Королева сердец зомби

Ошибка.

Я подняла пистолет, снова нажала на курок. «Щелчок». Пуля застряла. Я быстро взвела курок, услышала, как гильза упала на пол. Ходад помчался к выходу, мисс Смит — к стойке справа, разбрасывая на пол бумаги и ручки в поисках… чего? Оружия?

Я выстрелила в ее сторону, но она увернулась. Промахнулась!

Стиснув зубы, я прицелилась в Ходада, который как раз собирался вылететь за дверь.

«Бум!» Пуля попала ему в голову. Он упал на дверь, закрыв ее.

Я испытала чувство победы. Один проиграл, один остался.

Мисс Смит присела, прячась за стойкой, и целилась в меня из полуавтоматического пистолета. Ее хватка была твердой, напоминая мне, что она была бывшей охотницей. Смертельные бои были частью ее бизнеса.

— Сделай это, — сказала я, холодно улыбаясь, целясь в нее. Комната была звукоизолирована? Без камер наблюдения? Возможно. Никто не прибежал, чтобы ее защитить.

— Опусти оружие, — приказала она.

— А может… нет.

— Я сделаю это, — прокричала она. — Я убью тебя, клянусь, убью.

— Нет, не убьешь. Мы обе знаем, что ты потратила слишком много денег, слишком много ресурсов, чтобы доставить меня сюда.

Я подошла к двери клетки и открыла замок.

Она выглянула. Ее глаза расширились, когда я освободилась.

— Как ты это сделала?

— У меня волшебные пальцы. Нужны доказательства? Смотри. — я выбила пистолет из ее руки.

Она закричала, когда он улетел в другой конец комнаты. Я сделала еще один выстрел, этот предназначался ей в голову. Она откатилась в сторону.

«Щелчок». У меня закончились патроны.

Что ж, ладно. Сделаем это по старинке.

Эта мысль вызвала у меня прилив счастья.

Я прошла через всю комнату. Ее рука кровоточила, пока она отступала. Как только мисс Смит оказалась в пределах досягаемости, я замахнулась рукой. Она блокировала мой удар предплечьем и ударила меня кулаком в грудь, словно хотела остановить сердце. Возможно, ей это удалось. У меня перехватило дыхание, я согнулась пополам, и она ударила меня коленом в челюсть. Звезды замерцали перед глазами, когда я отшатнулась назад.

Она повалила меня на пол и попыталась прижать к себе. Но я все еще держала пистолет и замахнулась на нее. Приклад врезался ей в висок. Она застонала и затихла.

Я перевернула ее на спину и оседлала. Я замахнулась прикладом пистолета в висок, но она меня заблокировала. Я попыталась снова, но она заблокировала и в этот раз. Она дернулась, отбросив меня, и мне пришлось выставить руки вперед, чтобы не упасть лицом вниз, выпустив оружие.

Она нанесла еще один сильный удар в мою грудь Не заботясь о боли, я схватила одну из упавших ручек и нацелилась на ее сонную артерию. Но она снова блокировала удар. Острие вонзилось в ее предплечье, пробив мышцу и задев кость. Ее крик эхом отразился от стен. Я успела опуститься на корточки, схватить ее за раненую руку и ударить по ручке, погружая ее глубже.

Она попятилась назад, закричав.

«Идеально, — подумала я, ухмыляясь. — Смотрите на Али». Удар, удар, удар. Ее лицо поглощало каждый удар, ее здоровая рука, прижатая моими коленями, не могла служить щитом. Удар, удар. Но, когда я подняла кулак, чтобы ударить снова, мое запястье сковали тисками, и меня дернули назад.

Прибыла кавалерия.

Я боролась изо всех сил, но к мужчине присоединился еще один, и еще, и обе мои руки были схвачены, а ноги подняты. Кто-то помог мисс Смит подняться на ноги. Один глаз у нее уже заплыл, а на нижней губе была глубокая рана. Она, прихрамывая, направилась ко мне.

— Ты пожалеешь об этом, — прорычала она. Затем прижала руку к моему виску.

Я нахмурилась, сбитая с толку. Она действительно думала, что это может причинить мне боль? Затем я почувствовала, как пять маленьких паучков ползают у меня в голове, и я поняла. Это были не пауки. Это были пальцы. Она планировала закрыть мои воспоминания.

— Стоп! Остановись! Не делай этого! Мы можем…

Я… понятия не имела, где нахожусь. Я замерла, моргнув. Почему передо мной была избитая женщина? Почему мужчины меня держали?

— Вот, так-то лучше, — сказала женщина.

Кем она была? Я не могла вспомнить. Ничего не могла вспомнить. Что-то было не так. Ужасно неправильно.

— Где я? Что происходит?

Она невесело улыбнулась.

— Не волнуйся. Я подлечусь и все объясню.

Глава 31

Когда сталкиваются два разума

Меня зовут Саманта Конвей, и я живу уже восемнадцать дней. Точнее, я помню только последние восемнадцать дней. Моя подруга Ребекка говорит, что я ударилась головой во время драки с охотниками, и удар выбил несколько винтиков, вызвав амнезию.

Она предложила мне вести дневник, записывать все свои чувства и любые воспоминания. Пока что я просто чувствую разочарование. Я ничего не помню! Единственное, о чем мне не приходится задумываться — это пустота в моем сердце. Я знаю, что она там… не было ни одной секунды, чтобы я не забывала об этом. Это как бездонная яма отчаяния, и это совсем не тортик.

Тьфу. Я действительно только что написала «не тортик»? Очевидно, со мной что-то большее, чем амнезия.

Скорее всего, я что-то вроде «плохого» охотника. Я отлавливаю и убиваю людей, которые убивают моих зомби. Но я не выходила на задания… после Инцидента, который я называю худшим в мире мозговым штурмом… потому что очищение от зомби сделало меня слабой, но Ребекка сказала, что сегодня моя последняя очистка. По крайней мере, на некоторое время.

Очевидно, охотники охотятся за мной, намереваясь меня убить. Я должна была уничтожить их первыми. Мне сказали, что я отправлюсь завтра. Но проблема в том, что я не помню, как сражаться! Как же мне их остановить?

Хватит! Я бросила ручку и журнал через всю комнату и поднялась. Мне надоело писать. Надоело не помнить. И больше всего — надоела беспомощность. Мне нужно было…

Я не знала, что мне делать. Что-то. Хоть что-нибудь.

Раздался стук в мою дверь. Ребекка вошла внутрь, не дожидаясь разрешения, как обычно. И как обычно, это раздражало меня до смерти.

— Отлично, — сказала она. — Ты проснулась. Твое присутствие необходимо в лаборатории.

Ее голос был резким. Впрочем, он всегда был таким. Я не была уверена, что так уж сильно ей нравлюсь, хотя она утверждала, что мы знакомы целую вечность. И если честно, я не была уверена, что она мне нравится. Я смотрела на нее, и в моем сердце пульсировала пустота.

Точно так же она пульсировала каждый раз, когда я смотрела на татуировки на руках и на шее.

— Пойдем. — она махнула мне рукой. На другой руке в течение первой недели моего пребывания была толстая повязка, а теперь, когда повязка исчезла, я видела большую черную рану.