая ничего.

Он такой большой, твердый и горячий!

Мы встречаемся снова взглядами, он облизывая разбитые губы, опускает свой вниз, на мою руку. И я тоже...

Ааа!...

Мне кажется, я слепну ещё сильнее, чтобы не разглядывать эти слишком откровенные сцены.

Его пальцы во мне сгибаются, заставляя вскрикивать и сжиматься.

Выскальзывая из моей руки. Приподнимает мои бедра, вдавливаясь.

– Макс!

Но он так горячо, самозабвенно и откровенно стонет мне в шею, что я не решаюсь опять тормозить.

Расслабляюсь, чувствуя как он растягивает меня опять до жжения.

И не двигается, тяжело и громко дыша мне в шею.

Я улетаю от этого болезненного ощущения и нежности его губ.

– Я люблю тебя... Люблю...
– нежничают его губы.

Теряя контроль над телом, словно пьяная, падаю на спину.

Мое тело вибрирует и дрожит.

И уши закладывает от грохота пульса. И ещё от его ритмичный уверенных толчков, набирающих скорость.

Его пальцы сжимают меня, поднимая на пик, и я взрываюсь, дергаясь и пытаясь увернуться от слишком острых невыносимых ощущений.

Но он распинает меня, не позволяя. И двигается ещё жёстче, шепча мне что-то... сбиваясь... И целуя в кромку ушка.

Мое тело теряет границы от этих ласк, и я снова неконтролируемо выгибаюсь дугой. Впиваясь в его спину пальцами.

– Аа...
– замирает он, дрожа.
– Мм... Да!

Мы встречаемся слепыми невменяемыми взглядами.

Вздрагиваем, обнимаясь, и замираем.

А потом мне невыносимо открыть глаза. И смотреть в его.

И он долго ласкается носом по моему лицу, словно уговаривая.

А я превратившись в радар, ловлю все оттенки чувств и эмоций, своих и его. И я верю ему. Абсолютно.

Мы отключаемся... И просыпаемся замёрзшие, когда за окном уже темно. От звонка моего телефона.

– Да?
– сонно прикладываю к уху.

Это наша охрана.

– Добрый вечер, Лана. Софья Алексеевна велела подать Вам машину. Мы - внизу. Ждём вас.

Вот такой ненавязчивый контроль.

Целую Максима в висок.

– Поехали домой, пожалуйста.

– Нет, - целует мои пальцы.

– Тогда я тоже останусь... Я не хочу это всё без тебя!

– Нет, - категорично.

– Ты не хочешь, чтобы я осталась?..

– Не хочу... Хуже, чем быть альфонсом при жене, быть тем, кто заставил ее отказаться от всего, что ей принадлежит по праву. И утащить ее вниз. Это ещё хуже. С какой стати? Нет.

– Что же мне делать?!

– Я не знаю. Я думаю. У меня нет решения.

– Думай. Я подожду...

Поправив юбку, уезжаю домой.

Глава 60 - "Жозефине..."

В холле делового центра встречаю с папкой документов Виктора Ивановича.

Должность моя почти что сразу потеряла внятные границы, и на меня сваливается вообще все. От купить сигареты до начать переговоры, когда он опаздывает. Словно Виктор Иванович проверяет на прочность - вывезу, не вывезу.

Я стараюсь вывезти! Премиями он меня не обижает.

Пролистываю бумаги, пытаясь выполнить его дистанционный запрос - “Ну чо там, Макс?”. А там… не самый выгодный контракт. И пусть в деталях я не секу, но элементарную математику и экономику знаю.

Поглядывая на вход.

Отвечаю не глядя на вызов.

– Да?

– Сирота, ну ты где?

Сирота - приросло намертво! Считай, позывной. Меня это не обижает... Сам представился.

– В холле.

– В девятый павильон давай… пулей давай. У людей самолёт.

– Иду.

На входе меня тормозит охранник. Не наш. Второй притормаживает его рукой.

– Свои.

Мне кажется знакомым его лицо.

– Это мой!
– щелкает им пальцами Виктор Иванович.
– Выпишите ему пропуск. Максим Данилевский.

В павильоне шесть человек за столом, среди них пара японцев и... седовласый Андрей Григорьевич Одинцов.

Точно! Это же его охранник.

У Одинцова транспортная компания. Помимо прочего, он - доверенное лицо Софьи Алексеевны, на секундочку.

– З-здравствуйте, - немного сбиваюсь я с волны.

– Здравствуй, Максим, - сверлит меня недоумевающим взглядом.

Черт... Неожиданно. Делаю вдох поглубже, переключаясь на работу.

Кладу папку перед Виктором Ивановичем, и отвечая на его вопрос “Ну чо там?” быстро подчёркивая маркером предлагаемую нам цену и среднюю рыночную.

С учётом транспортировки контракт не выгоден на таких условиях. Пусть торгуется либо японцами, либо с Одинцовым. А лучше с обоими.

– Мхм...
– кивает он.
– Присядь…

Прохожу мимо юриста Одинцовых. Юриста я тоже знаю очень хорошо… правда, заочно. Именно его Татьяна предпочла мне.

Оглядываем друг друга. В курсе он, что мы трахались тогда, я не знаю.

Да и похуй мне. Это его проблемы.

Он на полголовы ниже меня. На висках появилась проседь.

Ничего не чувствую. Ни ревности, ни конкуренции, ни обиды, ни отвращения. Просто мужик…

Пожимаем руки.

Сажусь по правую руку от шефа.

Смотрим друг другу в глаза с Одинцовым.

В переговорах особо не участвую. Сегодня они на нашей стороне и переводят японцам их переводчики.

Договорившись, японцы уходят, остаёмся мы и Одинцовы.

Виктор Иванович собирает бумаги.

– Как же вам удалось самого Данилевского в помощники получить?
– с ироничной улыбкой уточняет у него Одинцов.

Виктор Иванович поднимает взгляд.

– А... Нет. Это не тот Данилевский. Максим - однофамилец.

Оттягиваю галстук, прокашливаясь.

– Ааа... Это, я так понимаю, "Сирота"? Как интересно, - дёргает бровью Одинцов.
– А почему "Сирота"?