Король и Дева

Эта девица ему совсем не нравилась. Была у него одна знакомая, от которой тоже остались пренеприятные воспоминания. Но никуда не годится, если девушки начинают пропадать. Ладно бы девки из бедных, запущенных черных кварталов Нижнего Озерного… Оттуда уезжали незамеченными целые семьи в поисках лучшей доли. Но гостья из охраняемой части его города! Из мраморных стен ратуши, где стража на каждом этаже!

Так всегда и бывает — кого-то отвлекли, кто-то отошел или недоглядел. А остальные ничего не видели, не слышали, и смотрели такими честными глазами с заспанных физиономий, что так и хотелось двинуть в них кулаком.

— Бургомистр приказал оказать вам всяческое содействие, — помолчав, хмуро обозначил свое присутствие первый помощник.

— В чем? — рыкнул Двалин. — Похоронить ее с почестями, если найдем?…

И тут же осекся, увидев гримасу боли, пробежавшую по лицу Торина.

Народ опять столпился поодаль, с опаской глядя на вооруженных и злых гномов. Торин пристально оглядывал город, который так не нравился Жанне.

Каждый миг на счету, а они ничего и не узнали. Торин даже думать не мог, кто и зачем это сделал: сердце сразу сжималось от страха за Жанну и голова переставала соображать. Ему нужен холодный рассудок, а его никак не получалось добиться!

Сегодня он решил дать девушке выспаться — от бессонных ночей у нее под глазами пролегла синева. Но под утро Торина словно подбросило, и он поднялся, чтобы взглянуть на нее… Дверь в комнату была приоткрыта. Охранник отсутствовал.

Внутри — пусто, а ее любимый Каранлах в грустном одиночестве смотрел на Торина, не в силах что-либо рассказать ему о произошедшем. Не было ножа, подаренного Кили. Не было вообще никаких следов! Он провел рукой под смятым бельем — кровать еще хранила ее тепло, значит, прошло не так уж много времени… Вдохнул родной запах, и сердце сдавило от боли.

«Она ушла не сама, — размышлял Торин. — Ее похитили. Хоть бы просто из-за денег!»

Сказочные сокровища гномов не давали уснуть многим в этом городе, но что-то подсказывало ему, что сейчас дело вовсе не в этом…

После общего сбора и судорожных поисков стало понятно, насколько все плохо. Даже Бильбо морщился, чуть не плача. Он привык к Жанне — она ведь тоже носила его кольцо, пусть и недолго. Он воспринимал ее как друга, разделившего непростое бремя. Она часто бывала, по мнению хоббита, неоправданно резка, но при надобности всегда выручала его…

Гномы беспокоились все больше. Дошло до того, что даже спокойный Оин предложил разрушить до основания весь этот черно-белый город. Может, тогда и Жанна найдется? И Торин уже готов был с ним согласиться, даром что Балин предлагал ему выдохнуть, успокоиться и взять себя в руки…

— А где Риддак? — негромко спросил Бард, окинув взглядом площадь.

Торин вспомнил премерзостного старикашку с плошкой мелочи у поджатых ног. Он сидел в старой, рваной одежде, всегда в накинутом на голову коричневом капюшоне, из-под которого торчали пышные белые усы. Попрошайка старался ухватить прохожих за край одежды, выпрашивая милостыню. Охрана отгоняла его от дома напротив Ратуши, но не слишком рьяно, и он каким-то образом все время просачивался обратно, словно на свое законное место.

— Этот старик здесь и днем, и ночью, если кто-то что и мог увидеть… — продолжал Бард и, помедлив, кивнул Торину. — Пойдем!

— Мы все пойдем, — глянул исподлобья Двалин.

— Ну нет! Дедуля очень болен и очень стар, его нельзя пугать таким грозным видом. Еще помрет прежде времени, ничего не успев рассказать, — усмехнулся Бард уголком рта. — Мне нужен только один из вас. Кто — без разницы, но не Двалин. Вы, господа хорошие, распугали всю охрану бургомистра, а звать кого-то с Управы или пристаней — только время терять.

Торин согласно кивнул — наконец хоть какая-то зацепка, хоть что-то можно сделать. Ни на что особо не надеясь, гномы решили проверить окрестные дома в этом районе. Сидеть и ждать неизвестно чего было просто невыносимо.

Бард и Торин нырнули на первый этаж старого здания недалеко от ратуши, и все сразу поменялось. Здесь было холодно и темно, немногочисленные бродяги, для тепла жавшиеся друг к другу, смотрели на них, как на врагов. Резко пахло нечистотами и старым мусором.

Торин прошел ко второму выходу и встал за приоткрытой дверью, Бард, похоже, искал кого-то в полутемном помещении.

— Дорогой ты мой! — наконец протянул он. — Куда же пропал, когда ты мне так нужен? Разве я мало тебе плачу?

И стал подкрадываться к старику, затаившемуся за старой полуразвалившейся бочкой; тот сразу встрепенулся и глянул на него испуганными, круглыми глазами, потом с места рванул к выходу — и влетел прямиком в объятия Торина.

«Кожа да кости!» — подумал тот, стараясь не сжимать птичьи ребра нищего слишком сильно.

Старик закашлялся; глаза его беспокойно бегали по сторонам.

— Рассказывай, что видел, — велел Бард, схватив его за плечо — так, на всякий случай, чтобы опять не сбежал — и прижал к хилой стене, в щели которой кое-где пробивались лучи солнца.

— Риддак видел, Риддак много что видел… — старик засмеялся и опять закашлялся. Помолчав, вытер губы и продолжал. — Видел молодых гномьих принцев… Вот уж любят они погулять с девушками в обнимку, да каждый раз с новенькой…

«Сорванцы!» — подумал Торин, чуть было не улыбнувшись.

— Риддак видел смену охраны, — проворчал старик и снова замолчал, нахохлившись и напоминая взъерошенного воробья, потом надул губы и распушил белые усы.

— Ну, дальше, дальше! — нетерпеливо подгонял его Бард. Решил озвучить для гнома: — Значит, до четырех все было спокойно. Уже хорошо!

— А что дальше… — опять закхекал старик, почесываясь. — Нет, я на такое не соглашался, мне еще жизнь дорога, хоть и мало ее осталось. А этот убъет, как стакан воды выпьет…

И замолчал, глядя испуганно.

— Да кто это — этот?! — зарычал Торин, вне себя от ярости ухватив его за второе плечо.

Старик только дернулся, поджав губы. С Бардом у них были особые, почти дружеские отношения. Риддак не любил, когда на него давили, а сегодня эти двое…

— Тебе ведь нравится у меня в домике на Золотых Песках? — негромко спросил Бард, опустив руку и потрепав нищего по плечу. — Он хоть и маленький, но там уютно и тепло, о тебе есть кому позаботиться, там всегда горит ласковый огонь в большом камине. Да и стоит он не на воде, а на твердой земле, как ты любишь…

— Да, дом, милый дом… — усмехнулся Риддак, и вдруг заскулил: — Ненавижу эту проклятую воду, все зло от нее!

— Э, нет… Зло всегда от людей, мой друг… — прошептал Бард, сузив глаза, и Торину показалось, что в этом сумраке они словно притянули тьму. — Дом твой, даю слово, — негромко сказал первый помощник бургомистра. — Скажи только нам, кого ты видел? Помоги, Риддак! Ты знаешь, я прошу редко…