Король Драконов: сильнее смерти
Шрифт:
— Я приму ту судьбу, — сурово сопя, ответила упрямая девчонка, — которую сама выберу. Я кидала жребий! Я права, я!..
Дерек усмехнулся.
— Да, разумеется, — ответил он весело. — Приятную судьбу принимать легко. Но есть еще слово долг.
— Я никому ничего не должна, — дерзко ответила Снеженика.
— Ты летела за мной, чтоб сказать об этом? — снова подшутил Дерек над девчонкой. Ты вспыхнула, алый румянец проступил сквозь тонкую кожу щек.
— Нет! — выкрикнула она. — Я… я не могла молчать и оставаться в стороне… у Короля есть девушка, которую он хочет заставить сыграть роль невесты…
— Да, так точно, — подтвердил Дерек.
— И это может быть самая благородная, самая смелая, самая отчаянная девушка,
— Это еще почему? — удивился Дерек.
— Почему люди не спят на снегу? — ответила Снеженика. — Почему не украшают себя льдом? Потому что она живая и у нее горячее сердце, а он — мертвый холод. Одно прикосновение — и смерть отнимет у нее ее нежные пальчики. Если ее ладонь полежит в его ладони чуть дольше, отомрет вся рука. Это будет очень больно; искусный королевский лекарь, конечно, залечит ее раны потом, но…
— Да что же ты не сказала сразу?! — вскричал Дерек, дергая повод, разворачивая коня вслед за Королем. — Этого допустит нельзя!..
— Я здесь затем, — сухо ответила Снеженика, — чтоб ваш план удался. Не спеши, Белый Принц. Возьми мои перчатки; они не позволят холоду коснуться ее…
Дерек притих, унял коня и склонился к девчонке, принимая от нее перчатки.
Их глаза встретились, и Снеженика стыдливо опустила взгляд, заподозрив, что смотрит на Дерека совершенно неприлично.
— А как же тогда ты, — произнес он. — Если б стала его… как же ты жила бы с ним?..
Снеженика зябко передернула плечами.
— Очень горько, — ответила она. — И очень недолго. Я могла бы… вынести его прикосновение, если б огонь любви грел моей сердце. Но так?.. Без нежности, без привязанности? Не имея возможности получить даже дружеские объятья? Не познав ни одного поцелуя? Я бы скоро замерзла или умерла от тоски. Или бы жила вечность — но мучилась от одиночества и тоски… Поэтому я не сказала ничего Королю. Он не понял бы. Его сердце горячо, но он не кажется мне сострадательным. Он одержим идеей победы. Он идет вперед, никого не жалеет. А ты, Белый Принц, кажешься мне добрее и мягче. Я знала, что ты поймешь и пожалеешь меня.
Дерек качнул головой.
— Демьен тоже понял бы тебя, — вступился он за Короля. — И, вероятно, он попросил бы тебя произнести слова клятвы Королю не взаправду…
— Когда слова будут сказаны, — ответила Снеженика с тяжелым вздохом, — Король будет уже не властен над невестой Зимы. Так что поспеши, Белый Принц; предупреди его, чтобы он не заигрался и не принес невинную девушку в жертву своей цели.
Дерек нахмурил светлые брови.
— Он не играет, — резко бросил он девушке. — Это не игра и не баловство, непустая блажь Короля. Он спасает всех нас, ищет выход и думает, и не жертвует никем понапрасну. Зря ты думаешь о Демьене так плохо!
— Может быть, — всхлипнула Снеженика. — Может быть…
Пустота была сильно задета колкими словами Аргента. Его издевательский смех все звучал в ее ушах, синие глаза, полные презрения, все всплывали в памяти, и Пустота сжимала костлявые кулачки и пыхтела от бессильной злобы. Ей очень хотелось доказать Аргенту свою опасность, да она знала, что опасна и коварна! Вот только строптивый магистр не желал этого признавать. Более того — он ее не боялся. В его взгляде застыло мечтательное выражение, он лелеял свою мечту и смаковал предстоящее время молодости, которую он планировал провести со своей рыжей Уной.
