"Король" с Арбата
Шрифт:
Зашевелился Мишка, приподнялся. Смотрит на свое па-, радное. Я говорю ему:
– Привет.
– Чего?
– Привет! С добрым утром!
– Угу.
Ничего не понял Мишка.
– Посмотри-ка, ведь солнце!
– Где?
– а сам все смотрит на свое парадное.
Вот и скрипнули Мишкины двери и по нашему двору идет Мишкин папа. Все такое голубое, и кубики в петличках.
Нас не видит. Кивнул только тете Дусе и к воротам.
– Папа!
– крикнул вслед Мишка и скорее под одеяло. Остановился летчик, смотрит на крышу,
Мишка из- под одеяла выполз, оглядел нас всех важно, сказал озабоченно:
– Мух-то кругом сколько… Мы с ним согласились.
Наверное, у меня нет силы воли. Ночью решил одно, а вот сейчас утром опять нет-нет да и посматриваю на Ларискино окно. Прямо само притягивает.
Внизу шум какой-то. Громче всех кричит тетя Дуся. Метла на земле валяется, сама руками размахивает, а вокруг народ. Ларискин отец, и наш участковый милиционер дядя Карасев, и Мишкина мать, и еще какие-то люди.
Тетя Дуся нашего участкового за ремень тянет, на ларек показывает, кричит на весь двор:
– Я вот тут мету… Не смотрю по сторонам. Ты записывай… Потом смотрю, вроде как дверь открыта и метле мешает. Ты записывай… Глянула, а дверь-то открыта и замок под метлой. Вот он… Скореженный. Ты записывай.,.
Мы, конечно, все тут. Я Леву ищу. Он сейчас без очков, глазами хлопает, ежится в одних трусиках, мускулы на руках растирает:
– Ограбление, Алешка. Жулики.
Все на участкового дядю Карасева смотрят. Он в форме, у него кобура
– Надо бы акт составить,- это говорит Ларискин отец, заглядывая через дверь в палатку,- и бумажку куда следует.
– Собаку бы ищейку,- говорю я.
– Женька, тащи Короля!
– кричат ребята.
– Тише, Ну-ка, тише, - хмурится дядя Карасев, - надо все по порядку.
Он расстегивает кобуру, вынимает из нее сначала бутерброд, потом вытягивает карандаш.
– Значит, тетя Дуся, виноват, гражданка Филимонова,, что вы, как первая, заметили?
Тетя Дуся - волосы под платок, по сторонам посмотрела, кашлянула:
– Вот, значит, я здесь мету… свой участок мету…
Мы в дверь ларька заглядываем. Там темно и очень вкусно пахнет. Дядя Карасев отогнал нас и опять занялся дворничихой.
Откуда- то появился Жиган.
– Мое вам,- снял он кепочку перед дядей Карасевым.-Что происходит?
– Ты почему не на работе?
– оторвался от листка участковый.
– Сегодня в ночную смену, дядя Карасев.
Участковый опять было за листок, потом оглядел Жигана снизу вверх:
– Справку когда принесешь?
– Справка есть. Ей-богу, Только печать поставить. Отдел кадров все время на обеде.
– Чтоб завтра была,- буркнул дядя Карасев.- Так, тетя Дуся, виноват, гражданка Филимонова, вы метете вот здесь, а замок где валялся?
– Позволь, позволь!
– это кричит Бахиля. Он тащит лестницу, приставляет ее к ларьку:
– Дядя Карасев, надо крышу осмотреть. Участковый хмурится, недолго думает, потом как рыкнет:
– А тебе чего
надо? Марш отсюдова!Сунул участковый бумажку в сумку и не спеша полез вверх. Бахиля лестницу придерживает…
– Так… есть следы. Свежие, - крякает сверху дядя Карасев.- Босые ноги. Левая будто перевязана.
– Вот здорово,- толкаю я Леву,- теперь-то уж найдут.
– Ага.
Меня кто- то тихонько трогает, оглядываюсь -Жиган.
– Ты что улыбишься? Чего вякаешь?
– шутит он.
– Дядя Карасев, - заорал вдруг Жиган.
– Вот она нога-то! Перевязанная! Левая!
– Верно,- радуюсь я и показываю ногу.
И вдруг стало очень тихо. Все на меня смотрят, дядя Карасев сверху задумчиво кашлянул в кулак:
– Ну-ка, парень, лезь сюда.
– Лезь, лезь,- подталкивают меня с боков. Бахиля на перекладину подул, рукой пригладил:
– Прошу вас, король. Называется - эшафот.
Я поднялся. Дядя Карасев руку подает, хмуро просит:
– Ступи-ка ногами здесь. Я ступаю.
– Те-а-ак,- вдруг суетится участковый.- Теперь вот здесь ступи.
– Похоже?
– спрашивают снизу.
– Ну, слезай, парень,- вздыхает дядя Карасев.- Пошли. Участковый тянет меня за руку через толпу.
– Алешка? Господи ты боже мой.
– Это голос тети Дуси.
– Я так и знал.
– Это говорит Ларискин отец. И еще я слышу за спиной гитару.
– Гражданка Филимонова,- оборачивается дядя Карасев,- никого близко не подпускать. Продавца направьте в отделение.
Дежурный по отделению милиции надел фуражку, слушает доклад дяди Карасева. Кажется, наш участковый говорит очень громко, а я ничего не слышу.
– Садись,- предлагает дежурный.
– Садись же,- подталкивает меня дядя Карасев.
– Ну, на крышу ларька лазил?
– улыбается дежурный.
– Лазил,- говорю я.
– Когда?
– Ночью.
– Ах, ночью,- почему-то радуется дежурный.- Значит, темной ночью?
– Темной, - соглашаюсь я.
– А зачем?
– Не скажу.
– Ах, не скажешь! Очень интересно.
– На шухере стоял?
– подмаргивает мне дядя Кара-сев.- Кто с тобой еще был?
– Никого. Я один лазил.
Дежурный привстал, приблизил лицо, спрашивает медленно:
– Так зачем? Для чего? Ты можешь объяснить?
– Не скажу.
– Очень все забавно,- откидывается на спинку дежурный и обмахивается фуражкой.
За дверью шум, голоса. Врывается заплаканная продавщица, за ней бледная Нонка, Лева, Женька и еще ребята. Дежурный фуражку на голову, встал:
– А ну-ка все посторонние, прошу выйти.
– Алешенька, как же так,- не слушает его Нонка.- Я не посторонняя, я сестра его.
– Хорош у вас братец.
– Да, хорош,- наступает Нонка.- За что вы его?
– Он вместе с нами на крыше спал,- галдят ребята.
– Он не виноват.
– А ну-ка, шагом марш, мелюзга. Товарищ Медведев, вывести посторонних, - приказывает он одному из милиционеров.