"Король" с Арбата

–  Плохо у нас с этим,- бухнул Женька.- Не получается, в темноте еще петь можно, а днем противно.

Наташа смеется:

–  Ну, раз так, лучше не будем. Беремся за кино. Идет?

Откуда- то появился Жиган. Видит нас, не спеша направляется к скамейке.

–  Мое вам с кисточкой,-снимает он кепочку-малокозырку.-Что нового в Голливуде? Боевики «Труп на небоскребе» или «Я убил ее, но, кажется, зря»? Так?

Мы не отвечаем.

–  Вот смотрите мое кино,- говорит Жиган. Он усаживается с краю, достает нож, кладет на скамейку руку с растопыренными пальцами и начинает тыкать ножом между пальцами. Ему хочется проделать это очень быстро, но он боится.

Лидочка закрывает глаза, отворачивается:

–  Сумасшедший! Так можно по пальцу.

Жиган бледнеет, губы у него дрожат, он подбадривает себя дикими криками, но нож по-прежнему тычется между пальцами, медленно и с выбором.

–  Ну-ка, дай мне,- вдруг говорит Наташа. Жиган часто моргает, протягивает ей нож.

–  Смотри,- спокойно говорит Наташа и кладет руку на скамейку.

Все быстрее и быстрее стучит нож между ее пальцами. Вот уже не видно стального лезвия. Над пальцами сплошное ослепительное сияние.

Мы не дышим.

Наташа закрывает нож, вкладывает в руку обалдевшего Жигана.

–  Как это вы, гражданочка?

–  Очень просто,- поправляет Наташа волосы.- В детдоме научилась.

Жиган сидит так, словно его дождик намочил.

–  А что вы еще умеете? Например, свистеть?

Наташа заложила в рот два пальца, и сразу откуда-то в панике взвились над двором воробьи.

–  А еще?- шевелит Жиган отвисшей челюстью.

–  А еще в другой раз,- встает Наташа.- До свидания, ребята, заходите ко мне в райком комсомола,- прощается она с нами. Жиган тоже подает руку, челюсть по-прежнему его не слушается.

Уже давно захлопнулась калитка за Наташей, а Жиган все смотрит то на ворота, то на скамью со следами ножа, цокает языком:

–  Из райкома комсомола! Надо же! Коломбина! Сильва! Жанна дАрк! Дуся и Маруся Виноградовы!

Во двор заглянул участковый дядя Карасев. Увидел Жигана, подошел, встал напротив, руки за спину. Жиган смотрит куда-то сквозь него, бормочет:

–  Из райкома! Сказка, а не девушка. Василиса прекрасная. Красная шапочка.

–  Справку взял?-хмуро спрашивает дядя Карасев. Жиган перестает бормотать, оглядывается и, кажется, только сейчас замечает участкового.

–  Ах, справку? Пожалуйста. С печатью.

Он достает бумажку, показывает всем, читает вслух:

–  Дана ученику слесаря…

Дядя Карасев похвалил Жигана. Тот сплюнул, сказал, вставая:

–  Ну их всех к черту! Запишусь в комсомол, в ячейку.

* * *

Прошло еще несколько дней. Наташа выполнила обещание..в «Кадре», в клубе «Каучук» и в других кинотеатрах для нас специально механики оставляли обрезки пленки.

Раза два забегала Наташа, торопливо смотрела кино, Хвалила нас и так же быстро исчезала.

В последний раз она задумчиво сказала:

–  Ну что же, у вас люди на экране не двигаются. Надо бы свой, настоящий киноаппарат построить.

У меня вдруг запрыгали в голове те самые вкусные названия деталей, о которых нам рассказывал Костя.

–  Достанем чертежи самодельного аппарата, и начинайте, -говорит Наташа.- Железок во дворе сколько хочешь… Пилить, паять научитесь. Вот вам и аппарат. У нас в детдоме ребята такой сами делали.

Сказала и ушла. Словно зернышко в землю бросила. И нет у нас теперь покоя. Ведь это же чудо! Свой киноаппарат! Достаем целую часть от какой-нибудь картины и показываем кино прямо во дворе на простыне. Люди на экране двигаются как живые. Лариска прямо из окна будет смотреть. Дядя Карасев придет в парадной форме, станет уговаривать зрителей не толпиться, спокойно занимать свои места. Ларискин отец, наверное, тоже придет и потом у себя дома сделает открытие:

–  Смотрите, какой умный мальчик, а я-то думал…

Моя мама всем скажет:

–  Ну, вот, а вы говорили, что, мол, безотцовщина. Нонка распрощается со своим студентом:

–  Вершина человеческого ума - это кинотехника. Пламенный привет!

Со всех дворов улицы будут к нам приходить ребята, почтительно здороваться и тихо сидеть во время сеанса.

Мы будем проходить по Плющихе, а нам вслед оглядываться прохожие, говорить:

–  Смотрите, смотрите! Эти те самые, что построили свой киноаппарат,

Может быть, про нас напишет «Пионерская правда», и тогда тысячи людей станут ломиться в наш двор, чтобы посмотреть кино и своими руками дотронуться до его создателей.

А что будет в нашей школе! Например, вызвали к доске. Мы ответим заданный урок, а потом так, между прочим, начнем чертить на доске схему настоящего киноаппарата со всеми барабанами, эксцентриками и мальтийским крестом.

Учителя в замешательстве заглядывают в научные справочники, хлопают в ладоши, вытирают слезы и дрожащими руками выводят нам сверхотличные оценки.

–  Ах, как мы были к ним несправедливы,- говорят они хором.

Директор школы в физкультурном зале произносит речь, октябрята изнывают и ждут той минуты, когда пора преподносить букеты.

Среди зрителей в нашем кино я, конечно, не замечаю Лариску, то есть замечаю, но не подаю вида. Она будет то и дело отрываться от экрана, оглядываться на меня, но я никакого внимания, кручу себе ручку аппарата, и все.

Она будет смотреть на меня умоляющими глазами, и яркий свет из аппарата охватит ее встревоженное, в слезах лицо, но я останусь холодным и неприступным. Я буду улыбаться Рыжику и вести с ней около аппарата специальный технический разговор. Вроде:

–  Пожалуйста, Лидочка, подверни объектив и увеличь обороты.

И тогда Лариска, рыдая, выйдет, из кино, а я, немного помедлив, последую за ней. И где-нибудь около ее парадного она обернется и, задрожав, спросит:

–  Алеша, это ты?

–  Да, скажу,- это я.

А что делать дальше, я пока не знаю, может быть, погладим друг друга по голове.

Я бы и еще мечтал, но Лева все испортил. Словно на одуванчик дунул:

–  Так что же такое мальтийский крест?

Нет, никто из нас этого не знает. Да и вообще мы пока ничего не знаем и ничего не узнаем. Вот приедет Костя из отпуска, он объяснит, он научит.