Он вернулся к ней с весной. Со своей весной. Он рассчитывал встретиться с девушкой еще раз — и заставить его полюбить таким, каким он был до того, как ложь и предательство разбили его сердце, вручив ему алмазное, твердое и бесчувственное. И это прекрасное желание, эта пылкая юношеская влюбленность будто отогревала все кругом. Это светлое чувство коснулось и Пустоты, и она вдруг вспомнила,
что когда-то ее звали Агния.Она мучительно размышляла, потирая лоб, размышляя, чем бы удивить Аргента, чем бы поразить его воображение, и не находила ответа! Все ее мысли разбивались о воспоминания о том, с каким презрением Аргент улыбался.
Пустота металась по своему убежищу, заводила часы, чтобы они тикали и наполняли звуками тишину ее дома, но тишина все равно давила на виски.
Пустота вынимала свои некогда любимые игрушки, и понимала, что они ей больше не интересны. Она выросла из детства; и куклы с плюшевыми зверюшками больше не вызывали у нее умиления.
Она раскрывала шкафы и вытаскивала платья, прикладывала их к своему нескладному, тощему телу. Но розовые пышные шелковые платьица принцесс были ей малы, кружевные штанишки — слишком коротки, а прелестные наряды для девушек слишком велики для ее костлявого тела.
И Пустота проливала слезы бессилия на разноцветные шелка, рассматривая свою плоскую грудь, свои сухие ладони и тощие, как у мосластого мальчишки, бедра. Зеленый бархатный костюмчик, словно срисованный с картинки сказки о каком-нибудь деревянном шарнирном мальчишке или вообще — Щелкунчике, был ее привычной шкуркой, которую не сменить.
Можно было переменить маску, заменить прекрасное лицо королевской возлюбленной на одно из лиц воспитанниц Академии, но чем скроешь источенное болезнью тело?
— И кто полюбит такую?.. — шептала Пустота, тихо рыдая и рассматривая себя в зеркало. Прекрасное лицо — и тощие кривые ноги в нелепых ботинках! Роскошные волосы — и торчащие коленки! Влекущие свежие губы, фарфорово-белые зубы — и плоское, как струганная доска, тело!
— И Король больше не верит мне… — прошептала Пустота зло.
Внезапно ей захотелось сделать что-то очень ужасное. Очень плохое и злое. Причинить боль и посеять ужас.
— Я слишком долго отступала и всех щадила! — выкрикнула она, в ярости швырнув горсть времени в стену дома. Тлен тотчас пополз черными пятнами по красивым шелковым обоям, покрывая их грибковой плесенью и пылью. — Я слишком многим позволяла собой командовать и слишком многим обещала исполнений их желаний! А кто и что сделал для меня?! Никто! И ничего! Все меня только используют… ну так хорошо ж. Я покажу Аргенту свою силу; я покажу ему, как смеяться надо мной! Я убью молодого Короля… нет! Сначала я дам ему последний шанс, — Пустота гордо вздернула голову, усмехаясь. — Именно так. Я всемогуща. У меня есть столько времени, что я каждому жителю королевства могу отсыпать пару-тройку лет. Против этой неумолимой силы не выстоит ни один человек. Я могу изничтожить молодого Короля, отсыпать ему столько времени, что остов его превратится в пыль, и никто никогда не найдет и места, где он погиб. Я заставлю его отдать мне корону… или жениться! На мне жениться! — от восторга Пустота даже запрыгала, захлопав в ладоши. — Вот пусть женится. Тогда я сохраню ему жизнь. А если заупрямится… я окачу его временем с ног до головы, и когда оно осядет, от Короля не останется ничего! Аргент никогда не найдет Короля, чтоб пронзить его черным мечом Забвения, и можно будет потом над ним издеваться, говоря ему, что это он упустил Короля… или помог ему убежать и скрыться. Можно будет упрекать его за неисполнительность и выказывать ему свое недоверие… И пугать тем, что я отниму у него все!
Пустота зло рассмеялась, потирая ручки.
— Вот тогда Аргент узнает мою силу, — шептала она, — и мой гнев! И станет смирнее. А то что-то он дерзит слишком много. Можно и его потом, — Пустота расхохоталась гадко, — превратить в немощного старика! Чтобы он ползал в ногах и пресмыкался, упрашивая сделать его хотя бы на пять лет младше! Чтобы его обожаемая Уна хотя бы узнала его в горбатом трясущемся старикашке!
Эти злые мечты так позабавили Пустоту, что она расхохоталась так, что остатки купола за стенами ее домика покрошились и посыпались.